Случайное прикосновение - Джин Керр

ФРЕД. Именно. В этом суть. Получилось, что я все подстроил. Я готов был сыграть Дон Жуана, но роль Макиавелли уже не по мне. Да и ты это понимаешь.

КЭТИ. Да, Фред, я действительно чувствовала какую-то глупость. Ты мне все объяснил.

ФРЕД. Это, конечно, комплимент сомнительный, но другого я не заслужил — ни от тебя, ни от Джеффа.

КЭВИН (неожиданно появляется в доме). А вот и я! Привет! Не ждали?

Кэти от неожиданности вздрогнула.

КЭВИН. Ма, ты чего это прыгаешь, как будто грабителя увидела?

КЭТИ. От неожиданности. Я думала, ты у Лорри остался.

КЭВИН. Да не, я раздумал.

КЭТИ. Ну, и молодец. Дома лучше.

КЭВИН. Только я пока туда-сюда бегал, опять проголодался. Надо съесть кого-нибудь. (Уходит на кухню.)

ФРЕД. Пойду-ка и я.

КЭТИ (целует Фреда в щеку). Спасибо, Фред. Когда я приведу свои мысли в порядок, я буду ценить твою дружбу еще больше.

ФРЕД. Жаль, что у меня никакого оружия нет. Я бы сейчас с удовольствием застрелился. (Уходит.)

КЭВИН (с бутербродом в руках и во рту). Ма, а где отец?

КЭТИ. Он… В общем, он собрался и поехал навестить бабушку в Фалмуфе.

КЭВИН. Просто так, ни с того ни с сего?

КЭТИ. Будет сюрприз.

КЭВИН. Будет сердечный приступ. Да, а на чем он поехал? Машину ведь Стив забрал.

КЭТИ. Я думаю, его Фелиция подбросит.

КЭВИН. А она тоже уехала? Это почему?

КЭТИ. Кэвин, меня не было, когда эти решения были приняты. Пощади от расспросов. Возможно, я смогу ответить на все твои почему утром, за завтраком. Договорились?

КЭВИН. Хорошо. Просто день сегодня какой-то не такой получился. И я чувствую, в этом есть и моя вина. Ну когда я сболтнул это… про Стива и Фил… Будто с крючка что-то сорвалось и пошло-поехало…

КЭТИ. Не выдумывай. Иди и съешь еще сэндвич.

КЭВИН. Может, и тебе сделать?

КЭТИ. Нет, спасибо, не хочется.

КЭВИН (подходит к ней). Ма, да не бери ты все это так близко к сердцу. Как матери я даю тебе девять с половиной из десяти возможных. (В ответ на вопросительный взгляд Кэти.) Пол-балла снимаю, потому что в баскетбол ты играешь неважно. (Доволен шуткой и весело смеется, потом целует мать и скрывается на кухне. Тут же выскакивает опять.) Ма, папуля вернулся! Вон, идет по дорожке. Ладно, пока я ем, выясни, в чем дело. (Исчезает на кухне.)

Кэти сначала замирает, потом лихорадочно начинает искать себе место. Садится на кушетку. Потом вскакивает, хватает какую-то книгу, но это «Метаморфозы», и она летит в сторону. Наконец КЭТИ, так и не найдя лучшего места, застывает прямо посреди комнаты, а на пороге возникает ДЖЕФФ.

КЭТИ («приветливо»). Смотрите, кто приехал! А мы и не ждали! Да это Джефф!

ДЖЕФФ. Да, да, именно он.

КЭТИ (в том же духе). А мы и не готовились. На стол подать нечего. (Кричит.) Кэвин, посмотри в кастрюле, кукурузы не осталось?

ДЖЕФФ. Хватит, Кэти. Ради Бога, не надо представлений. Я себя неважно чувствую.

КЭТИ. Ну уж, наверное, не хуже, чем я. Записку твою я прочитала.

ДЖЕФФ. Вижу.

КЭТИ. И что дальше?

ДЖЕФФ. Что — дальше? Я что, теперь должен написать записку с просьбой разрешить мне вернуться. Между прочим, это и мой дом тоже!

КЭТИ. Да ради Бога. Хотя и удивительно! Я знаю, что любовные интриги бывают очень короткими, но чтобы за час уложиться — это рекорд! Шекспира она, наверняка, читала… Так в чем же дело?

ДЖЕФФ. Тебя что больше возмущает — что я уехал или что я вернулся?

КЭТИ. Одинаково. С тем, что ты сбежал, я уже почти смирилась. А с тем, что вернулся — нет. Как ты прогулялся?

ДЖЕФФ. Говорю же, неважно. Она машину водит, как будто первый раз за рулем. То дергает, то тормозит. Понимаешь, такое ощущение, что я на марш-броске побывал.

КЭТИ (ее раздражение прорывается наружу). Прекрати! Хватит этих рассказов, Джефф! Вся наша жизнь свалилась наперекосяк, как эта чертова штора в спальне, а он мне жалуется, что его любовница машину плохо водит. Не надо ходить вокруг да около! Давай поговорим о главном или не будем говорить вовсе!

ДЖЕФФ (устало, почти безнадежно). Не знаю, о чем говорить: ничего главного не было. (Опускает руки в карманы, достает оттуда какую-то упаковку.) Вот, смотри…

КЭТИ (берет сверток в руки, начинает разворачивать). Что это? Таблетки? (Читает.) Коринфар? (Следующая упаковка.) Кардиолон? Это что, сувениры? Я не заказывала!

ДЖЕФФ. Послушай! Мы проехали совсем немного, и у меня защемило сердце… Знаешь, такая ноющая боль…

КЭТИ. Не знаю!

ДЖЕФФ (с отчаянием). Мы как раз проезжали мимо аптеки, и я попросил Фелицию остановиться…

КЭТИ. Не произноси это имя!

ДЖЕФФ. Да. Ну вот… Меня там фармацевт увидел, сразу на стул усадил и дал каких-то капель.

КЭТИ. Я бы не дала.

ДЖЕФФ. Кэти, а ты безжалостная! Ты не задумывалась над этим?

КЭТИ. Я?! А ты ни над чем не задумывался, когда убегал из дому?

ДЖЕФФ. Я задумался в аптеке. Сижу на стуле и думаю: «Это ведь безумие! Полнейшее безумие! Человек, который бежит из дому, по крайней мере не должен по дороге обращаться за медицинской помощью». Она была рядом, но я почему-то думал только о тебе. Мне казалось, если ты узнаешь об этом, — будешь смеяться. Я и сам там рассмеялся — фармацевт даже забеспокоился. Фил тоже все поняла…

КЭТИ (резко). Как ты сказал?

ДЖЕФФ. Кэти, не надо. В сущности, Фелиция — хорошая девушка.

КЭТИ. Для тебя все хорошие. И чем моложе, тем лучше.

ДЖЕФФ. Нет, Кэти. Все это нужно было делать раньше.

КЭТИ. Что именно?

ДЖЕФФ. Ну, бежать из дома… (Увидев реакцию Кэти, поспешно.) Но раньше мне этого не нужно было! Я понял: я запрограммирован на всю жизнь. Я обречен быть человеком, который возвращается домой вовремя.

КЭТИ. И что — это так плохо?

ДЖЕФФ. Иногда кажется — да. А иногда — нет.

КЭТИ. И чем все закончилось?

ДЖЕФФ. Аптекарь подобрал мне таблетки. Она поехала в одну сторону, а я в другую.

КЭТИ. Могла бы и подвезти.

Звонит телефон. Джефф направляется к нему.

КЭТИ. Ради Бога, Джефф, не бери. Это кому-нибудь из детей.

ДЖЕФФ. Ты же знаешь, я не могу оставить звонок без ответа. Мне кажется, что случилось бедствие, что нужна моя помощь…

КЭТИ. Тогда коротко хотя бы.

Пока Джефф разговаривает по телефону, Кэти, после минуты колебаний, хватает свою сумочку, достает косметичку, извлекает оттуда зеркальце, губную помаду, пудру, тушь и начинает прихорашиваться, рассуждая сама с собой.

КЭТИ. Конечно, я не совсем уверена… Может, это и зря. Но с другой стороны, и на тонущем корабле люди что-то делают. Нельзя давать себе распускаться — иначе рассчитывать вообще не на что. И претензии надо предъявлять самой себе. (Замерла на секунду, потом медленно крутит шеей налево-направо.) Так, вот о чем пришла пора подумать — о пластической операции.

Возвращается Джефф. Кэти машинально прячет косметику за спину.

КЭТИ. Знаешь, о чем я подумала? Многие мужчины, побегав, возвращаются к своим женам, а ты вернулся к своим привычкам.

ДЖЕФФ. Говорят, привычки — вторая натура.

КЭТИ. Ну-ну, натуралист, что-то ты бледно выглядишь. Как ты себя чувствуешь?

ДЖЕФФ. Честно? Великолепно! Так, будто я только что получил полное прощение всех грехов.

КЭТИ. Можно делать новые?

ДЖЕФФ (приподнято). Будто у меня с ноги гипс сняли. Хожу пока по стеночке, но зато свободен. Кэти, я — свободный человек!

КЭТИ (она и довольна поворотом событий, и вместе с тем еще не простила мужа). Значит, опять можно на все четыре стороны?

ДЖЕФФ (подходит к ней). Если только вместе с тобой.

КЭТИ. Не торопи события, Джефф. Кстати, ты больше не будешь называть меня «мать»? (Имитирует.) Эй, ма-ать…

ДЖЕФФ. Не буду. Я вспомню что-нибудь из своего прежнего репертуара.