Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов

Иван Андреевич Крылов

Полное собрание сочинений в трех томах

Том 3. Басни, стихотворения, письма

Басни

Книга первая

Ворона и лисица

   Уж сколько раз твердили миру,Что лесть гнусна, вредна; но только всё не впрок,И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;   На ель Ворона взгромоздясь,Позавтракать-было совсем уж собралась,  Да позадумалась, а сыр во рту держала.На ту беду Лиса близехонько бежала;  Вдруг сырный дух Лису остановил:Лисица видит сыр, — Лисицу сыр пленил.Плутовка к дереву на цыпочках подходит;  Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит,  И говорит так сладко, чуть дыша:    «Голубушка, как хороша!   Ну что за шейка, что за глазки!   Рассказывать, так, право, сказки!  Какие перушки! какой носок!И верно ангельский быть должен голосок!Спой, светик, не стыдись! Что ежели, сестрица,При красоте такой, и петь ты мастерица,   Ведь ты б у нас была царь-птица!»Вещуньина с похвал вскружилась голова,  От радости в зобу дыханье сперло,—И на приветливы Лисицыны словаВорона каркнула во все воронье горло:Сыр выпал — с ним была плутовка такова.

Дуб и трость

  С Тростинкой Дуб однажды в речь вошел.«Поистине, роптать ты в праве на природу»,Сказал он: «воробей, и тот тебе тяжел.Чуть легкий ветерок подернет рябью воду,  Ты зашатаешься, начнешь слабеть   И так нагнешься сиротливо,   Что жалко на тебя смотреть.Меж тем как, наравне с Кавказом, горделиво,Не только солнца я препятствую лучам,Но, посмеваяся и вихрям, и грозам,    Стою и тверд, и прям,Как будто б огражден ненарушимым миром.Тебе всё бурей — мне всё кажется зефиром.  Хотя б уж ты в окружности росла,Густою тению ветвей моих покрытой,От непогод бы я быть мог тебе защитой;  Но вам в удел природа отвелаБрега бурливого Эолова владенья:Конечно, нет совсем у ней о вас раденья».—«Ты очень жалостлив», сказала Трость в ответ,«Однако не крушись: мне столько худа нет.  Не за себя я вихрей опасаюсь;   Хоть я и гнусь, но не ломаюсь:   Так бури мало мне вредят;Едва ль не более тебе они грозят!То правда, что еще доселе их свирепость   Твою не одолела крепость,И от ударов их ты не склонял лица;    Но — подождем конца!»

   Едва лишь это Трость сказала,   Вдруг мчится с северных сторонИ с градом, и с дождем шумящий аквилон.Дуб держится, — к земле Тростиночка припала,  Бушует ветр, удвоил силы он,   Взревел и вырвал с корнем вонТого, кто небесам главой своей касалсяИ в области теней пятою упирался.

Музыканты

   Сосед соседа звал откушать;   Но умысел другой тут был:   Хозяин музыку любилИ заманил к себе соседа певчих слушать.Запели молодцы: кто в лес, кто по дрова,   И у кого что силы стало.   В ушах у гостя затрещало,   И закружилась голова.«Помилуй ты меня», сказал он с удивленьем:   «Чем любоваться тут? Твой хор     Горланит вздор!» —«То правда», отвечал хозяин с умиленьем:   «Они немножечко дерут;Зато уж в рот хмельного не берут,   И все с прекрасным поведеньем».

А я скажу: по мне уж лучше пей,    Да дело разумей.

Ворона и курица

    Когда Смоленский Князь,Противу дерзости искусством воружась,   Вандалам новым сеть поставил  И на погибель им Москву оставил:Тогда все жители, и малый и большой,   Часа не тратя, собралися  И вон из стен Московских поднялися,   Как из улья пчелиный рой.Ворона с кровли тут на эту всю тревогу   Спокойно, чистя нос, глядит.   «А ты что ж, кумушка, в дорогу?»   Ей с возу Курица кричит:   «Ведь говорят, что у порогу     Наш супостат».—   «Мне что до этого за дело?»Вещунья ей в ответ: «Я здесь останусь смело.   Вот ваши сестры, как хотят;  А ведь Ворон ни жарят, ни варят:  Так мне с гостьми не мудрено ужиться,А, может быть, еще удастся поживиться  Сырком, иль косточкой, иль чем-нибудь.  Прощай, хохлаточка, счастливый путь!»   Ворона подлинно осталась;   Но, вместо всех поживок ей,Как голодом морить Смоленский стал гостей —   Она сама к ним в суп попалась.

Так часто человек в расчетах слеп и глуп.За счастьем, кажется, ты по пятам несешься:   А как на деле с ним сочтешься —   Попался, как ворона в суп!

Ларчик

   Случается нередко нам   И труд и мудрость видеть там,   Где стоит только догадаться,    За дело просто взяться.

К кому-то принесли от мастера Ларец.Отделкой, чистотой Ларец в глаза кидался;Ну, всякий Ларчиком прекрасным любовался.Вот входит в комнату Механики мудрец.Взглянув на Ларчик, он сказал: «Ларец с секретом,    Так; он и без замка;А я берусь открыть; да, да, уверен в этом;   Не смейтесь так исподтишка!Я отыщу секрет и Ларчик вам открою:В Механике и я чего-нибудь да стою».   Вот за Ларец принялся он:   Вертит его со всех сторон   И голову свою ломает;То гвоздик, то другой, то скобку пожимает.   Тут, глядя на него, иной    Качает головой;Те шепчутся, а те смеются меж собой.   В ушах лишь только отдается:«Не тут, не так, не там!» Механик пуще рвется.  Потел, потел; но, наконец, устал,    От Ларчика отсталИ, как открыть его, никак не догадался:   А Ларчик просто открывался.

Лягушка и вол

Лягушка, на лугу увидевши Вола,Затеяла сама в дородстве с ним сравняться:   Она завистлива была.И ну топорщиться, пыхтеть и надуваться.«Смотри-ка, квакушка, что́, буду ль я с него?»Подруге говорит. «Нет, кумушка, далеко!» —«Гляди же, как теперь раздуюсь я широко.     Ну, каково?Пополнилась ли я?» — «Почти что ничего».—«Ну, как теперь?» — «Всё то ж». Пыхтела да пыхтелаИ кончила моя затейница на том,   Что, не сравнявшися с Волом,  С натуги лопнула и — околела.

  Пример такой на свете не один:И диво ли, когда жить хочет мещанин,   Как именитый гражданин,А сошка мелкая, как знатный дворянин.

Разборчивая невеста

Невеста-девушка смышляла жениха:    Тут нет еще греха,  Да вот что грех: она была спесива.Сыщи ей жениха, чтоб был хорош, умен,И в лентах, и в чести, и молод был бы он(Красавица была немножко прихотлива):Ну, чтобы всё имел — кто ж может всё иметь?    Еще и то заметь,Чтобы любить ее, а ревновать не сметь.Хоть чудно, только так была она счастлива,   Что женихи, как на отбор,  Презнатные катили к ней на двор.Но в выборе ее и вкус и мысли тонки:Такие женихи другим невестам клад,    А ей они на взгляд   Не женихи, а женишонки!Ну, как ей выбирать из этих женихов?  Тот не в чинах, другой без орденов;А тот бы и в чинах, да жаль, карманы пусты;   То нос широк, то брови густы;    Тут этак, там не так;Ну, не прийдет никто по мысли ей никак.Посмолкли женихи, годка два перепали;   Другие новых свах заслали:Да только женихи середней уж руки.    «Какие простаки»Твердит красавица: «по них ли я невеста?  Ну, право, их затеи не у места!   И не таких я жениховС двора с поклоном проводила;   Пойду ль я за кого из этих чудаков?Как будто б я себя замужством торопила,Мне жизнь девическа ничуть не тяжела:День весела, и ночь я, право, сплю спокойно:Так замуж кинуться ничуть мне не пристойно».   Толпа и эта уплыла.   Потом, отказы слыша те же,Уж стали женихи навертываться реже.     Проходит год,     Никто нейдет;Еще минул годок, еще уплыл год целой:    К ней свах никто не шлет.Вот наша девушка уж стала девой зрелой.   Зачнет считать своих подруг   (А ей считать, большой досуг):Та замужем давно, другую сговорили;   Ее как будто позабыли.  Закралась грусть в красавицыну грудь.Посмотришь: зеркало докладывать ей стало,   Что каждый день, а что-нибудьИз прелестей ее лихое время крало.Сперва румянца нет; там живости в глазах;Умильны ямочки пропали на щеках;Веселость, резвости как будто ускользнули;Там волоска два-три седые проглянули:    Беда со всех сторон!Бывало, без нее собранье не прелестно;От пленников ее вкруг ней бывало тесно:А ныне, ах! ее зовут уж на бостон!

Вот тут спесивица переменяет тон.Рассудок ей велит замужством торопиться:   Перестает она гордиться.Как косо на мужчин девица ни глядит,А сердце ей за нас всегда свое твердит.  Чтоб в одиночестве не кончить веку,Красавица, пока совсем не отцвела,За первого, кто к ней присватался, пошла:   И рада, рада уж была,    Что вышла за калеку.

Парнас