Грюнвальдское побоище. Русские полки против крестоносцев - Виктор Поротников

МЕТКИЙ ВЫСТРЕЛ

Федор Юрьевич не стал противиться тому, чтобы Горяин и его дядя Давыд Гордеевич съездили к отцу Дарьи в Трубчевск. Но сначала им предстояло вместе со свитой Юрия Глебовича добраться до Мстиславля.

Князья стали разъезжаться по своим вотчинам уже на другой день после пира, отмеченного пьяным буйством татарских гостей.

В свиту Юрия Глебовича кроме Горяина, его дяди и двух служанок Серафимы Изяславны входили еще четверо княжеских челядинцев, двое бояр, пятеро их слуг и тридцать княжеских гридней. Все ехали верхом на конях, кроме княгини и ее служанок, которые находились в крытой повозке, запряженной тройкой лошадей.

С утра было пасмурно и промозгло, но к полудню ветер разогнал хмурые тучи, выглянуло солнце, расцветив своими теплыми лучами дремучий лес, стоявший стеной по обе стороны дороги. Желто-бурая опавшая листва устилала землю; березы, осины и клены качали на ветру голыми ветвями. Густая зелень сосен на фоне поредевших осинников и березовых рощ выглядела несколько мрачновато.

У села Жавинка нужно было переходить вброд небольшую речку.

Княжеский отряд растянулся на переправе. Когда князь, его бояре и половина дружинников уже въезжали в деревню, со стороны леса показалось около полусотни несущихся наметом всадников. По низкорослым лошадям и мохнатым шапкам с узким высоким верхом сразу можно было понять, что это татары.

Русичи оценили опасность, когда в них полетели роем татарские стрелы. Татары били из луков на всем скаку. Из дружинников, находившихся в хвосте отряда, шестеро были убиты наповал, пятеро получили серьезные раны. Лишь трое гридней успели закрыться большими овальными щитами, которые мгновенно оказались утыканными длинными татарскими стрелами.

Две стрелы угодили в возницу, который упал бездыханным с облучка княжеского возка.

Татары с гиканьем влетели на мелководье, взбаламутив чистую проточную воду речушки копытами своих полудиких лошадей. Татарские лучники продолжали обстреливать дружинников мстиславльского князя, которые отступали к деревенским строениям, оставив повозку с княгиней без защиты. Повозка только-только выехала из реки на сушу и остановилась, так как возница был убит.

Несколько татар спешились, выдернули из возка княгиню и двух ее служанок, перекинули их через седло и помчались обратно к лесу.

Юрий Глебович и его дружинники, ринувшись на татар с обнаженными мечами, сумели посечь хвост отступающего татарского отряда.

– Судя по щитам и одежде, это нукеры Кепека, – сказал Давыд Гордеевич, оглядев троих убитых татар. – Черти узкоглазые явно подстерегали нас здесь.

– Нечего медлить! – крикнул Юрий Глебович. – В погоню! Нехристи захватили жену мою!

Нахлестывая коней, русичи помчались вдогонку за татарами. Под Горяином был очень резвый конь, поэтому он оказался впереди, далеко оторвавшись от Давыда Гордеевича.

Татарские конники под сенью леса рассыпались мелкими группами в разные стороны. Поскольку лошади степняков были не столь резвы среди деревьев, русичи вскоре настигли и убили еще несколько татар. В Горяине проснулась вся его охотничья сноровка. Он уверенно определял по лошадиным следам, где именно промчались татарские всадники с пленницами на седлах. Эта группа татар насчитывала около пятнадцати конников.

Перебираясь через овраг, татары потеряли одну из пленниц, которая, соскользнув с седла, скатилась по склону на дно оврага. Ловить девушку у татар не было времени, так как погоня наступала им на пятки.

За лесом расстилалась равнина, к ней-то и спешили татарские всадники, для которых степной простор был настоящим спасением. На равнине татарские кони могли в полной мере проявить свою резвость, а дальнобойные луки степняков становились весьма грозным оружием.

Перепрыгивая через сухое поваленное ветром дерево, свалилась одна из татарских лошадей, а вместе с ней на земле оказались ее наездник и еще одна пленница. Татарин, злобно выругавшись, выхватил из ножен кинжал, собираясь убить пленницу. Он уже схватил девушку за косу, уперев колено ей в живот, однако прилетевшая меткая стрела пробила навылет шею степняку. Татарин, вытаращив глаза, с хрипеньем опрокинулся навзничь.

Дарья, – а это была она, – торопливо вскочила на ноги, отпрянув от умирающего степняка. Из-за деревьев вынырнул конный гридень, с треском ломая сухие ветки лип и кленов. Он остановил коня возле Дарьи, в руке у него был тугой лук. Это был Горяин.

– Не ранена? – поспешно обронил юноша, оглядев Дарью с головы до ног.

Получив в ответ обнадеживающий жест Дарьи, Горяин дал шпоры коню и с глухим топотом помчался дальше через лесную чащу. За ним следом проскакали еще около десятка гридней во главе с Юрием Глебовичем.

Когда русичи вылетели из леса на равнину, удирающие татары были уже далеко. Княжеские гридни опустили луки, достать стрелой врагов с такого расстояния было маловероятно.

– Чего встали, за мной! – рявкнул на дружинников князь, бросая своего разгоряченного жеребца в галоп.

На другом конце равнины темнели лесные дебри, заслоняя горизонт. Юрий Глебович понимал: если татары затеряются в этом дальнем лесу, настичь их будет уже невозможно.

Гридни мчались, яростно нахлестывая коней. Горяин и князь летели далеко впереди, словно состязаясь в быстроте своих скакунов.

Дальний лес постепенно надвигался, вырастая на глазах, уходя по крутым склонам холмов почти к самым бледно-голубым небесам. Всадники в мохнатых шапках уже достигли кромки леса и один за другим исчезали в его тенистом сумраке. Еще немного, и весь татарский отряд скроется за деревьями. Один из татар заметно отстал от своих, ему доставляла хлопот плененная девица, которая норовила спрыгнуть с лошади. Это была княгиня Серафима.

– Стреляйте! – кричал Юрий Глебович своим гридням. – Стреляйте же!

Трое из его дружинников подняли луки, но их стрелы воткнулись в землю с небольшим недолетом. Уставшие кони русичей уже не могли скакать быстрее. Степняки явно ускользали от погони…

Но вот лук поднял Горяин. Пущенная им стрела, оперенная совиными перьями, прочертив в воздухе длинную дугу, поразила приотставшего татарина прямо в затылок. Степняк мгновенно испустил дух, свалившись с седла вместе с пленницей, которую он цепко держал одной рукой.

Когда Юрий Глебович, подбежав к жене, заключил ее в объятия, Серафима спросила у него:

– Кто это такой меткий? Я уже не чаяла спастись из плена!

– Вон, твой спаситель, милая. – Князь кивнул на Горяина, гарцевавшего неподалеку на рыжем взмыленном скакуне.

– Ты должен наградить его, свет мой, – сказала Серафима. – Этот гридень хочет посвататься к Дарье, моей наперснице. Помоги ему в этом. Ты же знаешь, как спесив и неуступчив отец Дарьи.

– Не сомневайся, краса моя, – промолвил Юрий Глебович, нежно целуя руки супруге. – Я сам буду сватом у Горяина. Уж мне-то боярин Воимысл отказать не посмеет.

Глава восьмая

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Выйдя из дому спозаранку, Ольга увидела, что кругом белым-бело от выпавшего за ночь пушистого снега. Пришлось Ольге набросить на плечи овчинную шубейку, а на ноги вместо чебот из тонкой кожи пришлось надеть толстые войлочные опорки, что-то вроде коротких валенок. Мать отправила Ольгу к колодцу за водой.

Укрытые снегом крестьянские избы казались еще более маленькими и приземистыми.

Возле колодца оказалось довольно многолюдно. Здесь уже набирали воду в деревянные ведра несколько женщин, успевая попутно обмениваться последними новостями. Ольгу женщины пропустили вне очереди, выражая тем самым благодарность за то, что ее мать и брат избавили всех кузищинских недоимщиков от долгового бремени.

Кто-то осведомился у Ольги, что слышно от Горяина, когда он собирается вернуться в родную деревню и собирается ли вообще.

Ольга откровенно ответила, что ей о брате ничего не известно. Мол, Горяин обещал матери погостить в боярском тереме деньков семь-восемь и домой возвратиться, но на дворе уже ноябрь, а от брата ни слуху ни духу. Соседки сочувственно вздыхали, но едва Ольга отошла от колодца с полными ведрами, как одна из них негромко обронила:

– Похоже, Горяин распробовал безбедную жизнь. Теперь его из боярских-то хором в полутемную мужицкую избенку и калачом не заманишь!

Ольга хоть и удалилась довольно далеко, однако все же услышала эту реплику. На душе у нее вмиг стало пусто и тоскливо. Ей казалось, что Горяин предал мать и ее, соблазнился богатством отцовским и забыл про обещание, данное матери.

Погруженная в невеселые мысли, Ольга шла обратно к своему дому, ступая в свой старый след. Она не глядела по сторонам, поэтому не сразу заметила деревенских парней Кирюху и Митяя, которые вышли из бокового переулка в заячьих шапках и в полушубках нараспашку.

– Утро доброе, красавица! – окликнул Ольгу Митяй.

– Что от Горяина слыхать? – спросил конопатый Кирюха.