Отказ от стыда. Как мы можем отвергнуть культуру самобичевания и вернуть себе силу - Devon Price, PhD
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уровни системного стыда
Системный стыд - это болезненная социальная эмоция. Это также набор убеждений о том, как могут происходить изменения в мире. Поскольку она настолько масштабна и в то же время так глубоко ощутима, она может воздействовать на каждого из нас на трех разных уровнях:
Личный стыд: Чувство ненависти к себе из-за своей личности, своих ограничений или предполагаемых неудач.
Как он влияет на нас: Личный системный стыд заставляет нас скрывать себя от других. Боясь осуждения, мы отворачиваемся от других, не веря, что кто-то может принять нас в полной мере. Это приводит к развитию межличностного стыда.
Межличностный стыд: Убеждение, что другие люди небезопасны и не заслуживают доверия, и что большинство людей в принципе аморальны, ленивы и эгоистичны.
Как он влияет на нас: Межличностный системный стыд заставляет нас сурово оценивать действия других людей - точно так же, как мы боимся, чтобы нас осудили. Поскольку мы не чувствуем себя комфортно, открываясь другим, межличностный системный стыд заставляет нас стать гиперзависимыми и сосредоточиться только на собственном самосохранении и безопасности. Из-за такой изоляции и индивидуализма нам еще труднее принять помощь других людей или работать с более широким сообществом, чтобы устранить несправедливость на системном уровне.
Глобальный стыд: Вера в то, что человечество наполнено эгоистичными, апатичными или морально "плохими" людьми, до такой степени, что мы можем даже не верить в то, что наш вид стоит спасать. В своей разобщенности и беспомощности мы можем начать думать, что жизнь никогда не будет по-настоящему полезной и не будет иметь смысла.
Как он влияет на нас: Глобальный системный стыд делает нас циничными и отбивает охоту пытаться улучшить наши сообщества и отношения. Убеждая нас в том, что все мировые проблемы вызваны плохим поведением отдельных людей, глобальный стыд не дает нам возможности представить, как избавиться от боли, которую испытывают многие другие люди.
Мы можем представить себе три уровня системного стыда как концентрические круги или как снежный ком, который начинается с небольшого ядра личного стыда, а затем нарастает:
В следующих разделах этой главы мы разберем эти три слоя и объясним, как они часто развиваются внутри нас, а затем выходят за пределы нас, приводя к катастрофическим социальным и политическим последствиям. Личный стыд - это то, что навязывается нам в молодости самым непосредственным образом: наше образование, наше воспитание, бездумные комментарии, которые бросают нам друзья и соседи, кажущиеся благонамеренными исправления, которые предлагают нам наши семьи, и даже средства массовой информации, которые мы потребляем. Все эти мелкие неприятия и социальные суждения постепенно развиваются в нас, и по мере того, как мы замечаем закономерности в том, где они появляются и кто несет на себе их основное бремя, они могут перерасти в более широкое мировоззрение. Даже если впоследствии нам удастся перерасти свой собственный стыд, мировоззрение системного стыда может все еще сохраняться в нас. Мы можем по-прежнему считать, что людям за пределами нашего небольшого социального круга нельзя доверять, или что улучшение работы общества по-прежнему безнадежно. Таким образом, хотя системный стыд начинается как личное, внутреннее переживание, когда мы еще очень молоды, восстановление от того ущерба, который он нам наносит, не может происходить в изоляции.
Уровень 1: Личный стыд
Системный стыд начинается с личного чувства ненависти к себе и самоуничижения. Если мы боимся, что в глубине души являемся эгоистичными, слабыми и безнравственными людьми, мы отчаянно пытаемся скрыть от других свои настоящие чувства и потребности и любыми способами создать видимость доброты. Но чем больше мы пытаемся скрыть свою сущность, тем меньше подлинной любви и принятия мы можем испытать.
Личный системный стыд зарождается в раннем возрасте. Люди, которые подверглись несправедливым стереотипам или маргинализации, с раннего возраста учатся относиться к себе с подозрением. Но даже те дети, которые не имеют видимых признаков отличия или отклонения от нормы, впитывают бесчисленные вредные идеи о том, как они должны выглядеть и вести себя, на что они должны быть способны и даже о том, как тяжело они должны работать и чем жертвовать, чтобы быть достойными любви. Например, задолго до того, как я узнал, что я транс и аутист, я заметил, что мои родители выглядят очень одинокими и подавленными, и что вместо того, чтобы предпринять шаги по знакомству с новыми людьми или расширить свою жизнь новыми увлечениями, мой отец доверился мне как своему единственному доверенному лицу и прототерапевту. Я был маленьким ребенком и быстро понял, что доступ к ласке и чувству безопасности можно получить, если быть эмоционально доступным и поддерживать его, а также не омрачать и без того непростую семейную динамику своими переживаниями или слезами. Когда мой отец плакал, весь мир замирал, и я принимался за дело, давая заверения и внимательно слушая, чтобы понять, какую помощь я могу оказать. Когда я плакала, все на меня злились. И по сей день я испытываю стыд за свой "эгоизм" почти каждый раз, когда мне приходится плакать.
Многие дети живут по такому же сценарию, который психолог и психотерапевт Линдси Гибсон подробно описала в своей книге "Взрослые дети эмоционально незрелых родителей" ( ). Когда дети эмоционально незрелых родителей вырастают, мы, как правило, становимся до предела эгоистичными и настолько глубоко не доверяем собственным настроениям и потребностям, что чувствуем себя совершенно неспособными открыть людям какой-либо аспект своей внутренней жизни. А эмоционально незрелые родители, как пишет Гибсон, не обязательно должны быть жестокими, чтобы их действия оказали такое разрушительное воздействие. Довольно часто это просто неполноценные люди, которых никогда не учили навыкам эмоционального совладания или здоровому установлению границ, и которым так не хватало поддержки, что единственным другом, как они думали, мог стать их ребенок.
Одиночество моих родителей было системным. У обоих были невидимые недостатки, которые изнуряли их и заставляли часто испытывать боль, но они оба передвигались по миру, выглядя и выдавая себя за "нормальных". Они оба застряли на изнурительной, не приносящей удовлетворения работе, которая заставляла их постоянно беспокоиться о деньгах и чувствовать, что они попали в тупик. Мы жили в пригороде Кливленда, города, который стремительно разрушался и высасывал из себя как карьерные возможности, так и
