Сказки о магах - Антон Платов

– Знаешь, Арадар, ты уже освободил меня от того пути, которым я шел… нет, бежал… Здесь три дня пешего пути на запад до ближайшего шерифа Этельберта и полдня пути до одного из шерифов Мелиаса.

Я задумался, вспоминая подробности драки.

– Скажи, Дэн, те трое – это были просто разбойники?

Он помолчал.

– Нет. Люди короля Мелиаса… – он помолчал. – Но ты не думай, Арадар, я все равно могу проводить тебя к замку Лоэга, шерифа Мелиаса – это ближе, чем к любому из шерифов Этельберта. Эти люди… Мелиас не знал о них, шерифы тоже… Ты просто назовешь их разбойниками, и все.

– А ты?

– Ну мне будет лучше все-таки подождать тебя за воротами замка, в лесу.

– Не боишься снова повстречать людей Мелиаса, о которых тот не знает сам?

Дэн пожал плечами.

– Какая разница…

Если первой моей ошибкой, совершенной во вред клану, было то, что я вообще ввязался в драку на Большой Дороге и в результате потерял коня, то теперь я совершал еще одну, вторую.

– Нет, Дэн, – сказал я. – Пойдем к шерифу Этельберта.

– Ну ладно, как скажешь, – сразу согласился Дэн. И снова улыбнулся…

И мы отправились тогда на запад, бросив трупы на обочине тракта, закинув за спины снятые с мертвого коня вьючные сумки. И была ночь – темная, звездная, тихая, мы долго сидели у костерка, то молча глядя в огонь, то разговаривая о чем-то. Отсветы пламени плясали на лице Дэна, заостряя и без того тонкие, почти женственные черты, превращая в черные его карие глаза…

Потом мы шли еще один день и к вечеру вышли на лесную дорогу, ведущую к замку местного шерифа. Дэн привел нас на какой-то постоялый двор, где мы провели ночь. А на следующий день, всего в нескольких часах ходьбы от замка шерифа, мы столкнулись на дороге с разбойниками – на сей раз настоящими.

Теперь, сидя на берегу реки, я думал: не была ли это воля кого-то из богов – задержать меня на пути в Лотабери? Слишком много всего случилось тогда за малое время…

Разбойники были настоящими – трусливыми, нищими и голодными, наверняка из разорившихся крестьян, которым стало нечем платить за аренду земли и кормить жен и детей. Я выхватил из ножен Ярран, когда они высыпали из-за деревьев на дорогу впереди и позади нас, и, слыша, как лязгнул покидающий ножны меч Дэна, вставшего у меня за спиной, предложил им убраться. Убраться они не захотели.

Я пожал плечами: у них не было шансов. Что может такой сброд, вооруженный кольем да двумя-тремя боевыми ножами, перекованными из плохих кос, против двоих воинов, отлично владеющих мечами, особенно если один из них сын вождя клана, вооруженный звездной сталью и обученный многим тайнам древнего искусства боя? (Не знаю, почему я решил тогда, что и Дэн неплохо владеет мечом, но это действительно оказалось так.) Они могли бы только задавить нас, накинувшись всей толпой, но для этого нужна отчаянная смелость бросаться на обнаженный клинок в руках мастера, а такая смелость – отнюдь не крестьянское достоинство…

Они бежали почти сразу, через минуту или две, унося с собой своих раненых, а возможно, и мертвых товарищей. Эту стычку можно было бы вспоминать потом просто как мелкую неприятность, если бы я снова не проявил неосторожность. Один из этой толпы успел-таки наотмашь ударить ножом, когда я посылал другого отдыхать ударом ноги в грудь (это совсем нерыцарский прием, но в таких вот драчках он бывает полезен).

Едва эта банда недоделанных разбойников скрылась из глаз, я уселся на землю прямо посреди дороги и осмотрел рану. Она была неопасной и не страшной, но глубокой – вся штанина уже намокла от крови. Дэн присел рядом на корточки, поморщился, взглянув на мое бедро.

– Ладно, – сказал он, – до замка недалеко осталось. Давай перевяжу.

– Сам, – сказал я, доставая из вьючной сумки, брошенной перед началом драки, чистую полосу льняной ткани, припасенную специально для этого дела.

– Идти сможешь? – спросил Дэн, когда я поднялся.

Я попробовал наступить на ногу, перевязанную прямо поверх штанины, и кивнул. Подобрав сумки, мы отправились к замку.

Сначала Дэн забрал у меня сумку, закинув ее за спину вместе со своей (вернее – тоже моей, но которую нес он). Потом, когда мы поднялись с земли после очередной короткой передышки и я позволил себе поморщиться и зашипеть сквозь зубы, он просто сказал «давай» и, взяв мою руку, закинул ее себе на плечо. Я не спорил: было уже ясно, что самому мне не дойти, а возражать просто так, для вида… Зачем?

К вечеру мы добрались-таки до замка шерифа; я к тому времени уже не ступал на раненую ногу, а почти волочил ее за собой по земле, повиснув на Дэне. Дэн и сам почти выбился из сил, но вдруг весело хмыкнул, останавливаясь за сотню шагов до ворот.

– Арт, – тогда он впервые назвал меня моим детским именем, которое я и сам еще не успел позабыть; не знаю, как он угадал его. – Арт, можно я назовусь твоим оруженосцем?

Я удивился.

– Зачем, Дэни?

Он весело и хитро глянул на меня снизу вверх – из-под моей руки, лежащей на его плечах:

– По тебе сразу видно, что ты знатный рыцарь, а я – так, бродяга. Здесь опасные места – такого, как я, могут и не впустить в замок… Это если я буду сам по себе, конечно.

И правда, мы с ним сильно разнились по внешнему виду: я – в зеленой сорочке тонкого льна, доброй кожаной куртке и легкой, безумно дорогой работы, кольчужной безрукавке под ней, в высоких мягких сапогах и с мечом в окованных серебром ножнах; и Дэн – в неопределенного цвета штанах и изрядно потертой куртке из некрашеной кожи. Единственное, что у нас было общего, – это мечи у бедер да волосы, обрезанные не выше плеч, как то полагается людям благородной крови; и то у меня они были собраны в хвост, а у Дэна – свободно рассыпаны по плечам.

Я тоже улыбнулся.

– Ну тогда пошли дальше, мой верный оруженосец.

С надвратной башни замка нас заметили издалека. Когда мы добрели до ворот, из бойницы уже высовывалась нечесаная бородатая голова стражника, наблюдавшего за нами.

– Кто такие? – крикнул он сверху.

Я собрался было назвать свое имя, забыв, что у меня появился оруженосец, но Дэн сделал полшага вперед (не выпуская моей руки, лежащей у него на плечах) и звонко сказал:

– Сэр Арадар из Каэр-на-Вран с оруженосцем к сэру Эктору, шерифу короля Этельберта!

Голова стражника промычала что-то из бойницы и исчезла, и спустя минуту в замковых воротах отворилась низкая дверца.

– Входите, – раздался голос из-за ворот, и мы вошли.

…Шериф принял нас вполне достойно. Дэн начал говорить о лекаре еще в воротах, но я хотел сначала увидеть владельца замка. Нас провели к нему, и мы беседовали с четверть часа, пока Дэни, исправно игравший роль заботливого оруженосца, не напомнил нам обоим – мне и шерифу – о моей ране. Сэр Эктор сразу послал за лекарем и велел приготовить для нас покои.

«Покои» – это было, конечно, громко сказано. Замок был невелик, даже меньше нашего, оставленного мною по слову отца, и «покои» оказались маленькой комнаткой в одной из башен. Для меня приготовили обширное ложе из шкур, застеленных чистой льняной простыней, а для моего оруженосца – набитый соломой тюфяк у изножия кровати.

Лекарь шерифа промыл мою рану и заново перетянул ее, наложив какую-то мазь и велев не вставать с кровати несколько дней. Помнится, я возмутился – мне нужно было спешить на юг, в Лотабери, – но вышло еще хуже, чем говорил лекарь…

В тот вечер ужин нам принесли: видимо, лекарь сказал шерифу, что лучше не беспокоить меня без нужды. Мы рано легли, и Дэн тогда весело ворчал, устраиваясь на своем брошенном на пол тюфяке.

На следующий день рана, казавшаяся такой безобидной, воспалилась, и мне невольно пришлось следовать указанию лекаря не вставать. То ли сказался долгий вчерашний переход, то ли грязь попала в рану («Нож разбойника – это вам не рыцарский клинок, чистый и смазанный свежим маслом», – сетовал лекарь); так или иначе, но больше недели пришлось мне провести в замке шерифа. Все это время Дэни был рядом со мной и даже почти обиделся, когда на третий или четвертый день этого вынужденного отдыха я предложил ему не терять время и оставить меня. Он развлекал меня разговорами, и за эти дни я понемногу рассказал ему о своем путешествии, ничего не скрывая, – да и не было в этой истории ничего такого, что стоило бы скрывать…

Когда мы покинули замок шерифа Эктора, шла уже вторая половина августа. В моих родных местах уже начиналась осень, здесь же еще стояло лето… По расчетам отца, я уже должен был достигнуть Лотабери…

Шериф отрядил вместе с нами полдюжины своих людей – проводить нас до Большой Дороги, а заодно заглянуть в известные места, где могло находиться разбойничье гнездо. Двигаясь верхом на одолженных в замке лошадях, мы вышли на тракт вечером того же дня, и воины Эктора оставили нас, уводя в поводу шерифовых лошадей.

Я думал о том, что теперь нам с Дэном придется, скорее всего, расстаться. Но очень не хотелось прощаться вот так, сразу, и, хотя было еще довольно светло, я предложил остановиться на ночлег. Дэн сразу согласился; наверное, он думал о том же. Мы отыскали укромную полянку чуть в стороне от тракта (в стороне Этельберта) и расположились на ней, разведя огонь и бросив на землю подле него мой запасной теплый плащ, на котором мы спали в лесу со времени первой нашей встречи. Шериф от доброты душевной пополнил мои довольно скромные запасы свежими лепешками, мясом особого «сухого» копчения, которое готовили в его замке специально для дальних походов, и бурдюком пряного вина. С самого утра мы двигались почти без остановок и сейчас с удовольствием принялись за ужин.