Клуб желаний - Ким Стрикленд

Ким Стрикленд

КЛУБ ЖЕЛАНИЙ

Посвящаю эту книгу моему мужу Джефу — он помог мне встать на крыло.

Ноябрьский воздух сух, точно подгоревшая корочка слойки. Полночь, холодно, но воздух буквально обжигает ноздри. Грета высунулась в окно, потянула носом — хоть бы чуточку влаги! — и сама не заметила, как оказалась на пожарной лестнице.

Внизу уходили к горизонту оранжевые огни чикагских фонарей. Грета пробежала глазами до самой кромки земли на западе и устремила пристальный взгляд на небосвод, выискивая ответ на свою тревогу. От напряженного внимания глубже стали морщинки на лбу и в уголках глаз, резче обозначились тоненькие линии вокруг рта, куда, случается, попадает помада. Ветер хлестал Грету по лицу прядями длинных седых волос. Приложив ко лбу руку со вздувшимися венами, она все принюхивалась, но не чувствовала ни подступающего снегопада, ни близкой бури. И все же что-то было не так. Она это чуяла.

Воздух не тот — словно что-то или кто-то иссушил, взбаламутил его. Грета бросила последний взгляд в темноту и, покачивая головой, отправилась восвояси.

Опять придется кое-что подправлять, думала она. Опять этому миру требуется починка.

1

Клаудия поднималась по щербатым деревянным ступеням старинного дома, где обитала Гейл, и размышляла: явится еще кто-нибудь или отныне в Клубе книголюбов останутся только двое — сама Клаудия да Гейл? Надавив на кнопку звонка, она терпеливо разглядывала подвешенные на двери тощие початки кукурузы.

Порывисто задувало со стороны озера, что днем виднелось в конце Эджуотер-стрит. Хорошо, должно быть, жить так близко к воде, думала Клаудия, не жарко. Впрочем, Гейл, скорее всего, обожает это место по другой причине: оно напоминает ей иные времена. Жаль, вечерами озера в конце улицы не видно — только черная холодная пустота. Поежившись, Клаудия обхватила себя руками.

— А мы уж думали, ты не придешь! — Дверь открыла не Гейл, а Линдси.

— Я разве опоздала? — Клаудия глянула на часы — всего лишь четверть седьмого — и встретилась глазами с Линдси: — Хочешь сказать, все уже в сборе?

Линдси закрыла дверь.

— До единого! — И вздернула брови: а я, мол, что говорила!

Протягивая Линдси пальто, Клаудия заглянула поверх ее плеча в гостиную.

Все члены Клуба книголюбов были в наличии. Все пятеро.

С бокалами в руках они устроились на двух диванах, между которыми Линдси умудрилась втиснуть высокое кресло в стиле эпохи королевы Анны. Клаудия улыбнулась про себя: даже в пустяках Линдси безотчетно ведет себя как первая леди. И разумеется, именно голос Линдси поднялся над общим гомоном:

— Я все думаю о том, что случилось в прошлый раз. С ума сойти! По-моему, мы владеем колоссальной позитивной энергией.

Ну вот пожалуйста, — и полминуты не прошло, отметила Клаудия.

Гейл поставила на журнальный столик поднос с овощами, фруктами и сыром и выпрямилась во весь свой нешуточный — как-никак метр восемьдесят два! — рост. Запустила руку в ежик высветленных волос, явив миру темные корни — почти такие же длинные, как и белые концы.

— Сегодня, я полагаю… — Гейл бросила взгляд на Линдси, — нам стоит сосредоточить нашу энергию на книге, которую мы собрались обсудить. — И вышла в кухню.

Клаудия проводила взглядом Гейл, накручивая на палец прядь собственных волос того же тускло-каштанового цвета, что корни у Гейл. Вообще-то, научиться колдовать очень заманчиво. Может, она даже отважилась бы сотворить что-нибудь новенькое с осточертевшей прической. Но отказываться от Клуба книголюбов тоже не хочется. Уж пусть лучше Клуб останется тем, чем был до сих пор (Гейл, похоже, того же мнения), а отклонение в сторону оккультизма, приключившееся в прошлом месяце, станет первым и единственным. Наверное, так будет правильно.

— Мне ужасно понравилось! — Мара прижала к груди свой экземпляр книги «Дом». — В конце я просто вся обревелась. — Она горестно покачала головой и шмыгнула носом, будто снова собралась всплакнуть.

Лицо у Мары крупное, щекастое, как у толстухи, а тело крохотное. Клаудию этот контраст всякий раз приводил в изумление.

— Такая прелесть, — продолжала хлюпать носом раскрасневшаяся Мара. — Грустно, а все равно прелесть.

— А его жена и та, другая женщина, — они ведь остались друзьями, — подала голос Джил, сидевшая рядом с Марой и так разительно непохожая на нее. Прямо-таки лед и пламя: невозмутимая, всегда элегантная Джил и пылкая, не имеющая абсолютно никакого вкуса Мара.

Сегодня Джил, в черном костюме от Прада, выглядела феерически. Модный наряд в сочетании с длинными черными волосами и сливочной кожей удивительным образом подчеркивал синие глаза, что для самой Джил не было секретом — Клаудия в этом ни минуты не сомневалась.

— Как такое возможно? Ни за что не поверю, что они остались друзьями, — продолжала Джил. — Особенно после всего, что было.

— Да ведь они сто лет дружили. — В комнату вернулась Гейл с другим подносом, на этот раз с пирожными и шоколадными конфетами. — Их же было водой не разлить еще до того, как объявился тот, второй. — Она опустила поднос на стол и присела на диван рядом с Клаудией.

— Хочется надеяться, что у меня подобных друзей нет. — Джил откусила кусочек брокколи.

— Она не бросила Джозефа, потому что Джозеф для нее — точно дом родной. — Клаудия ткнула пальцем в переносицу, поправляя очки. — Она вернулась к себе, а он — дома, и она здесь — дома. Вот она и решила остаться… там, где ей хорошо. Ну, как дома. И осталась с ним.

— От кого еще можно ждать столь глубокого проникновения в суть вещей? Только от нашей училки английского!

Едкая реплика Линдси вызвала общий смех.

Клаудия скорчила ей гримасу: большое спасибо!

— В гостях хорошо, а дома лучше, — хихикнула Мара.

— Туда и отправляйся! И собачонку свою прихвати, — добавила Линдси голосом злой колдуньи.

А у Клаудии мелькнуло в голове, что Линдси как раз похожа не на злую колдунью, а на добрую фею Розовой страны. Такая же круглолицая, с идеально завитыми светлыми локонами до плеч. И то же пристрастие к розовому цвету. Совсем нетрудно представить Линдси в пышном платье и в золотой короне.

— А я-то надеялась, что мы не начнем с ходу цитировать колдуний. — Гейл закатила глаза и шваркнула свой «Дом» на кофейный столик.

— У меня есть несколько книжек про колдовство. — Мара живо переводила взгляд с одного лица на другое, высматривая реакцию на свои слова. — Начала читать, после того как… ну сами знаете. Может, я и зря это говорю, но мне кажется… Нет, правда, что-то в этом есть!.. В том, что мы сделали в прошлый раз.

Линдси захлопала в ладоши:

— Ага! Видите, видите! Говорю вам, это неспроста!

— Пожалуй, я чего-нибудь выпью. — Гейл направилась к бару.

— Да брось, Гейл! — Линдси пристроилась на самом краешке кресла, однако ее осанке позавидовала бы и королева. — Сама понимаешь — без разговора не обойтись. Таить все в себе вредно для здоровья.

Клаудия видела, что Гейл еле удержалась от колкости. Наверняка у нее был готов ответ — что-нибудь насчет вреда излишней заботы о здоровье.

— А по-моему, вообще не стоит придавать значения тому, что произошло в прошлый раз. — Гейл помолчала. Тишину нарушало лишь бульканье льющегося в бокал вина. — Мы тогда перебрали с выпивкой и чересчур увлеклись историями о привидениях, колдовстве и прочей ерунде.

— Именно, — поддержала ее Джил. — Ну, дождь кончился, свечка погасла. Что с того? Мы-то тут при чем? Простое совпадение. А все эти заклинания — чушь собачья. Нет, правда.

Гейл на обратном пути удовлетворенно кивнула и прищелкнула пальцами. «Точно!» — читалось на ее лице.

— А вдруг это и впрямь наших рук дело? — вскинулась Мара. — Жалко будет, если мы так и не узнаем, сработало то заклятье или заговор или как там его еще?

Временами Мара походила на неугомонного терьера — что одновременно и раздражало, и умиляло. Ухватив какой-нибудь сюжетный ход в книге или черту характера героя, она была способна замордовать всех до смерти. Как, например, в прошлый раз, когда с пеной у рта доказывала, что Игнатиус Рейли из «Сговора остолопов» Джона Кеннеди Тула вовсе не полоумный. В такие минуты Клаудия без труда могла вообразить Мару с книжкой в зубах, как она таскает ее и треплет. К тому же в черных кудряшках Мары начала пробиваться седина — точь-в-точь как у терьера.

— Разве вам не интересно выяснить? — настаивала Мара. — Неужели просто взять все и бросить? Забыть, будто ничего и не было? Только подумайте — а вдруг это правда?! Нет, мы должны разобраться. Хотя бы попробовать. Чтобы убедиться. Вот было бы здорово, если б мы и впрямь могли что-то менять. И речь вовсе не о том, чтоб разгонять облака для соревнований по сквошу, как у Каролин Смит в «Кухонных ведьмах», а о том, чтобы помогать друг другу. В книжках по черной магии, что я читала, пишут о том, как управлять своей жизнью и судьбой. И не столько при помощи какого-нибудь там глаза тритона или болиголова, сколько собственной энергией. Надо только овладеть ею и использовать в добрых целях.