Гормон - Игорь Середенко

Середенко Игорь

Гормон

В память погибших —

Во имя жизни других.

1. За линией фронта

Майора Тарасова разбудил телефон. Его громкий и раздражающий треск, эхом раздавался в комнате, не давая возможности продолжить упоительный и сладостный сон майора. Не вставая с кровати, он протянул руку к аппарату и лениво поднял трубку.

— Майор Тарасов у аппарата.

— Вас срочно вызывает в штаб на КПП полковник Дехтерев, — прозвучал голос в трубке.

Тарасов посмотрел на часы, протирая глаза. На часах было десять минут пятого утра.

— У вас в штабе округа все так рано встают? — сказал майор Тарасов. — Мы ведь за линией фронта.

— У нас большие проблемы, требуется человек с вашим опытом разведки, — сказал офицер штаба.

— Да что же там произошло? Мы ведь в тылу находимся. Неужели немцы оборону прорвали? — спросил майор.

— Срочно приезжайте, на месте все узнаете.

Офицер положил трубку. Тарасов не спеша встал и начал одеваться. Он был профессиональным и опытным разведчиком, которому десятки раз приходилось работать в тылу врага. Он привык к внезапным заданиям и коротким снам.

Через час майор прибыл в расположение штаба. Его встретили у КПП. Молодой лейтенант отдал честь и представился.

— В окопах с северной стороны вас ждет полковник Дехтерев.

— Почему в окопах? — удивился майор.

— Это единственное место, откуда можно безопасно наблюдать за штабом, — ответил лейтенант.

— Что это значит? — недоумевал майор.

— Вам все объяснит полковник. Он ждет вас.

В небольшой землянке майор встретил своего боевого товарища полковника Дехтерева.

— Что может случиться здесь, в тылу? Неужели есть надобность так рано вставать? Я думал, хоть здесь отосплюсь, — сказал майор.

— Отоспишься после войны, — сказал полковник.

До начала Великой Отечественной войны они оба дружили еще с высшего военного училища, и часто переписывались во время войны.

— Как всегда, — ответил майор, — покой нам только снится.

Они крепко пожали друг другу руки.

— У нас крупные неприятности. Штаб захвачен немцами, — сказал Дехтерев.

— Что?! — удивился майор Тарасов. — Здесь, в тылу? Но откуда здесь немцы? Ведь база хорошо охраняется, штаб все-таки. Не с воздуха же они прилетели?

— Скорей всего.

— Куда же смотрели наши зенитки?

— Это хороший вопрос, — сказал полковник. — Так или иначе, это уже факт. Все произошло ночью. Со штабом пропала связь пять часов назад. Когда я прибыл в штаб, то увидел лишь трупы. Это были наши солдаты из штаба. Им было поручено охранять его, и ни одного мертвого фашиста.

— Захватить вы пытались? — спросил Тарасов.

— Пытались, и не раз. Уже четыре атаки делали. У них хорошая оборона. Но это еще не все.

— Кто-то из руководства находился в штабе?

— Да. Генерал Протасов со своими людьми. Это его штаб. Ему поручено вести руководство линией фронта на южной стороне. Они разрабатывали план атаки, прорыва.

— Это печально, — тяжело вздохнул майор.

— И это еще не все неприятности. Наши ребята, что пытались проникнуть в штаб под покровом ночи, не вернулись. Это была лучшая дивизионная разведывательная группа. Вся группа пропала. Они не вернулись. И ни одного выстрела. Я подозреваю, что они все мертвы.

— Да, дела и впрямь печальные.

В землянку вошел молодой парень со снайперской винтовкой.

— Ну, что? — спросил его Дехтерев. — Каковы результаты? Сколько немцев?

— Это мне не удалось обнаружить, — сказал снайпер. — Но, я такого еще не видел.

— Что случилось, чего ты не видел? — спросил полковник.

У снайпера немного тряслись руки.

— Я засек одного на крыше. Это пулеметчик. Взял его на прицел, и… — снайпер начал сильно волноваться, немного заикался, что-то беспокоило его.

— Да, что с тобой?! — рассержено, спросил полковник. — Что ты увидел?

— Я выстрелил немцу прямо в грудь. Но, он не упал, а лишь покачнулся. А потом, он увидел меня.

— Как это, увидел? — спросил майор. — Вы, что с близкого расстояния стреляли?

— В том то и дело, что нет, — ответил снайпер. — Немец смотрел прямо на меня, хотя я был замаскирован, и находился от цели на большом расстоянии. Он не мог меня видеть. Но… он смотрел прямо в мой прицел…

Со снайпером началась истерика. Он то плакал, то смеялся, то вновь бормотал отдельные части слов. Трудно было что-то понять в таком бурном срыве эмоций.

— Лейтенант! Выведите его, — сказал полковник. — Вот видите Тарасов, с кем мне приходится здесь в тылу работать. Одни пропадают бесследно, другие засечь в воздухе самолет не могут, а третьи попасть в противника со снайперской винтовки не в состоянии. Мне нужна твоя помощь. Помощь настоящего профессионала. Что скажешь? Не зря я поднял тебя с постели?

— Странно все это, ты не находишь? С ним ведь такого раньше не было? Я имею в виду этого снайпера.

— Ты прав. Но, сам видишь, что бывает с людьми. Ни на кого нельзя положиться. Что предложишь дружище? — спросил полковник.

— Зона окружена?

— Да. Немцы в тесном кольце, никто не выйдет. Но, и мы пока не можем проникнуть туда, и узнать, что же все-таки там происходит, — сказал Дехтерев.

— Это ненадолго. Предлагаю дождаться рассвета, когда все осветится, и понаблюдать за обстановкой в бинокль, а затем уже будем думать, как обратно вернуть штаб.

— Хорошо, я согласен. У меня-то и выбора нет. Полегло моих ребят уже несколько десятков, не считая штабных офицеров, что на дежурстве были. Не бомбить же собственный штаб. Я рад, что ты вновь со мной, Тарасов.

Тарасов взял бинокль, и вместе с полковником и двумя солдатами заняли удобную позицию в одном из окопов — для наблюдения за недавно принадлежащим им штабом. Первые лучи солнца осветили туманный горизонт.

— Не понимаю, — сказал Тарасов.

— Что? — спросил полковник Дехтерев.

— Я не вижу немцев. Судя по тому, сколько они отбили атак, их должно быть не менее 30 человек, но…

— Что? Говори Тарасов. Есть идеи?

— Да. С юга надвигается небольшой туман, он уже покрыл часть строений штаба. Думаю, что через каких ни будь 30–40 минут туман увеличится, и мы сможем сделать вылазку к неприятелю.

— Это хорошо, — произнес Дехтерев.

Так и произошло. Через 50 минут, когда клубни тумана частично закрыли здания, майор вместе с полковником и еще шестью солдатами, под прикрытием белой полосы тумана, добрались до зданий штаба, а затем проникли через окно внутрь.

На полу лежало несколько трупов советских солдат. Немцев не было видно. Команда во главе с Тарасовым двигалась медленно, осматривая каждый угол помещений. Впереди, почти бесшумно шел Тарасов. В следующем помещении они обнаружили двух бездыханно лежащих на полу немецких солдат. Пройдя еще несколько комнат, они увидели аналогичную картину — трупы немецких солдат в камуфляжной форме.

— Без единого выстрела, — удивился Тарасов.

— Так это же здорово. Штаб наш, — сказал улыбаясь, полковник.

— Это странно, ты не находишь?

— Что странного? Мы ведь захватили наш штаб, — полковник снял каску. — Признаюсь, я рассчитывал на серьезное сопротивление фрицев. А тут лишь только трупы. Сами подохли.

— Тебе полковник, не кажется это странным? — сказал майор Тарасов. — Что или кто их убил? Их тела не пострадали от пуль, но они и не дышат.

— Мне все равно как, главное, что они мертвы, а штаб вернулся в наши руки. Готовь дырочку на мундире. За это тебе еще медаль дадут, — сказал полковник. — А на счет фрицев, пусть наши медики изучают, от чего эти фрицы умерли. Хоть отравились от яда, когда нас увидели. Хотя, конечно, язык бы нам не помешал. У них ведь рация была. Вот она, разбитая. — Он пнул ее ногой. — Наверняка своим сообщили о выполнении задания. Сволочи.

На рассвете в штаб прибыло несколько генералов. После осмотра штаба, было решено отправить несколько трупов немецких солдат в лабораторию научного института — для выявления причины их внезапной смерти. Через сутки профессор НИИ (научно исследовательский институт) вызвал к себе в кабинет Тарасова.

— Это вам поручено, отчет подготовить о смерти немцев? — спросил профессор.

— Да, это дело поручили мне, — ответил майор Тарасов.

— Мы провели ряд опытов и сделали вскрытие трупов. Я готов с вами поделиться результатами.

— Я вас внимательно слушаю.

— Первое, на что мы обратили свое внимание, так это лица трупов немецких солдат. Они были все с ужасающими выражениями лица, мимические мышцы свело сильной судорогой, как будто перед смертью они испытали какой-то ужас или боль. Их зрачки сильно расширены. По началу, мы подумали, что это действие какого-то парализующего и быстродействующего газа, но после ряда исследований их лёгких, а так же анализа крови, мы не обнаружили ни газа, ни каких-либо отравляющих средств. Ядов то же не было.