Невольница. Роман - Вера Гривина

– Наверное, ты права, – согласился Вадим с женой. – Я к нему пристрастен, но, возможно, он неплохой малый.

– Но слишком капризный и изнеженный, – добавила она.

– Это не наша забота. Пусть живет, как хочет. Главное, что ты к нему равнодушна. Для тебя этот человек опаснее твоего покойного жениха.

– Почему? – удивилась Аза.

– Бертран, каким бы он не был, хотел, чтобы ты стала его женой, а Морозини не женился бы на тебе даже, если бы ты была свободной.

Аза нахмурилась. Выходит, пылкий молодой человек, предлагая ей выйти за него замуж, обманывал ее. Конечно, она отказала бы ему, будь он и искренным, просто неприятно, когда тебя пытаются соблазнить столь лживым образом.

– Морозини очень знатен, – добавил Вадим.

– Ну и что, – обиженно заговорила Аза. – Ты тоже знатен, да и Бертран происходил из рода правителей Прованса, однако вас обоих не смутило мое низкое происхождение.

Муж ласково обнял ее.

– Понимаешь, Аза, каким бы знатным не был мой род, положение у меня сейчас незавидное. И Бертран, несмотря на свою родовитость поднялся не слишком высоко. А ты допускаешь, чтобы на тебе женился виконт Нарбонны или граф Русильона?

– Нет, это невозможно.

– Вот и быть женой Морозини ты тоже не можешь. Мне кое-что удалось узнать от его слуг. Видишь ли, род Морозини считается в Венеции одним из самых именитых – равным роду тамошнего князя, коего они дожем называют.

– В самом деле? – спросила Аза, сама не зная зачем, поскольку она безусловно верила мужу.

Вадим кивнул.

– Да. Не зря же наш хозяин своего гостя лелеет. Хочешь знать, зачем твой воздыхатель посещал Царьград?

– Зачем?

– Он сосватал за сына своего князя дочь одного из приближенных императора Василия, да заодно и себе нашел невесту – внучку другого греческого сановника.

– Это тебе слуги Морозини рассказали?

Помявшись немного, Вадим признался:

– О сватовстве я узнал от Евдокии. Венецианский князь женит своего сына на дочери племянника ее жениха.

– Хвала Господу, что ты смог вылечить Морозини! – воскликнула Аза. – Его смерть дорого обошлась бы тебе!

– Не думай об этом, – сказал ей муж. – Гость почти здоров.

– Судя по его выходке, он не почти, а совсем выздоровел, – едко проговорила Аза и осеклась.

– О чем ты? – насторожился Вадим.

Азе ничего другого не оставалось, как поведать мужу о признании ей в любви Морозини. Говорила она неохотно, зная о том, какой будет реакция Вадима.

– Вот как? – произнес он и грозно нахмурился.

– Святые угодники! – испугалась Аза. – Что ты задумал?

– Проучить наглеца.

– Ради Бога, не надо!

– Он оскорбил и тебя, и меня! – зарычал Вадим. – Если я смолчу, то опозорю свое имя и память отца! Ты моя жена, и никто не смеет так с тобой обращаться!

– Умоляю, не трогай Морозини! – воскликнула Аза. – Ты погубишь себя! Он не стоит этого! Подумай обо мне, в конце концов, если не жалеешь себя!

Эти ее слова подействовали на мужа. Взяв себя в руки, он произнес уже ровным голосом:

– Не бойся, я всего лишь потолкую с твоим воздыхателем. Одной беседы должно хватить, чтобы он унялся.

– О, Боже! Представляю, какая у вас будет беседа! Как бы она не обернулась ссорой или, не приведи, Господи, поединком! Почему ты уверен, что не будет последствий? Положение Морозини слишком высокое по сравнению с твоим!

– Я найду нужные слова, – пообещал Вадим.

Он говорил так уверенно, что у Азы пропал страх. Чего ей боятся, если ее всегда защитит муж? Она улыбнулась и, забыв обо всех горестях, бросилась ему на шею. Взаимные обиды остались в прошлом, и два любящих человека слились в страстном поцелуе. Затем Вадим поднял жену на руки, отнес в опочивальню и положил на постель. Аза заметила, что она уже без верхней одежды только тогда, когда муж, оторвавшись от нее, сам начал раздеваться.

Внезапно за дверью раздались шаги.

– Что надо? – грубо крикнул Вадим.

Женский голос сказал что-то по-гречески. Хотя Аза мало освоила этот язык, она все-таки поняла, что речь идет об ужине.

«Боже всемогущий! Мы же совсем забыли о вечерней трапезе!»

– У меня жена прихворнула! – отозвался Вадим. – Я ее лечу.

Азу рассмешил ответ мужа, и она, чтобы не расхохотаться, уткнулась лицом в подушку.

Когда шаги за дверью затихли, Вадим подошел к жене и повернул ее лицо к себе. Аза звонко рассмеялась, но ее смех тут же был заглушен поцелуем…

Глава 7

Гибель кошки Фру

Никогда еще Азе не было так хорошо, как в эту ночь, когда они с мужем, объяснившись, отдались с упоением любви. Их ничто уже не сдерживало, потому что между ними рухнули все преграды из недомолвок и подозрений. Счастливые супруги забылись сном только тогда, когда из приоткрытого окна потянулась слабая полоска света.

Утром Аза проснулась, почувствовав на себе пристальный взгляд мужа. Она открыла глаза и капризно пробормотала:

– Я совсем не выспалась.

Вадим улыбнулся ей.

– Ну, и оставайся в постели.

– Но нам пора на утреннюю трапезу.

– Пойду я один, а ты продолжай хворать.

– Я же не хвораю, – озадачилась Аза.

– Пусть все думают, что ты больна, – усмехнулся Вадим. – Тогда у меня будет повод провести день подле жены.

Хотя Аза не любила лгать, предложение мужа ей понравилось. Что плохого, если они проведут день вместе? Это ведь никому не навредит.

Вскоре после того, как ушел Вадим, Феоктиста принесла его жене завтрак. Пока служанка ставила на табурет тарелку с едой, кувшин с вином и кружку, Аза, лежала в постели, старательно изображала недомогание.

«Что же она мешкает? Уходила бы поскорее. Еще догадается, что я совершенно здорова».

От этих мыслей у Азы выступил румянец смущения, который вполне можно было принять за проявление болезни. Феоктиста посмотрела на жену лекаря с жалостью и предложила ей свою помощь. Покраснев еще гуще, Аза махнула рукой: дескать, уходи, я обойдусь без тебя.

Едва за женщиной затворилась дверь, «больная» тут же забыла про свою выдуманное недомогание и с жадностью набросилась на еду. Азе казалось, что она никогда еще не была такой голодной. Спустя немного времени, на тарелке остались лишь рыбьи кости.

«Теперь служанка уж точно усомниться в моей болезни», – усмехнулась Аза.

После сытной трапезы на нее напала дремота, и она, откинувшись на подушки, уснула…

Разбудил Азу поцелуй в лоб.

– Вадим… – прошептала она, открывая глаза.

Ее муж виновато улыбнулся.

– Прости! Ты была во сне такой красивой, что мне не удалось сдержаться. Я разбудил тебя…

– И хорошо, что разбудил, – сонно забормотала Аза. – Так можно и весь день проспать.

На табурете не было ни тарелки, ни кружки, а остался один кувшин.

«Значит, пока я спала, приходила служанка, но я ничего не слышала. Что со мной? У меня же всегда был чуткий сон! Хотя я же сегодня почти не спала ночью».

Аза улыбнулась.

– Как ты себя чувствуешь? – осведомился Вадим.

– Прекрасно, – ответила ему жена. – Я же только притворяюсь. Или ты забыл об этом?

Она села на постели и, подставив лицо льющимся из открытого окна солнечным лучам, воскликнула:

– Я счастлива!

Вадим обнял ее. Азе было так уютно в его объятиях, что у нее от блаженства глаза сами закрылись. Она ощутила, как губы Вадима коснулись ее шеи и застонала от удовольствия…

Они долго лежали рядом обессиленные, не произнося ни слова. Первой заговорила Аза:

– Мне сейчас кажется, что мы одни на целом свете.

– Увы, это не так – вздохнул Вадим.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Пелопоннес – полуостров, примыкающий к Балканскому полуострову и соединяющийся с ним Коринфским перешейком. В описываемое время он принадлежал Византийской империи, сейчас является частью Греции.

2

Русское название Константинополя.

3

Милинги – славянское племя, обитавшее на Пелопоннесе в Средние века.

4

В VII – IX веках на Пелопоннесе поселились славяне, но к X веку они были оттуда вытеснены. Только два славянских племени, милинги и эзериты удержались в горах Лакедемона – они признали свою зависимость от Византийской империи и платили дань.

5

Кольчатая броня – широкая, сшитая чаще всего из кожи рубаха, на которую рядами были нашиты металлические кольца. Она служила защитой для воинов, пока в широкий обиход не вошла кольчуга.