Смотритель. Стихотворения 2010—2016 гг. - Александр Петрушкин

Смотритель

Стихотворения 2010—2016 гг.

Александр Александрович Петрушкин

© Александр Александрович Петрушкин, 2017

ISBN 978-5-4485-5291-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«зачем зачем о жизни три вОрона летят…»

зачем зачем о жизни три вОрона летяти каждый третий держит в своей руке котят

зачем косноязычье незримо мне даноо впалое как старость отчаянное дно

зерно в подскулье ноет у бледной из вороня склонен к паранойе в любой из всех сторон

зачем мне смерть однажды смеётся изнутринет музыки понятной для цифры нумер три

и оспою укрыто у черной из воронкрыло как феней синей написанное С. Л. О.Н.

зачем мне голос птичий безногий голос дандо боли неприличный как чёрный Казахстан

и рыжий красный ворон забитый в кислородмне тело лапой ищет и закрывает рот

зачем твоё бессмертье – четвёртый ворон беллетит на тёмном свете наш чёртов Кыштым-бей

зачем зачем о жизни ворОны три летяти в каждой третьей дети как умца-ца гудят(2010)

«нисколько – это много а сейчас…»

нисколько – это много а сейчасокно откроешь и мороз сквозь рукикак капельницы длинная винакак окружившие любовью своей суки

нисколько – это больно до тогодоговоримся что условно мыпринадлежим бумаге заоднои как зерно проросшее прямы

нисколько – это я там над тобойприпомнивший что голос в долг был принятзаходишь в тело а внутри темнои мокрый дождь болезнью сухо вымыт(2010)

«Не вспоминай меня – на свет…»

Не вспоминай меня – на светнаколот пластырь света. Урка,пока ты остаёшься здесь —летит, как стрекоза, маршрутка.

Не вспоминай меня – проститьиз лагеря побег заветенпока хранят, как сухари,зверёныши нас, эти дети.

За всех, что были неспроста,теперь начисленная платанас ждёт, считая тьму до стаи пластыри до зоосада.

Ты, убивающий стрекозподземных тёмными шагами —не ожидаешь, но пройдёшьнад взглядом нашим сапогами.

Не вспоминай меня за светзасвечено – на пол-аршинамой дом оторван от землии пластыря почти не видно.(2010)

«под деревом сидит над головой…»

под деревом сидит над головойто голос твой

то голод твой по слуху и другимза это спим

за то законник может даже финку в боки внемлет Бог

а голос твой слабее изнутрии выйдет три

три голоса болячку этот звукпротри испуг

под деревом сидит над головойс самим собой

царапает смешные письменакак смерть страна(2010)

«наконец-то нельзя задразнить щебетать…»

наконец-то нельзя задразнить щебетатьперегнувшись из смертивсе равно нас никто не простит —ну а если простит – не заметит

и вконец перекопанный ад —назови его будучи живу —перегнул эту смерть и сломал —как малец конопатя машину

смерть смотрела в свои же глазаповторяя бессмысленно жестыя не помню кто это сказално наверное тоже не местный:

вот и я помолчу о себевот и я постою о другиха снаружи как видишь всё света по свету небесны круги(2010)

«о чём о том скрипят ладони…»

о чём о том скрипят ладонипластмассовые темноты

все переправлено направонарывы рты

животное всё наизнанкуидёт гулять

и начинается по знакувся жизнь опять

о чём о том ты некрасиваи голубь мне

не говори молчи со мноюя сам во тьме(2010)

«ну вот и сорок дней (читаешь: лет)…»

ну вот и сорок дней (читаешь: лет)оса влетает в сад и с богом мальчиквсё говорит (считаешь много бед,прошедших мимо? – Отсчитай иначе)в таком заливе – русским заливатьты всё соврёшь и перепишешь вновеи на плечо (чо сядет там? – оса?)тату нарежешь – ощутив мир голымты всё соврёшь – такой посмертный дарчто вечность существует лишь однаждыты входишь в гроб челябинский как в лифти морщишься от этой смерти лажисмерть – это лажа (повтори Орфей)так падал камень и завис в четвёртойполёта доле и своих корнейвошедший в сад конечно же не помнитне помнит став осой в своём садуон видит как его несут во ртуего же дети (если я солгуто в этом ты молчанием поможешь)ну вот и сорок – насекомым яналью с малиной чай на стол поставлючтоб сын осу в руке отца держали говорил что я не помню дажедоговорив свою смешную смертьоса влетает в сад и боль запомнивраздавлено лежит в руках детейи понимает не бывает больно(2011)

[Голубятня]

Андрею Санникову

насколь прекрасна голубятняи требуха и эта поросльнесущая нас на рукахпока живот со смертью порознь

пока прекрасно смертны мыухватывай снаружи телакак эта поросль нас во тьмынесёт заложено и спело

так рас-спешит в округе жизньв кружок закрытых светом скважин

пока там жарят голубей

парных как молоко и светвсе дольше из замочных скважин

пока природа голубятнакормит миром до ответаи губы вытерев взлетяти в скважину пройдут с рассветом

оставив голубятню намгде смерти их до самой крышичтобы несла нас на рукахпока живот как смертный дышит(2011)

[Грач]

Поехали в грачиный этот рай,где белый свет и босиком трехпалопроходит глас насквозь тебя, насквозьфизический раствор – где, как упало —так и лежит [что спрашивать в ответ?]рассыпанный на тени, черный снег —он кажется, крошится у запала…

Мне западло, мне – в птичий этот лайгде повестись на каждого базарыи грач больной ведёт [как поводырь]меня и голос, где мясная тараменя ещё выносит – ехать, стыд —весь этот долгий, в прицепном у стаигде чёрный свет нас долюбил, распил,разлил в свои граненые стаканы.

Поехали, гранёный мой стакан,позвякивая ложкою утробной,трёхпало трогая грачиный доязыки, проживая физраствор по пробнойуже двадцатый раз кажись. Кажись!Такая жесть, что, проживая голос,его ты, как покойника, везёшь —прилюдно, по срамному, в одиночку.

Поехали в грачиный этот рык,В сад полосатый, в костяную почку,Которую снежок проборонилЧтобы остались пустота и голос.(2011)

«Телесный сад, где ест меня листва…»

Телесный сад, где ест меня листва,зачитывает скромные права —перелистав, как нищенка, слайд-ленту,подкожный слайд: наверно, ты права:что ждать в Челябе, прислонившись к рядуподземного скрипящего крота?Все тридцать восемь, что я был варягом,испытывал густую карусель синичнуюна прочность и отсель всегда бежал —но оказался рядом

телесный сад, в который я вхожукоторый раз вдыхая туберозу,три отраженья на себе ношуи строю этим отраженьям розу.Телесный сад, где мудями звеняттакие же безкожные подростки,иголкой смерти тычут сквозь меняв каком-нибудь смертельном,как Свердловске,

и покидают норы и поюттелесный сад во имя нашей смерти —им смерть шмели на блюде подаюткак голову мою в пустом конверте.Нательный сад, ты испытал меня —так отпусти с огнём в живот свой тёмныйво имя мира, рожи и угля, настольной лампыплоти непристойной.(2011)

[Чпок]

…чтобы покоились с миром палочки Коха

Светлана Чернышова

о господи мы выпав из тебялетим как мошка из глубин сибирскихс урановой рудой в одной рукес уродом восковым на колпакес трудом большим припоминая близких

мы край тебе свинцовая водавина виной но мне не удержатьсяи главная задача у з/котсюда прыгнувдо тебя добраться

о господи храни свою рудушугая вертухая и собакуураново здесь нам по глубинетвоей и прочее почти ужене жалко

о господи в крапленом колпакехитином тельника зажаты в кулакеурана Мельпомены пилорамыо господи прощай как я прощузаконника что приведёт к врачу

но больше вероятиечто в яму(2011)

«Не страшась приключиться вторично…»

Не страшась приключиться вторично,мы покажемся в этом лесухромосомном, от нас не отличном —с чёрной дырочкой в каждом глазу.

Кто щебечет про нас, кроме этих —неудобных на двух языках?Чьи пернатые руки в умершихищут слово для нас, кукушат?

С лошадиного света наскокомкто бежит здесь по нам босиком,раздавая, как милость, по крохамвслед за ним прилетающий дом?

Из-под клюва сирени мальками —он идёт и четыре гвоздято ли крыльями, то ли рукамиоткрывают у страха глаза.(2011)

[Жажда]