Спрячь Ищи Найди Продай - Иван Максименко

Но, все-таки, Вегерса подстерегали и два весьма неудобных препятствия — во-первых, сигнализация, которую нужно было заглушить перед тем, как взломать входную дверь, а во-вторых — рыжий кот, которому Дани посвятил отдельный альбом снимков. Он бы легко мог учуять непрошеного гостя и разбудить Иксов своим мяуканьем.

Несмотря на риск, Марио не имел другого выбора, кроме как достать картину, тем более, он уже взял предоплату, и обратного хода у него не было. Да и залезал он в чужие жилища уже не в первый раз, поэтому совесть давно перестала его беспокоить. Впрочем, она не мучила его, и когда он совершал самую первую кражу. В ту ночь, вынося из одного столичного особняка коллекцию древних серебряных монет, его самого удивило осознание того, что он не испытывает угрызений, хотя что-то глубоко в нем, может быть сама совесть, пыталась подсказать ему, что он должен чувствовать вину. Но ее не было ни в тот первый раз, ни в остальных. Другое чувство, сильное, как наркотик, намного сильнее вины, владело им — это ощущение, смешавшееся со страхом и усиленное им, подкармливаемое мыслями о легкой наживе, было подобно тому азарту, который испытывает охотник, нажимающий на спуск, или карточный игрок, поставивший на кон все свои фишки. Это чувство разгоняло дрожь по всему телу, заставляло сердце биться на разрыв, его нельзя было подавить, а можно было лишь отдаться инстинктам, испытывая судьбу — поймают тебя или, может, снова успеешь убежать?

Против Вегерса, кстати, однажды завели дело, подозревая его в ограблении одного элитного дома, но судом расследование так и не завершилось, так как против разносчика пиццы, как он себя представлял следователю, не смогли собрать достаточно улик (от награбленного Марио избавлялся очень быстро, так что поймать его с поличным было трудно; обыск его квартиры тоже ничего не дал) и в итоге полицейские были вынуждены выпустить его на свободу.

Собрав в интернете всю нужную информацию, Вегерс допил остатки сока, надел каску на голову и вышел спокойным шагом из кафе. Трое молодых парней, стоявших на тротуаре возле входа, ненадолго замолчали и проводили любопытствующими взглядами незнакомого мотоциклиста в шлеме и в черном кожаном костюме, который вырулил на проезжую часть и, оставляя за собой лишь полоску красного света от задней фары, под грубый рокот двигателя, потерялся через несколько секунд из виду.

Минут через десять мотоциклетный рев долетел до тихой пустой улицы, на которой жила семья Икс. Марио, объехав дом Икса, чтобы проверить в каких комнатах горит свет, остановился в конце улицы, на углу трехэтажного строения из красного кирпича, подальше от света уличного фонаря. Он заглушил двигатель, выключил фару и стал наблюдать за задней стороной жилища Яна Икса, поглядывая время от времени на часы на экране мобильного телефона — до полуночи оставалось около двадцати минут.

Марио снова посмотрел на часы — наступила полночь. Лишь в окнах одной из комнат с задней стороны второго этажа все еще горел свет. Молодой мужчина предположил, что не спят Ян и его супруга, а дети, имея в виду их возраст, должны быть уже в постели — он специально посмотрел, в какое время Дани и Диана, дочь Икса, появляются в фейсбуке. По сообщениям на страницах в социальной сети он сделал вывод, что они покидают компьютер часам к одиннадцати вечера.

Марио зевнул, расправил плечи и, сделав глубокий вздох, поднял усталый взгляд к бесплотному черному небосводу. Палящее солнце сменилось россыпью мерцающих звезд, воздух стал медленно остывать, отдавая накопленный за день жар, изредка мимо проезжал какой-нибудь автомобиль, не обращая особого внимания на мотоциклиста, склонившегося над своей двухколесной машиной.

«Они сидят себе спокойно в комнате и вообще не подозревают, что я за ними наблюдаю. Наверное, хищники испытывают то же самое, что и я сейчас, когда выслеживают свою добычу… а дом у него хорошенький, мне-то вряд ли когда-либо доведется пожить в таком. Ну а что делать — разные жизненные ситуации. И жизнь, и судьба у нас такие разные, а вот они все равно как-то умудрились пересечься. Только вот вряд ли господин Икс будет в восторге от того, что я к нему в гости зайду. Уж прости, Икс, такая у меня работа поганая, да и возьму я у тебя ровно то, что мне заказали. Я не алчный… — философские размышления разносчика пиццы на этом оборвались, так как окна на втором этаже дома Яна Икса вдруг потухли».

Марио вытащил телефон из кармана и проверил время — была половина первого. Он оглянулся по сторонам, — вокруг было все так же пусто и тихо, — завел двигатель, тронулся с места, и перед тем, как исчезнуть без следа, проверил, не вспыхнули ли случайно окна на другой стороне дома. Но ни в одном из помещений за ночь больше не зажегся свет.

7

— Ты решил уже, когда пойдешь сдавать картину? — спросила Элеонора Икс, жена Яна, сидевшая вместе с мужем за круглым столом в кухне.

— Завтра попробую выкроить время. Альберт объяснил мне, куда нужно идти. Мне надо было управиться и с налоговиками, и с поставщиками, а еще я узнал сегодня, что собираются арендную плату в последнем квартале повысить, так что третий магазин в этом году открыть, скорее всего, не удастся. Я с этой бумажной волокитой и так забегался, да еще и с картиной придется повозиться, — ответил Ян, растирая напряженные виски. — Ты с бухгалтерским отчетом моей фирмы закончила?

— Работы осталось часа на два, не больше. Отдохну немного и закончу. А ты узнал у Хомана что-нибудь насчет хозяина частной галереи, который тебе вчера звонил?

— Да, он мне сказал, что какой-то арт-дилер был в музее и увидел у него в руках картину и выпросил мой номер.

— Как бы о твоей картине не узнал кто-нибудь лишний. Если Альберт говорит, что она подлинная, появится много желающих ее заполучить.

— Ну, этот человек только спрашивал, не собираюсь ли я продавать картину, свой номер оставил. Альберт бы не дал мой номер первому встречному. Да и чего бояться, Нора? Воры к нам не залезут, дом на сигнализации, и кот есть — он на них зашипит, и они сразу разбегутся, — улыбнулся Икс.

— Ой, типун тебе на язык, Ян, только воров нам не хватало. Завтра иди, сдай картину, от греха подальше… — махнула рукой Элеонора.

— Сдам я ее, окаянную, не беспокойся.

— Лучше бы ты лотерейный билет нашел, а не эту картину.

— А чего тут такого. Нам за эту картину все равно полагается какая-то премия. Вот тебе и выигрышный билет… Кстати, чего это там наши детки расшумелись? — услышав, что на втором этаже слишком громко заиграла музыка, сказал Икс и встал со стола, направляясь к лестнице на второй этаж. — Сейчас я их успокою.

У дома Яна Икса, освещаемого лишь маленькой круглой лампой над входной дверью и бледным веером желтого света от уличного фонаря, появился молодой мужчина на мотороллере, в каске, одетый в серый спортивный костюм, с небольшим рюкзаком на спине. Он сбавил скорость, описал круг вокруг здания, изучая обстановку, затем заехал на задний двор и спрятал мотороллер (он был заранее перекрашен аэрозолем, а номерной знак заменен на фальшивый) между стеной и мусорными баками.

Внимание Марио, разносчика пиццы, привлекло приоткрытое окно на втором этаже дома, выходившее на балкон над гаражом, сбоку от входной двери. Коридор второго этажа был залит тусклым светом ночной лампы, позволявшим увидеть, что окно с сеткой от комаров приоткрыто — то ли его забыли запереть на ночь, то ли оставили, чтобы проветрить помещение. Так или иначе, это было еще одним облегчением для Марио — достаточно было вскарабкаться на балкон, выбить сетку и зайти в коридор, обходя сигнализацию (очевидно, Икс не сообразил, что войти к нему можно не только через входную дверь).

Вегерс, присев на корточки за изгородью, которой был обведен участок дома, снова покрутил головой по сторонам, оглядывая темные строения по соседству. Все выглядело спокойно и, кажется, появление подозрительного мотоциклиста никак не нарушило ночную идиллию в районе. Марио поднялся на ноги, подошел к бетонному козырьку над воротами гаража и, ухватившись за него руками, на которых были надеты мотоциклетные перчатки, ловко полез наверх, перебрасываясь через перила балкона. Затем, прижимаясь животом к бетонному полу, он прощупал взглядом улицу, снова встал на ноги и подкрался к открытому окну.

Вегерс вытащил из кармана брюк небольшой складной нож, распорол тонкую сетку и через несколько секунд очутился в коридоре, лицом к стене с тремя белыми дверями, и, прислушиваясь к каждому шороху, отправился к лестнице в дальнем углу. Он беззвучно спустился по ступеням и остановился на мгновение, чтобы разведать обстановку, после чего сделал несколько шагов по направлению к гостиной, выходившей зашторенными окнами на переднюю сторону дома, в которой, как он рассчитывал, справа от большого шкафа, висела драгоценная картина.