Ожерелье королевы - Тереза Эджертон

— Прости, что не пришел тебе на помощь раньше. Меня не было вчера вечером, когда пришло твое письмо. — Он поднес монокль к глазам, чтобы внимательнее рассмотреть Вилрована, и слегка содрогнулся. — Извини за неуместное любопытство, но где ты выкопал этот чудовищный плащ? Нет, дорогой мой, никогда не носи алое, к твоим рыжим волосам это совершенно не идет.

Вилл в ответ понимающе ухмыльнулся. Блэз Трефаллон, одетый с иголочки, являл собой существо бесконечно утонченное, с изысканным вкусом, и, казалось, ничто не связывало его с Виллом, завсегдатаем таверн и игорных притонов.

— Здесь можно купить все, что хочешь. Вино, дрова, даже шлюх, хотя этого я еще не пробовал. Вот только свободу купить не получится, потому что комендант, по слухам, совершенно неподкупен.

Блэз едва заметно улыбнулся.

— Он — мелкий тиран, ему нравится чувствовать свою власть. И к сожалению, он не торопится тебя освобождать. Если тебе что-нибудь нужно, пока ты здесь…— Блэз достал из кармана кошель с монетами.

— Спасибо большое, но не надо. Убери это, Блэз, твои деньги доставят мне только неприятности. Меня тут один раз чуть не задушили, а другой — чуть не грохнули дубиной, и все из-за этой вот пустяковой броши и кольца, которое у меня на руке. — Вилл положил руку на внутреннюю решетку, чтобы Блэз смог рассмотреть кольцо — гемма, оправленная в серебро.

— Если бы у меня здесь не нашлись друзья, которые прикрывают мою спину, возможно, ты прибыл бы как раз вовремя, чтобы забрать отсюда мое тело.

«Все правильно, — подумал Блэз, — где же еще Вилл может встретить закадычных дружков, как не в Виткомбской тюрьме?» Но эта тема всегда вызывала у них бурные разногласия, поэтому Блэз решил оставить ее до другого раза и перевел разговор на кольцо. Оно было старинной работы, тяжелое и замысловатое; крупный дымчатый камень испещряли какие-то древние надписи. Оно напомнила Блэзу те мелкие гоблинские драгоценности — все до одной просто невинные безделушки, хоть и невероятно ценные, — которые ему приходилось видеть в частных коллекциях.

Тюремный надзиратель стоял футах в пятнадцати от решетки, спиной к стене, оттуда он мог наблюдать за передвижениями Вилрована, но не слышал, о чем они говорили. И тем не менее Блэз заговорил тише.

— Тебе это от бабушки досталось, да? Я помню, ты как-то говорил, что это самое ценное из всего, что у тебя есть. Может быть, я пока возьму его на хранение, чтобы с ним ничего не случилось?

Вилл заколебался.

— Думаю, не стоит. Знаешь, она носила его даже в самые опасные времена и все-таки осталась в живых. Мне кажется, оно приносит удачу.

За время их разговора Вилл ни разу не оглянулся, хотя дважды среди заключенных возникало какое-то движение и доносилась неразборчивая ругань, а один раз Блэз увидел, как на солнце сверкнул металл, что-то длинное и чрезвычайно острое быстро передали из рук в руки. Трефаллон вспомнил о покушениях на жизнь Вилла и внутренне содрогнулся; ему оставалось только надеяться, что тем друзьям, которые пришли Виллу на помощь, действительно можно доверять.

— А ты точно знаешь, что они хотели только ограбить тебя? Ты не думаешь, что дело может быть не только в этом… что на кон поставлено нечто большее?

— Я думал об этом. И про дуэль я тоже думал. Про это чертово защитное заклинание Маккея. И надо же — стражники появились как раз, когда его дела стали плохи. Все предусмотрено заранее, но зачем? У Маккея нет никакого повода меня ненавидеть, по крайней мере, я ничего такого не помню.

Вилл переступил с ноги на ногу.

— И еще вот что: мы оба знаем, что Руфус Маккей живет не по средствам. Он уже шесть месяцев не может расплатиться с долгами. Но чтобы купить заклинание и подкупить стражу, нужно золото. От стражников ведь пустыми обещаниями не отделаешься.

Блэз задумчиво покачал головой.

— Да и купцов вечно водить за нос невозможно. А может, кто-то подкупил самого Маккея — чтобы он затеял ссору? Золото в карманах, оплаченные долги — люди убивали и за меньшее. — Трефаллон нахмурился. — Хуже всего, что он исчез. И мы даже не можем допросить этих юнцов, которые тебя арестовали, пока он не вернется. Так что давай сейчас подумаем, кто еще может быть в это замешан? У кого есть повод тебя ненавидеть?

Вилл пожал плечами и засунул руки в карманы.

— Кроме, естественно, всех отцов, мужей и братьев?

Блэз опять посмотрел на него в монокль и сардонически усмехнулся.

— Для простоты ограничимся друзьями и родственниками твоих самых последних жертв. Бессмысленно перебирать половину города… погоди, а как насчет твоего собственного тестя?

Во дворе завязалась шумная ссора между прыщавым юнцом и здоровенным бугаем в кандалах. Вилл, казалось, этого не замечал; слегка покачиваясь на каблуках, он серьезно обдумывал слова Блэза.

— Лорд Брейкберн? Не сомневаюсь, что он горячо желает моей смерти, так как я не оправдал его надежд и оказался не очень хорошим зятем. Он уверен, что Лили заслуживает значительно лучшего мужа. Да я и сам так думаю. Но подстраивать мое убийство…— Вилл энергично тряхнул головой. — А кроме того, вряд ли он попросил бы Маккея оскорблять свою собственную дочь.

— Тонкий ход, чтобы отвести всякие подозрения?

Вилл презрительно ухмыльнулся.

— Вряд ли он способен на подобные «тонкие ходы». Он заставил нас с Лили пожениться при помощи глупейшей лжи, все это было шито белыми нитками — если бы мы не были тогда так молоды, мы бы сразу поняли, в чем дело. Да и не стал бы он рассчитывать, что я с оружием в руках буду защищать честь Лили. Вряд ли он когда-нибудь поймет мои чувства к ней.

На минуту Блэз даже посочувствовал несчастному лорду Брейкберну — какие чувства испытывал Вилрован к своей жене, оставалось загадкой даже для него, его лучшего друга.

А ссора в центре двора переросла в драку. Прыщавый юнец опрометчиво замахнулся на головореза, тот огромной ручищей схватил его за горло и швырнул на землю. Сила есть — ума не надо! Тюремщик и не шевельнулся.

— Проклятье! — прошептал Блэз, — Какого черта эта свинья, комендант, не хочет тебя отпускать! Тебя тут каждую минуту подстерегает опасность.

— Дорогой мой Трефаллон, опаснее, чем в Виткомбской тюрьме, может быть только на улицах Хоксбриджа, — Вилл тихо рассмеялся. — Может быть, ты и не так близко знаком с обитателями улиц, как я, но уж это-то ты должен знать. Возможно, комендант оказывает мне услугу, не выпуская меня отсюда.

Блэз громко заскрипел зубами. Тюремная атмосфера — каменные стены, железные решетки со всех сторон, зверские лица заключенных — уже начала его угнетать. Он не мог понять, как Вилрован может так легко ко всему этому относиться.