Книга тайн (СИ) - Гольшанская Светлана

Вредный старик снова бросил шарик, и тот укатился в дальний угол.

– Принеси.

Николас уже хотел подняться, но учитель с необыкновенной силой надавил ему на плечо.

– Нет, принеси его так, как можешь только ты.

Николас смотрел то на Гвидиона, то на шарик. Это тоже часть проверки? Если он нарушит отцовский запрет, если покажет свою силу, то его сдадут Лучезарным и объявят колдуном!

Или… Отец говорил что-то про веру.

– Давай же! – потребовал Гвидион.

Нужно понравиться наставнику. Нужно смиренно выполнять его просьбы. Если перечить, все злятся. Нужно довериться. Но как же это трудно!

Николас выставил руку. Шарик влетел в раскрытую ладонь. Мальчик протянул его наставнику, глядя исподлобья. Закричит? Обзовёт злом? Эх, отец снова расстроится!

– Как же сильно тебя запугали, – Гвидион забрал шарик себе. – Я начинаю жалеть, что мы пошли на поводу у твоего отца и оставили тебя среди обычных.

– Обычных? А кто вы?

– Наставник.

– А вы… вы научите меня фехтовать?

– Нет, но я знаю одного из лучших фехтовальщиков в округе. Ты тоже познакомишься с ним, если у тебя хватит таланта.

Николас понурился, ведь мастер Лэйтон обзывал его бездарным.

– А чему же учите вы? – спросил мальчик, обувая ноги Гвидиона в войлочные башмаки.

– Жизни, – ответил тот и поднялся из кресла, опираясь на посох. – Идём, нас уже заждались.

Николас расправил одежду и подставил ему плечо.

В столовой уже был празднично накрыт стол. Николаса посадили рядом с наставником и отцом. Эдварда с Лизи устроили как можно дальше, чтобы мальчишки не задирали друг друга.

Взрослые вели скучные разговоры. Николас заставлял себя поглощать всё, что ему накладывали, пока не объелся до тошноты и отставил от себя тарелку. Хоть бы Эмма не пристала с добавкой!

Лизи и Эдварду повезло: они шушукались между собой, а Николасу полагалось сидеть смирно. Ужин длился смертельно долго.

Когда стемнело, отец хлопнул в ладоши. Эмма с Джаспером принялись убирать посуду со стола, мать взялась руководить ими, Лизи с Эдвардом отправились в свои комнаты. В столовой остались только Николас, отец и Гвидион.

Старик устроил локти на столе и положил подбородок на ладони.

– Не страшно вам привечать в своём доме бунтовщика? – с издёвкой спросил он. – Особенно после того, как ваш отец нас предал. Решитесь уже, на чьей вы стороне.

Так он – бунтовщик против единоверцев?

– Как жаль, что нынче предательством у Сумеречников считается желание выжить, – процедил сквозь зубы отец. – Вы хотите отказаться от моего сына на этом основании?

– Если бы мы жаждали отказаться от вашего сына, то его уже давно не было бы в живых, – ответил Гвидион не менее строго. – Одарённые дети и прежде были драгоценной редкостью, а теперь в нашей маленькой общине они и вовсе не рождаются.

– Вы, Лесли, Белый Палач. Да мой мальчик прямо нарасхват! Не удивлюсь, если скоро и норикийцы потребуют отдать Николаса им, – горько усмехнулся отец.

– Мы этого не допустим.

Старик указал глазами на пустой табурет. Отец подхватил сына на руки и поставил туда.

– Потерпи немного, скоро всё закончится, – зашептал он и принялся снимать с Николаса одежду.

Вскоре тот остался в одном исподнем. Холод крался по коже мурашками. Мальчик обнимал себя руками, с трудом выдерживая направленный на него изучающий взгляд. Словно корову на ярмарке присматривали. За подбородок повертели, заставили зубы показать, в выпирающие ключицы потыкали. Да с таким цоканьем противным, мол, тощий ты слишком. А особенно тщательно рассматривали зудящую родинку, щупали, чуть шею не свернули!

– Узнаю породу, – усмехнулся Гвидион, отстраняясь от него. – Волчонок, глаза прямо искры пускают. Вот-вот куснёт.

– Николас! – пристыдил его отец.

Ну а что? Только он дерзить может, потому что взрослый, да?!

Но всё равно пришлось покорно потупиться.

– Сними с него амулет Кишно, – приказал наставник.

Отец застыл, словно боялся, как и Николас. Серебряный кулон на кожаном шнурке мальчик носил на шее, сколько себя помнил. Три закорючки, заключённые в круглую оправу с небольшими лучиками – отец не объяснил, для чего это нужно. Предупреждал только: никогда, ни при каких обстоятельствах не снимай кулон с себя. Даже если попросят, будут требовать или угрожать – никогда не снимай. А теперь отец сделал это сам.

Гвидион присвистнул, глядя поверх головы Николаса.

– Такой мощный дар! Неудивительно, что он не может сдерживать выплески. Если мальчик не будет пользоваться своими способностями ежедневно, то его разорвёт от копящейся внутри силы.

– Вы его обучите? – с надеждой спросил отец.

– Есть правила, которые нельзя обойти. Мы не посвящаем в наши секреты недостойных. Неужели ты не знаешь? – ответил Гвидион.

– Издеваетесь? Вы отказались от моего старшего брата Кевина, а потом на испытании саблезубый мелькарис оторвал ему обе ноги!

У отца тоже был брат? Сколько же ещё скелетов припрятано в семейном шкафу Комри?

– Соболезную, – холодно ответил Гвидион. – Но лучше недостойный погибнет от своего дара, чем получит такие знания, с которыми станет опасен для мира.

– Кевин никогда не был опасен, – возмутился отец.

– Не нам судить. Моё слово: мальчик должен найти в лесу оленя с золотыми рогами и принести их в качестве трофея. Ты запомнил? – Гвидион обернулся к Николасу. – Добудешь рога, и тогда тебя возьмёт в ученики настоящий мастер меча, а не то недоразумение, которое неодарённые зовут «учителем фехтования».

Николас удивлённо моргнул. Могло бы быть и хуже. Белую лисицу же он нашёл!

– Но у Кевина вы просили лишь отыскать оленя, – забеспокоился отец.

– Ставки стали выше, – дёрнул бровями Гвидион и направился к выходу.

========== Глава 4. Посвящение ==========

1556 г. от заселения Мунгарда, Авалор, Озёрный край

На следующее утро Даррен поднял сыновей затемно. Мать помогла им одеться и собраться на охоту.

– Где ж я найду такого оленя? – вознегодовал Эдвард, когда отец высказал свою просьбу. – И зачем мне Ники? Он будет только мешать!

Младший брат потирал кулаком заспанные глаза. Мысли шевелились вяло, но заявление Эдварда заставило его встрепенуться.

– Не спорь, – ответил отец.

Николас схватил его за руку:

– Но ведь это моё задание. Ты что, в меня не веришь?

– Конечно, верю. Просто это очень важно. Ты же понимаешь.

Николас отпустил его и отстранился. От злости хотелось скрежетать зубами. Нет, он сможет, он всем докажет, даже противному старшему брату!

Эдвард схватил мальчика за руку и потянул на улицу. На ногах у них были удобные высокие сапоги, а за спинами полные стрел колчаны и луки.

С первыми лучами солнца братья ступили под сень леса. Выводили заливистые трели птицы, ветер путался в густых кронах тополей и вязов. Восходящее солнце озаряло землю мягким светом. Туман затаивался в низинах, противясь власти наступающего дня. Пахло сырым мхом и грибами.

– Что за гость вчера приходил? Колдун? – поинтересовался Эдвард невзначай.

– Не знаю я, – отмахнулся Николас. – Взрослые дела, я не понял. Он учитель.

Отец запрещал разговаривать о таких делах даже со старшим братом. Не поймёт он, дразнить станет ещё больше.

– И чему же он учит? – Эдвард остановился и развернулся к нему, вглядываясь в глаза.

– Жизни, – пожал плечами Николас.

– Тоже мне наука, – посмеялся брат. – Ладно, что взять с глупыша? Сейчас я тебя по-настоящему учить буду.

Отец часто брал Эдварда на охоту. Он хорошо стрелял из лука и знал, где можно найти богатую добычу. Но одно дело выслеживать зайцев и тетеревов, а другое – разыскать диковинную тварь, которая вблизи тропинок не водилась.

Брат нагнулся к земле и указал на едва заметную раздвоенную выемку.

– Это след оленя.

Для оленя он был слишком маленький. Может, косуля? Николас поднял палец, чтобы высказаться, но Эдвард уже отвернулся к лесу.