Колкая малина. Книга вторая - Валерий Горелов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уже на гайке сорвана резьба,
И из крематорных топок соскребли золу.
За кем-то только тянется кровавая рука,
А кого-то в феврале убили на мосту.
А уже в марте зацвела мимоза,
И прилетели ранние грачи.
И люди ждут хорошего прогноза
На проживанье собственной судьбы.
Про то
Много шума от топтания на месте,
И не надо возвращаться к пустому разговору.
Сегодня жертва не попала в перекрестье —
Это не дали слова прокурору.
Набрали в коридоре водички вскипятить,
Больно захотелось чая с чабрецом.
Кто крепился долго, чтобы не запить,
Оказался круглым дураком.
За чёрными очками спрятали глаза,
Но будь уверен, что виновного найдут.
И будет адвокат буровить от себя,
А очевидцев сколько надо привезут.
О главном разговор не заводите:
Им что-то пережала резинка от трусов.
Вы с серьёзным видом через них смотрите,
Вроде как скорбите про ихних праотцов.
Сержанты из конвоя дуются в очко,
Им на завтра дали выходной,
Они с марухами договорились на кино,
А потом на пиво с минтаевой икрой.
Скарабей какашку катит по земле,
Он — герой совсем не наших сказок.
А здесь ждут известия в новостной строке
И курьера с текстами подсказок.
Романтики
Реверсом Луна к нам не повернётся,
Там, наверное, свои секреты есть.
А осень по земле каждый день дождями льётся,
И уже хочется быстрее в зиму пересесть.
Зонтик затекает, хлюпают ботинки,
Вода по тротуарам катит голыши,
Последние листочки с тоненькой рябинки
Холодный дождь свернул в карандаши.
Город растопырился, как воробей в ознобе,
Он сам уже давно с мокрыми штатами.
Ноябрь улицу жевал в простуженной утробе,
Везде касаясь стылыми губами.
У большого здания, прямо у крыльца,
В липучей грязи что-то серебрилось:
Кверху аверсом медаль валялась —
«Ветеран труда»,
Награда тем, кем Родина гордилась.
Те, кто киркой и тачкой новый мир создали,
И города в болотах подняли.
Это те, кто «на пупа» плотины поднимали,
И которых в жертву идее принесли.
Золотыми буквами прямо на эмаль
Светилась надпись: «Пенсионный фонд».
Оттуда кто-то вышел и выбросил медаль,
Как фиговый листок и корявый понт.
Я медаль положил на крыльцо
И уже не замечал, что до трусов промок.
Я сегодня заглянул куда-то далеко
И увидел будущим романтикам урок.
Свобода
В водовороте чисел и событий
К стакану с водкой тянется рука.
Когда тошнит от церемоний чаепитий,
Пусть лучше убивает похмельная хандра.
Мне больше не в чем полоскать свои мозги,
Чем в градусах этилового спирта,
Там я сам себе могу нагнать пурги
И насосаться эротического вирта.
И всё равно с кем пить и с кем кусаться,
Над кем шутить и за кого голосовать.
Я могу в овечью шкуру обряжаться
И одновременно волчью маску надевать.
Я могу реветь, могу смеяться,
Могу честь отдать, могу послать,
И в матерной тональности с любыми объясняться,
И какие захочу лозунги орать.
Никто моих свобод не отберёт,
Ведь даже пнуть побрезгуют меня.
Там есть кого тащить на эшафот,
А я — безродный бомж и голытьба.
Мне всё это рассказывал случайный человек,
Которых много в вашем околотке.
Он и меня позвал в спасительный ковчег,
Как факир, из рукава достав бутылку водки.
Холуйство
Хочешь научиться выгодно общаться?
Старайся пахнуть нежно и приятно.
И думай обязательно, прежде чем смеяться,
И должен выглядеть по-светски чисто и опрятно.
Учитесь по-собачьи заглядывать в глаза
И точно знать, с кем пить, а с кем гулять.
Привыкай чужие маски примерять,
И всегда запоминай, в какую сторону плевать.
А если не научитесь дурака включать,
Будет под вопросом ваш карьерный рост.
И необходимо также знать, кому арапа заправлять,
А когда прикажут — убегать, поджавши хвост.
В припадке лизоблюдства сердце замирает
И готово польку-бабочку сплясать.
И когда у шефа даже пудель воображает,
Сходи с ним вечером в сквере погулять.
И если научился льстить и пресмыкаться,
И все распоряжения холишь и мусолишь,
И если угождать не устал стараться,
То вот уже и сам невкусное подсолишь.
Услужники грызутся, как гиены,
Каждый хочет первым начальству
прислужить.
А это даже хуже запущенной гангрены,
Но никто не предлагал холуйство отменить.
Сор в избу
Прямо на пороге Садового кольца,
Где рядом изолятор следственный,
Куры насмерть расклевали петуха —
Поступок крайне злой и безответственный.
Придумывать позор могут изуверы,
А шаманы в такт бубнами трясли
Про то, что мы и есть миссионеры,
И что на Марсе будут яблони цвести.
А купленная слава — как тетива у лука,
Всегда натянута, как звонкая согласная.
Кто в свои двери ждёт ночного стука,
Значит, он с характером и натура страстная.
Главное сейчас — не изменить мечте,
Держите крепче бюллетень голосования.
Для вас это оружие в классовой борьбе
За свободу выбора и право послушания.
Говорят, что мудрые заносят сор в избу,
И им Луна квадратная, как тесные ботинки.
Те,
