Искусство кончать молча - Александр Щёголев

— Я к тому, что не выходил ли ты куда, — пояснил Лобок.

— Я вообще только что пришёл.

— Не вступал ли кто с тобой в контакт? На улице или, может, в Управлении?

— Только в половой.

— Балбес! — сорвался дед Матвей. — Я тебе не в игрушки играю!

— А во что ты играешь? Объясни по-человечески, потом ори.

Голос в трубке помедлил.

— Сделаем так, Витя… Я сейчас на свой перезвоню.

Грянули короткие гудки. Так-так, подумал Неживой. По телефону Лобка, значицца, говорить можно. А по остальным — с оглядкой и опаской… Он положил трубку на рычаг и посмотрел на гостью. Та демонстративно скучала, сидя на одном из столов и помахивая голой ножкой. Дурочка… По-прежнему не воспринимала ситуацию всерьёз, думала, кавалер — приколист.

В кабинете было четыре стола, четыре сейфа и столько же телефонных аппаратов — по количеству офицеров в группе. Когда ожил аппарат у окна, Неживой развёл руками и снял трубку:

— Сам-то откуда звонишь, дед?

— Сам-то? — переспросил майор Лобок. — Из сортира. Сижу вот и думаю, как бы подтереться без бумажки.

Чудной был у него голос. Не милицейский какой-то. Не лисий и не волчий, не свинцовый и не пуховый, не кислотный, не щелочной… пустой.

— Что случилось? — изобразил Неживой беспокойство.

Опять тянулась пауза.

— Идиотская была задумка, — сообщил человек с того конца телефонной линии. — Скажи спасибо, салага, я не пустил тебя в это дело. Выбросил из списка отобранных кандидатов. А то завинчивал бы ты сейчас свою башку потуже, как я свою завинчиваю. Чтоб не открутили…

Виктор глубоко вдохнул носом и медленно выдохнул.

— Из какого списка?

— Из списка баранов для шашлыка… Антоныч, я кое о чём попрошу. Когда тебя сменят, поедешь в Сестрорецк. В шесть утра, так? Машина будет ждать у Дворца.

— Это куда?

— В лабораторию одну. Научную. При НИЦе.

— При вашем НИЦе?

— При нашем, при нашем.

— Зачем?

— Собирают всех, кто проходил по спискам. Хотят поговорить.

— А спать когда? — взбеленился Неживой. — Спать у нас теперь не по уставу?

— В машине поспишь.

— У меня на завтра — две реализации. А с утра — плановая встреча с агентом. Поеду только по согласованию с шефом.

Врал, конечно. Никакой реализации, то есть сдачи готового дела в суд, он на завтра не планировал, но Лобок об этом знать не мог.

— Не пыли, Антоныч, слили шефа. Кто следующий — вопрос. Пока — не ты. Пока.

— Я поеду домой.

— Ты не понял, Витя. Что тебе шеф? Я тебя прошу.

Старший сделал ударение на слово «я».

Виктор непроизвольно подтянулся, просчитывая в голове ситуацию, и ситуация эта заключалась в том, что несгибаемому деду Матвею нечем было подтереться. Причина серьёзная, чтобы держаться от него подальше. С другой стороны, если он выкарабкается из дерьма, то не простит.

Вилы.

С третьей стороны, и это самое опасное, — кнопка в кармане да чехол на стволе.

Что же делать? Как стряхнуть с себя прилипшую паутину?

— Дал бы ты расклад, Матвей Игнатьич, — осторожно подтолкнул Неживой. — Или по твоему телефону тоже нельзя?

— Можно, Витя, можно…

Лобок решился. А то, блин, и правда байда получается. Просто на объекте, к которому его прикрепило начальство, случилось ЧП, практически катастрофа. Некий эксперт слетел с резьбы — укокошил сначала начальника ЭКУ из гебешного Главка, потом своего же коллегу по лаборатории, и сбежал, гнида. Вдобавок, хочет ещё и заведующего лабораторией грохнуть… Матвей Лобок выжимал из себя фразы медленно, бережно, остерегаясь сболтнуть лишнее. Неживой, между тем, впитывал весь этот триллер, лихорадочно думая, думая, думая, — в какую бы щель половчее юркнуть? Чтоб о нём забыли, чтоб временно стать мелким и ненужным… Ничего не придумывалось.

— Так ты «личник», что ли? — пошутил он, когда Лобок замолчал. — Охраняешь заведующего лабораторией? Опустили тебя, дед.

— А может, повысили. Доверили межведомственную координацию… Ладно. Хочу тебя предупредить, Витя. Есть основания предполагать, что гадёныш попробует встретиться с кем-то из списка. В том числе с тобой. Квартира твоя уже под наблюдением.

— Ни фига ссе. Как у вас серьёзно.

— Не парься, это вряд ли надолго.

— Там родители и сеструха с сыном, практически коммуналка. Я там почти не бываю, — сказал Неживой.

— Если он и вправду на тебя выйдет, ты, главное, не поведись. Лапшу на уши он тебе с гарантией будет вешать, большой мастер по этому делу. Сразу вырубай его и зови наряд.

— Особые приметы есть?

— Завтра увидишь фото. А пока что… Ну, если при тебе какой-нибудь хер добавляет к месту и не к месту: «Если вы понимаете, о чём я», — бей в рыло и вяжи. Словесный сорняк у него такой.

И тут Неживого осенило. Догнал, въехал, воткнулся!

— Эту фразочку я сегодня слышал, — произнёс он как бы раздумчиво. — Дыров с ней достал уже.

— Чего?!! — взвился на том конце Лобок.

— Да задолбал Андрей. Чуть что — «если ты понимаешь, о чём я». И ржёт, как будто это дико смешно. Вообще, странный он какой-то сегодня.

— Ага, — сказал Лобок. — Андрюша, говоришь… К нему приходил кто?

— Не видел.

— А он выходил на улицу?

— Да не знаю я!

— Ладно, забудь.

— Что забыть?

— Всё забудь. Поездка в Сестрорецк пока отменяется. Отдежуришь — свободен.

Майор Лобок отключился.

Витя непроизвольно поиграл скулами, прокручивая в памяти разговор. Дырова, конечно, подставил… друга детства, товарища по службе… слова, слова. Главное, что внезапная идея перевести стрелки на кого-то другого — сработала. Пусть даже временно. Время — это важно, когда есть голова на плечах…

Какой там был приказ? Забыть? С наслаждением! Он улыбнулся скучающей барышне самой кроткой из своих улыбок и объяснил ситуацию:

— Они там важно щеки надувают, а ты бегаешь между ними, как мальчишка.

Часть вторая

Кулуары

Можно было перевести дух и спокойненько подумать…

Не получалось спокойненько. Болезненное возбуждение заставляло торопиться: а то ведь как появился дар, так и пропадёт. Слишком уж всё зыбко и ненадёжно, а значит, надо использовать момент по максимуму… Суетясь, Неживой вывалил содержимое верхних ящиков своего стола — прямо на пол. Искал хоть какие-то фотографии. Дефектная ведомость людишек, насравших когда-то ему в душу, стучала в сердце: хотелось срочно поставить галочки против многих и многих имён. И без фотографий, которые наводят кнопку на мишени, было не обойтись. Он пытался вспомнить лица, образы… нет, не срабатывало.