Медведь - Кривак Эндрю

Сперва будет только хуже, а потом начнет заживать, сказал он.

Я тебе повязку сменю.

Он кивнул. Ты где научилась врачеванию?

У тебя, сказала она.

ОНИ ДОЕЛИ ОСТАТКИ КОПЧЕНОЙ ОЛЕНИНЫ ПРИ свете костра, и девочка вслух посетовала, что на дорогу домой еды не осталось.

Можем наловить рыбы, сказал мужчина.

Сейчас?

Он посмотрел на берег, на подступающий и отступающий прибой.

Завтра утром. На приливной волне.

Она спросила, что такое прилив и граница прилива, и мужчина рассказал ей о том, как луна притягивает землю, как вода океанов прибывает и отступает дважды в день, а в промежутке наступает так называемое затишье; о том, что прилив не приходит в одно и то же время дня.

Повсюду? — спросила она.

Повсюду, где есть океан.

Девочка посмотрела на полосу прибоя. А почему на озере не бывает приливов?

Оно слишком маленькое, ответил он. Океан, к которому мы с тобой пришли, занимает почти четверть земли. А это очень большая ее часть. Я его весь не видел, да и вряд ли это возможно, но читал об этом и думаю, что это правда.

А что занимает остальную часть земли? — спросила она.

Он с усилием встал на ноги, она вскочила, чтобы его остановить, но он сказал: нет, я хочу тебе показать.

Он взял палку и при свете пламени нарисовал круг на песке. Внутри круга начертил косой крест, а потом сказал, что если круг — это земля, то лишь одна четвертинка креста — суша. А остальное покрывает вода: от водоемов на вершинах гор, образующихся после таяния снега, до самого дна океанов — да по большей части это и есть океаны.

Так этот не единственный, сказала она.

Нет. Когда я был маленький, единственный человек, которого я видел в жизни кроме отца, сказал нам, что, если идти триста дней в сторону заката, можно выйти к океану даже больше этого. А есть еще и другие.

Ты ему поверил? — спросила девочка.

Он пришел с запада и как раз возвращался туда. Мы его больше никогда не видели.

Ну ладно, сказала девочка. Так почему в океане бывает прилив, а на озере — нет?

Задам тебе один вопрос, сказал мужчина. Что бывает, если в каноэ на дне скопилась вода, а ты его раскачиваешь?

Вода плещется туда-сюда.

Вот именно. Каноэ как бы и есть земля. А ты — луна. Вода в каноэ — это вода океана. Вода в озере — всего лишь капелька на форштевне каноэ. Сама по себе она почти ничего не значит. И при этом она влияет на поведение всей воды озера.

Девочка села.

И это все луна делает? — спросила она.

Каждый день, сказал мужчина.

Он посмотрел на берег, где волны с такой мощью набегали на берег, что песок, который раньше был сухим, теперь стал влажным и гладким.

Прилив почти в высшей точке, сказал он. Отлив будет рано утром, а как проснемся, вновь начнется прилив. В самый разгар и отправимся.

Девочка кивнула. Ей хотелось задать еще множество вопросов, но пока она не стала нарушать молчание отца, который сидел перед горячими угольями и смотрел на них так, будто были они крошечными солнцами, закатывающимися над миром воды и песка, и вот ему выпал миг наедине с собой, чтобы посмотреть на мимолетность их тепла.

ОН ВСТАЛ РАНО — ПРОВЕРИТЬ КОСТРЫ И НАБРАТЬ еще миску соли. Болела шея. Он осмотрел руку, повращал кистью в свете зари. Ладонь цветом была как горизонт, вместо небесного свода — полукруг проколов, из которых сочился гной.

Он встал, взглянул на скопление туч на горизонте и сказал: ты не можешь сейчас меня от нее забрать. Она не готова. Пока.

Он замотал руку оставшимися листьями подорожника и лоскутом оленьей шкуры, закрепил повязку двумя полосками сыромятной кожи. А потом подошел к девочке, легонько потряс ее.

Вот и прилив, сказал он.

ОНА ЗАВАРИЛА ЧАЙ, А ОН ТЕМ ВРЕМЕНЕМ ДОСТАЛ из торбы крючок на бечевке, размотал ее. Потом отыскал кусок топляка длиной с руку, привязал к бечевке над крючком, примерно на высоте девочкиного роста.

Они вдвоем спустились к воде, мужчина начал рыть ямку у самой воды и рыл, пока сквозь песок не полезли мелкие пузырьки.

Погрузи туда руки, как будто это миска с черникой, и скажи, что чувствуешь, попросил он.

Девочка встала на колени, опустила руки в вязкий песок — и тут же выдернула обратно.

Там что-то кусается! — сказала она.

А вот и нет. Это песчаный краб.

Он дождался следующей волны, погрузил здоровую руку в пену и вытащил верткого крабика размером с его большой палец.

Пойдут на наживку, сказал он.

Она откопала еще одного, он наживил их на большой крючок, а потом велел ей снять башмачки и надеть один на руку. Она надела, он намотал ей на руку половину бечевки.

Теперь смотри, сказал он. Зайди в воду примерно по колено и забрось палку как можно дальше в волны. А потом подтягивай к себе, наматывая бечевку на башмак на руке. Быстро, но не очень. И следи, чтобы веревка не соскальзывала с башмака. Иначе порежешься, и сильно.

Она с первого раза бросила далеко, и он сказал: годится. Давай еще, и сделай так, чтобы крабы казались живыми.

Она повторила шесть раз, а после шестого вытащила бечевку на берег и оставила на песке.

Нет там рыбы, сказала она.

Рыба там есть всегда, сказал он.

Он снял с крючка безжизненных крабов и наживил свежих.

На этот раз, сказал он, когда будешь тянуть, тащи сперва медленно, потом быстро, чередуя, вот так.

Она вошла в воду и изо всех сил бросила крючок, наживку и бечевку в волны прибоя.

Со второго раза — она все сделала именно так, как учил мужчина, — девочка почувствовала, как бечевка дернулась, и он это заметил.

Тяни изо всех сил! — крикнул он.

Бечевка натянулась.

Правую ногу отставь назад, обмотай бечевку вокруг башмака. Обязательно поверх башмака!

Она встала, принялась тянуть сопротивлявшуюся рыбу и едва не ушла в волны — правая нога утонула в песке. Бечевка туже и туже обвивалась вокруг ладони, теперь девочка поняла, зачем понадобилось надеть башмак. После того как она намотала несколько колец и рыба с плеском выскочила на поверхность, мужчина велел ослабить бечевку, дать рыбе отплыть. Она почувствовала, что та рванулась к морю, испугалась, что она сорвется, и тут рыба замедлилась. А потом сопротивление пропало.

Она вновь крепко натянула бечеву.

Она скоро вымотается, сказал мужчина. Тяни дальше.

Он сел на песок.

Тяни дальше, повторил он, но она не расслышала. На этот раз ты победила.

НА ЭТО УШЛО ПОЧТИ ВСЕ УТРО, НО В КОНЦЕ концов она вытащила улов на берег, сматывая бечевку и медленно отступая по вязкому песку, пока огромная серебристая в черную полоску рыба не забилась и не засверкала на солнце у ее ног. Мужчина подошел, взял добычу, защемив за нижнюю челюсть здоровой рукой, и поднял повыше. Девочка никогда еще не видела такой крупной рыбы.

Тут тебе на много дней еды, сказал он, опустил рыбу на песок, вытащил нож и погрузил лезвие ей в голову. Она еще раз шевельнула хвостом, потом затихла.

~~~

ДВА ДНЯ ОНИ ЖГЛИ СОЛЯНЫЕ КОСТРЫ, рыбачили, спали в одеялах на песке под звездами, мужчина все слабел, шея и плечи немели все сильнее. На третий день они проснулись под шипение углей, по лицам стучали крупные дождевые капли. Девочка подхватила свою постель и торбу, побежала в пещеру. Мужчина затянул торбу и попытался поднять, но не смог. Девочка выбежала назад на песок, перехватила у него укладку, как будто та была не тяжелее ее лука. Отец выглядел усталым, изможденным. Она положила ладонь ему на лоб.

У тебя жар, сказала она.

Он попытался кивнуть, но не смог. Указал на горшки с водой.

Ничего с ними не будет, сказала она.

Девочка перекинула его здоровую руку себе через плечо, они побрели в пещеру. Она уложила его на груду одеял и снова выбежала наружу, к горшкам. Вылила воду, вытерла насухо от морских и дождевых капель, потом переломила ветку пополам, разгребла пепел, вытащила самые крупные угли. Сложила их в один горшок, накрыла другим и под проливным дождем побежала обратно в пещеру.