Лена и люди - Елена Фанайлова

Елена Фанайлова

Лена и люди

Лесной царь

♥

Я то, я сё, – говорит один,Глядясь в зеркала, ла-лаЯ м-м, я н-ца, я стрелаЯ такой пиздец от гонцаЯ о! я да, я в воде водаЯ в огне змея, у меня чутьё,Наконец, я рцы

О бедный, бедный, жалкий пацанИли дева его ребра,Не крутись у зеркала, как юла.На тебя глядит Лесной царь.

♥

Хельмут Ньютон сидит в раюС жемчужиной на хуюВ саронге, да

Американский джаз играет военныйНеудобно на пляже на шпилькахИ суп с песком

И рыбы не думают оказатьсяНа берегу, ни одна.

Атавистические знакиТростниковые дудочкиКолебания плазмыЯрко-синий бассейн

Рядом с нимнет ни женщин, ни автомобилей,ни нацистовИ он не помнит, что это такое.Вообще.

♥

Эти восемь пуль из страны слабоуносимыхГолоса из земли слабовесомыхДоносятся из-за моряОна хохочетКак бы это сказать точнееЕе видения уплотнилисьи дошли до

Кто эти люди, кто эти люди в чёрномПочему они так прозрачнызачем я их вижупочему не плачуи не боюськак в детстве

БЕЛЫЕ КОЛГОТКИ

Я была ментом ла-ла-ла потомлгала шепотомречи разума были ниже чемя тебя никак не увижу, че

не звучат чисто речи мужестваи военные почеститяжело было все человеческоечисто нордическоедействительно искалечившееизменившее оптикусбившее прицел

Не ходи к моему котику,Может, он останется цел

♥

Слишком много слов, слишком красивыхБольше не стоит

Костяк, абрис, скелетЧистая правда, сухой остаток,Родина или смерть,Немного ебли,Сигарета, стакан плохого вина,Хлеб, тепло —Все, что интересует

Силы нужны на том свете,Как в дальнем походеПленных туда не берут

ЛЕСНОЙ ЦАРЬ

1

Кто скачет, кто мчится под хладною мглойКармический воин с под-сердцем иглойГоворит: доченька, я довольно злой,Но ты меня не бойся.

Я ходил по Дону, ходил по Донцу,Подойди к отцу, расскажи отцу:Пусть он туда не ходит

У меня были молния, металл и вода,Медные провода, небесные неводаИ подледные реки

Не бежи волчицей, прижми жопуК горячему снегу, не стучи хвостомПо наледи, блядьСо мной уже ничего не случитсяНичего не трогай, запри дверь

2

Я гнал скотину, начался дождь,Ударила молния, разбила дерево,Обломился сук, оборвался провод,Упал и ударил меня

Стояла жена за стеною дождяНашла меня в яме с глубокой водойНалетела буря, ничего не видать,Ходили искать всем селом

Я похоронен на нашем кладбищеРядом с твоей бабкой Авдотьей ПетровнойТам теперь много желтых синих и красных цветовТы же знаешь

♥

Голоса оставили Жанну в темницеМожет быть, они не проникали сквозь камниИли узница стала им неинтересна?Может быть, у нее лопнули барабанные перепонкиПосле пыток?Может быть, она свихнулась от боли?

Голоса оставили Жанну в покое.Только собственный визг она слышалатолько жалобный войПовторяла: я жаба я жаба я жабаНад бездной

♥

Старый Кузмин несгибаемыйв холод совецкийбудет чирикать как ласточкав холод собачий возле причалачертить чертежи

кто нам расскажет, что мир возвращается в славечто воскресают покойникив смену с живымисловно рубахами братья —телами навыростсловно крестами товарищиза перегон обгоняякак на плотах и болидахкоманду меняя

– старый Гомер несгибаемый, мертвый Боян,сумасшедший слепой Мандельштам?

кто нам расскажет, что мир расцветает как веткавишни, черешни, черемухи, яблони, сливычто поднимаются мертвые, будучи живы,как ангелы славы?

– раненый Боратынский, горячий Державин, сухойЛомоносов

и Пушкин, Пушкин, конешно

CТИХИ НА СМЕРТЬ САШИНЫХ РЫБОК

1

См-ть приходит как игрушкаРыбы дышат в слепотеМы крошили им крошкиСчастья, своей мечте

И душе под темною водоюНевозможно отделитьсяВидит кто-то с высотыНаши лица,

Искаженные личным усильем,Или нам не повезло?У души не как у пташки крылья,А как лопасть и весло.

И когда мы утонули,Бог лицом к стеклу приник,Как когда ложил в карманы пулиИ придерживал за воротник

2

См-ть приходит как наружкаКак в стакан воды подружкаПлюнувшая сгорячаХочешь воздуха смешного,Хочешь жемчуга речного? —Спрашивает внутренняя психушка.Ничего я не хочу.

Потому что умер умерПо ночам зудит как зуммер

Мчатся бесы вьются бесыПочему его могила,Европейского повесы,В вечной мерзлоте?Почему у русской драмыВообще, у русской пьесыЛишь один сюжет?

Почему его могилаЛодку сердца накренила,Воду зачерпнула?Почему его невестаКосы расплескалаОтчего жена дрожала,С ложечки кормила,Отчего спасти хотелаНе успела не успела горевала как зола

Граждане, во время артобстрелаЭта сторона костёлаНаиболее опасна и светла

♥

Возможна ли женщине мёртвой хвала,Или все это бла-бла-бла,Возможна ли женщине левой?Нельзя воскресить ей, какая была:Королевой

Оказалось, что правда и синий плащ,В который ее завернули.Говоришь мне с кладбища: ты не плачь,Мы слишком глубоко нырнули.

♥

См-ть приходила ко мне и стояла близко —говорит мой братОна шутила как Персефона с яблоками,лгала, была шутихаТо ли ждала, чтобы я разозлилсяЯ испугался, подумал: спокойно, товарищ, спокойно,у нас еще все под контролем.Мой человек назавтра разбился.

В церкви стояли рядом два гробаОн и шоферПлакали матери жены и детиДва лба подошли и шутили грубокак она в моем сне

Но я не сделал им обрезанья

♥

три души у меня болелоодна бегала не спаладругая себя велакак дурочка;третья, вдали ведома,платком махала

восемь душ поднялись с асфальтакогда я упалапосреди Тверской, посреди столицына закате раннего марта

восемь душ собрались в сердечную линзукоторая плавилась и горелаи сияла как Леонардона Тверской напротив Почтамтаспиною к Кремлю

♥

…Я ездила с одним такимпо черным улицам Москвыбыла жара, и был закрытый черный лимузинон был одетый как бандит,потом слегка полураздетон клал мне руку на животи говорил: ха-ха

на плечи мне слетал орели грудь мою когтилнарод смотрел на наш роман,как будто мы народ

потом мы шли в подземный зал,где каменные зеркала,где бил фонтан, и он сидели пил и брал на понти расставался так легкои что-то говорил

и у него был пятачок,как бы Татьянин сон

и я отправила егона фронт, на фронт

2004

Испанская баллада

ИСПАНСКАЯ БАЛЛАДА

В ГранадеВ широкой и белой оправеТечет осенью мелкая речкаПереступи ногою

Через белые улицыХодят мёртвые люди Среди них Гарсиа ЛоркаКоторый любил этот городКоторый его убил

АльгамбраВыглядит как колумбарийАмериканский(Возможно, из-за открытой эстрадыСемидесятых годов двадцатого века)Памятник мёртвым поэтамИ ебнутым падишахам

Которые думали, что они домаОтдыхалиПравилиВыносили судебные решенья

Это чужой, мёртвый городХуже живого загаженного Колизея(Двадцать лет назадРимляне еще ходили туда по нужде,Теперь там выставка Nike’aФотографий спортсменовОлимпийцев)

Бежевый светСухие крылья животныхСм-ть не уходит,Но и ничего не значит

В Гранаду, в Гранаду,Где похоронены Фердинанд и Изабелла,Которые послали Колумба в мореИ выгнали из страны евреев,Надо ехать за черными кружевамиИскусственного шелка

В КордовуНадо ехать за кожейПривезенной из Танжера, точнее, из Феса,За черными кружевамиЗа мелкими зеркаламиВ голубых, красных и коричневых оправахСоставленных из мелких мозаичных кусочковОни висят в лавках на тесных улицах белого центраПод белым солнцемНе знающим тени

В тени, в патио университета,Философского и филологического факультетов,Под голубыми и белыми изразцамиСидят опоздавшие студенты,Читают Ортегу.Честное слово.

В дормиториях КордовыТак же прохладно,Как 500 лет назад,И так же сталкиваешься, выходя,Со статуей Маймонида,А через четыреста метров —Со статуей Сенеки,Уроженца этого города.

В Кордове в мелких лужицахВ зеркальцах заднего видаЛежат перья голубей,Но почему-то не видно помёта.Как будто это перья ангелов,Которые, как известно, не срут.Маленькие воздушные лужицы,Фотографии 9 на 12Над всей Испанией безоблачного неба

Цыганки КордовыУжасно вульгарны.То ли дело цыганки Гранады,Говорящие о любви на всех языках,Протягивающие туристу веточки мирта.

В ТанжерНадо ехать за кожей и коврами.Там на тебя посмотрятГлазами убийцыИ брезгливая старая мусульманкаВ сером плаще с капюшоном —Там все так ходят —От жары, как испанские монахи,Отодвинет двумя пальцами с путиАнглийскую туристку в шортахИ пойдет по узкой улице, где нельзя разойтись двоим,Нельзя разойтись двоим, моя радость,Там рамадан, моя радость, нельзя курить,И мальчишкаЛет двенадцати скажет ужасное замечаньеТипа «рака» датским двадцатилетним девкам,И они потушат о камни.

И его товарищиБудут приставать к европейцам:Купите! Купите! В Испании нету такой туалетной бумаги!Нету мелочи? Так мы разменяем!До самого парома

Белый безжалостный светПола Боулза, нож под лопаткуНенависть чистая, словно спирт,Но они не употребляютДо захода солнца

В Малаге в собореКукольный театр Страстей ХристовыхИ Его Святых: черные мультипликационные фигурки:Св. Франциск, Св. Игнацио и другие.Картина казни Павла: усекновение главы:Посередине площади – кровищаРастерянный меченосец-палачГолова святого в полете окружена сияньемИ Христос, пока незримый для многихОчевидцев казни,Крепко стоит, как тореадор, на жилистых мужеских ногах.ЖивописецДал нам Его наблюдать возле столба, к которому нынеПривязано безголовое, обезглавленное тело.

Такое наивное садомазо.

Малага, детская родина животной пластики Пикассо,Мы поднялись на гору, где твоя кастилья,Видели порт и маленькие фигурки тореадоровВ раме цирка, на арене,Они готовились к последней в сезоне корриде,Были видны как на ладони.И море, море.Двое студентов, девочка и мальчик,Рисовали пальмы, карандашные наброски,Сидя на обрыве, свесив ноги.Мы спускались вниз на автобусе тридцатого маршрута,Задыхаясь.

Конечно, отсюда надо бежатьВ Толедо, в Мадрид, в Париж.

В СевильеТуриста везут на площадь Испании,Похожую на все самые прекрасные площади Европы.Слишком много торговцев и попрошаек.

В Севильском соборе,Четвертом по величию в католическом мире,Показывают могилу Колумба.Недавняя генетическая экспертизаПодтвердила, что некая часть его телаДействительно находится здесь.

Потом мы катались на лодке.Видели здание инквизиции,Где я работала в одной из прошлых жизней,Когда была мужчиной и монахом.И еще я узнала – но это в Кордовской мечети,Трижды перестроеной в католический храм, —Пологий и длинный подъем на купол, без ступеней.Так обычно строили мусульмане.Во сне я видела свои мужские сандалии и подол рясы.Похоронен я был где-то на севере страны,Вероятно, в Толедо

Потом мы видели табачную фабрику Кармен,Похожую на казармы Хозе.Ныне здесь университетская библиотека.Мериме изучил этнографию и топографию:Куда они ходили, каким маршрутом,Крутили бедрами, крутили сигары на бедрах,Потом написал свою хронику нравов,Как Достоевский.

В день возвращенья в РоссиюМне позвонила подругаИ рассказала:Другую нашу подругу зарезал сожитель.Она его более не хотела.Точнее, ее мать сломала ногуИ требовала повышенного внимания.А он тоже требовал.На двоих ее не хватало.

Он вернулся с приготовленной заточкой.Она почему-то ему открыла.За́ день рассказывала соседке:Снится мне сон, что я падаю в пропасть.Тридцать ударов нашли на ее теле.Она осталась там, где сидела,В луже кровиНа кухне.Голова еле держалась на позвоночном столбе.Но сияния вокруг не наблюдалиТе, кто делали запись в протоколе,И не заметили в помещении никого постороннегоС усталым лицом русского крестьянина.

Он сам позвонил сыну,Маленькому менту,И сдался властям.Ничего романтического.Бывший чеченский контрактник,Потом охранник магазина.Она была маленькая училкаЛитературы в школе для детей-сирот,Своих не было.Иногда давала завхозу в подсобке,Чтобы он давал ее трудным подросткамМыло, порошок и чистое белье.

Его сын требует у ее сестры возвращенияСовместно нажитого имущества.Сестра отдала стиральную машинку и видеоплеер.Семья боится, что он быстро выйдет по амнистии.На суде он сказал:Я любил эту женщину и скоро с ней встречусь.

Ну, это вряд ли.

А еще он сказал, что как только первый раз ее ударилИ сказал: ну всё, тебе пиздец,Она его поправила: нет, это тебе пиздец.А вот это на нее похоже.

Когда я бываю в других странах,Я понимаю, зачемЛюди там живут и дажеЗачем они там умирают.Только про свою родинуНе могу ничего понять.

За два часа до самолета в МалагеВ аэропорту имени ПикассоПозвонил Точкин и спросил:Ты уже знаешь о Политковской?За четыре дня до отъездаПозвонил Витя СагаревИ сказал, что умер Шведов.Лёшка был добрый ангел всех журналистов,Работавших на Северном Кавказе.Мы познакомились после Беслана.

Если у Бога есть планыНаходиться рядом с теми, кто страдает,Если у Бога есть планыСобирать себе новых ангелов, чтобы они охраняли нашиграницы, —Его действия безупречны.

P.S