Гормон - Игорь Середенко

Так закончилось это представление, после которого вся цирковая труппа, собрав цирковые принадлежности, покинула город. По дороге немцы узнавали артистов, особенно карлика и приветствовали выкриками, проявляя эмоции восхищения мастером фокусов. У выхода из города, у немецкого поста их почти не проверяли и пропустили без досмотра. В одном из цирковых ящиков сидел плененный немецкий офицер СС. Цирковая труппа свободно прошла последний пост, и беспрепятственно выехала из города.

В партизанском отряде Тарасов передал похищенного офицера СС, и тем самым выполнил тяжелое задание центра без единых потерь.

Особый отдел тайной полиции в Гестапо. В кабинете сидел полный, не высокого роста офицер и внимательно рассматривал папку бумаг лежащих перед ним. На папке была надпись: «Дело итальянского цирка». Его выпученные глаза судорожно бегали от одного документа к другому, скользя по неровным строчкам донесений.

Документ 1.

«Сообщаю, что 17 мая сего года в 19:10 был осуществлен воздушный налет на эшелон, в котором возможно находился итальянский цирк.

Расследование провел сержант жандармерии по вашей просьбе».

Документ 2.

«Подтверждаю, что в период пребывания итальянского цирка в городе Н., таинственным образом исчез немецкий офицер. Возможно, похищен партизанами.

Донесение составлено и проверено по вашему запросу. Лейтенант местной жандармерии».

Документ 3.

«Пропал без вести офицер СС. Просьба заняться его поиском. Офицер обладал особо важными сведениями. Его поиски имеют важное значение. В окраинах города В. нет подпольных организаций. Однако офицер пропал.

По вашей просьбе сообщаю, что в период пропажи офицера, действительно в городе В. находился итальянский цирк.

Донесение составлено старшим сержантом жандармерии».

В папке подобных документов было девять. Капитан закрыл папку и открыл другую, в которой он прочитал короткую заметку, написанную тайным агентом разведывательной службы, работающим под прикрытием у партизан.

Заметка от специального агента Клауса Ш.

«Этим письмом доношу до вашего сведения, что 18 октября сего года партизанский отряд посетил некий неизвестный. Всё, что удалось выяснить, это то, что неизвестный имеет какое-то отношение к итальянскому цирку. Просьба проверить работающую в районе города С. итальянскую цирковую труппу».

Прочитав это сообщение, капитан взял чистый лист бумаги, и начал на нем писать письмо.

Письмо начальнику жандармерии города С.

«Просьба задержать итальянский цирк до особого распоряжения, или моего личного прибытия в ваш город. Ждите прибытие нашего специального агента по фамилии Клаус Ш., для опознания одного из членов цирковой труппы, возможно, руководителя итальянского цирка. Подозреваю, что итальянская труппа погибла во время воздушного налета, а вместо неё действует итальянские коммунисты».

Капитан отложил письмо в сторону и взял другой лист бумаги, где он написал следующее:

Приказ агенту Клаусу Ш.

«Срочно выехать в город С., для опознания неизвестного из труппы итальянского цирка. В случае опознания ничего не предпринимать. Начальник местной жандармерии в курсе дел. Ему поручено задержать цирк до вашего прибытия в город и опознания неизвестного. Я так же выезжаю в этот город. Ждите моего прибытия в город С.».

Письмо майора советской армии М. в штаб дивизии.

«На освобожденный нами населенный пункт ночью напали немецкие парашютисты. Погибло более двухсот солдат и офицеров. Наутро выжившие обнаружили, что немецких парашютистов было всего пятнадцать, и все они были мертвы по непонятным причинам. Наружных ран на их телах не обнаружено. Причина смерти не определена.

В городе С.

Цирковая труппа готовилась к очередному выступлению перед немецкими солдатами. Петрушев Алексей подошел к Уткину Кириллу одевающего свой цирковой костюм.

— Ты не видел Тарасова или Сивцова?

— Нет, с самого утра не видел, — ответил Кирилл.

— Странно, они никогда не покидали цирк без распоряжений и указаний, — сказал Алексей.

— Возможно, Карл знает, — добавил Кирилл.

Алексей отправился в гримерную и там встретил Карла, накладывающего на своё лицо грим.

— Слушай, ты видел Тарасова или Сивцова? — спросил Алексей Петрушев.

— Нет. А, что? Что-то случилось? — спросил Карл.

— Вообще-то нет. Но они никогда не покидали лагерь, не предупредив о том, куда направляются, — сказал Алексей.

— Слушай, я что-то неважно себя чувствую последнее время, — сказал Карл. — Тяжело стало выступать.

— У тебя что-то болит? Тебе следует обратиться к нашей медсестре Румянцевой Надежде.

— Вряд ли она сможет мне помочь. Вот видишь этот небольшой сундучок, — Карл указал на небольшой сундук, лежащий в углу палатки.

— Так. И, что?

— В нем все мои вещи. Если я умру или погибну, пусть они тебе достанутся, — сказал Карл.

— Что за ерунда. А, почему это ты должен умереть? — спросил Алексей.

— Ну, как почему? Война ведь. А на войне всякое бывает.

В это время, в жандармерии шел допрос Тарасова.

— Документы то у вас немецкие и говорите вы на немецком, только вот ошибку ваши итальянские товарищи совершили, — раздраженно сказал сержант жандармерии.

— Я немецкий офицер, и выслушивать подобные оскорбления не желаю. Вы ответите за это. Я немец, и никакой тыловой крысе вроде вас не дам себя опорочить… — произнес Тарасов.

— Вы так думаете? А, это что, по-вашему? — сержант открыл занавес на небольшом столике.

Тарасов увидел рацию. Он много раз ее держал в руках, помогая вести передачу важных сведений Сивцову. Он сразу же узнал эту рацию.

— Что вы на это скажете? — произнес сержант. — Эту рацию мои люди обнаружили этой ночью в вашем цирке.

Сержант, не смотря на строгое распоряжение капитана СС, все же решил сделать тайно обыск итальянского цирка. Он искал возможность задержать цирковую труппу. Обыск помог обнаружить рацию. Сержант не был начальником жандармерии, он лишь выполнял временную должность заместителя начальника, так как начальник был в отъезде, и ничего не знал о письме и приказе капитана СС. Сержант хотел проявить свои способности в управлении и поимке особо опасных диверсантов, и тем самым показать свои достижения и рвение перед начальством, что бы его повысили за заслуги в должности, или хотя бы в звании.

— Я впервые вижу ее, — ответил спокойно Тарасов. — Возможно, вы ее нам подбросили.

— Да, вы так считаете? А, если мы обнаружим на ней ваши отпечатки пальцев? Что вы на это скажете? — спросил сержант.

В комнате допроса находились только они вдвоем. Тарасов решил действовать решительно. Он уже готов был напасть на сержанта и оглушить его, как вдруг открылась дверь. В комнату вошел человек одетый в гражданскую одежду. Тарасов уже где-то видел этого человека. Но не мог вспомнить где.

— Вы узнаете этого человека? — спросил сержант вошедшего мужчину.

— Да. Это он, — сказал незнакомец, прищурившись. — Это его я видел у партизан. Он тогда тайно общался с командиром партизан. Я его запомнил, — он покачал головой. — Так ты значит шпион. Мы с тобой, можно сказать, коллеги. Я тоже агент, только работаю на немецкую разведку. Как видишь, мы работаем более успешно, чем вы.

— Ну,… говори! — сказал с нетерпением сержант. — На кого работаешь, сволочь?

Сержант ударил Тарасова кулаком по лицу. Во рту у Тарасова полилась кровь, он нагнулся и сплюнул ее на пол.

— Никакой я тебе не коллега, — сказал Тарасов. — И ничего я вам не скажу, — он решил играть до конца.

Тарасов хотел напасть на них обоих, но оглушенный сильным и неожиданным ударом по голове, упал на пол, потеряв сознание.

Артисты цирка начинали давать представление. В цирк пришло много офицеров и солдат, которые должны были уезжать на фронт, на следующий день. Многие из немцев были пьяны. Они решили развлечься по полной программе в последний день отъезда на фронт.

Не успели артисты выйти на манеж, как вдруг к ним подошли пятеро вооруженных жандармов, старшим, из которых, был сержант, который исполнял временные обязанности начальника жандармерии. В отсутствие начальника сержант решил все взять в свои руки. Он решил арестовать итальянский цирк, вопреки письму офицера СС. Ему уже кое-что удалось в расследовании и сборе сведений. В жандармерии находились арестованные главари разведчиков: Тарасов и Сивцов. Сейчас их пытали, что бы они во всем сознались. Сержант решил действовать быстро, что бы успеть разоблачить диверсантов самому, до приезда начальника. Он прибыл в цирк с четырьмя жандармами, для ареста всей цирковой труппы. Жандармы окружили артистов, которые готовы были выступать на манеже.