Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм

— Я это учитываю, но ставлю на человеческую натуру. Когда ставка так высока — как-никак у нас живой зонненкинд, — все средства хороши. Эти подонки не могут себе позволить отказаться.

— Надеюсь, вы правы, Стэнли... Как ваш коллега, спорщик Дру Лэтем, относится к такому сценарию?

— Нормально. Мы устроили выборочную утечку информации, что он полковник Уэбстер для посольских, даже для антинейцев, хотя они явно уже это знают. Теперь вы сделаете то же самое. А еще мы переводим де Фрис сюда, в посольство, ее квартиру будут охранять пехотинцы.

— Удивительно, что она так быстро согласилась, — сказал Моро. — Эта женщина способна на разные уловки, но я уверен, она его действительно любит, и, учитывая ее прошлое, едва ли по своей воле оставила бы при таких обстоятельствах.

— Она еще не знает, — сказал Витковски. — Мы переправим ее сегодня вечером.

Был ранний вечер, дни в Париже становились короче. Карин де Фрис сидела в кресле у окна, тусклый мягкий свет от напольной лампы подсвечивал ее длинные темные волосы, бросая мягкие тени на красивое лицо.

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — спросила она, свирепо глядя на Лэтема, который опять был в военной форме, только китель висел на стуле.

— Конечно, — ответил он. — Я приманка.

— Ты — покойник!

— Черта с два. По крайней мере, перевес на моей стороне, иначе б я на это не пошел.

— Почему?Потому что полковник так сказал?.. Неужели не понимаешь, Дру, когда требуется сказать «задание выполнено» — ты всего лишь фактор Х или Y, статья расхода? Может, Витковски тебе и друг, но не обманывай себя — он профессионал. На первом месте операция! Зачем, ты думаешь, он настаивает, чтоб ты носил эту проклятую форму?

—Да знаю я, вычислил, что это часть уравнения. Но они дают мне бронежилет и китель побольше или как его там; не голым же они меня посылают. И еще, не говори Стэнли, как часто я не ношуэто мерзкое обмундирование, он обидится... Интересно, что за бронежилет он мне пришлет?

— Убийцы целятся не в тело, дорогой мой, а в голову через телескопический прицел.

— Все забываю, ты же в этом разбираешься.

— К счастью, да, потому я и хочу, чтоб ты послал к черту нашего общего друга Стэнли.

— Не могу.

— Почему?Он может послать «подсадную утку», чего проще? Но не тебя!

— Кого-то другого? Может, того, у кого есть брат, фермер в Айдахо или автомеханик в Джерси-Сити? А мне-то как с этим жить дальше?

— А я не могу жить без тебя! -крикнула Карин, бросаясь из кресла в его объятия. — Никогда, никогдане думала, что скажу такое кому-нибудь, но я серьезно, Дру Лэтем. Бог знает почему, но ты как будто продолжение того молодого человека, за которого я много лет назад вышла замуж, только без уродливости, без ненависти. Можешь презирать меня за эти слова, милый, но я просто обязана это сказать.

— Разве я могу тебя презирать? — спокойно сказал Дру, обнимая ее. — Мы нужны друг другу по разным причинам, и нам еще долгие годы не нужно в них разбираться. — Он откинул ее голову и посмотрел в глаза. — Может, отложим до того, когда станем старенькими и будем дни напролет сидеть в качалках и смотреть на воду?

— Или на горы. Люблю горы.

— Это мы обсудим.

В дверь номера постучали.

— Черт, — сказал, отпуская ее, Дру. — Где список кодов по времени?

— Прикрепила к стене в прихожей. Увидишь. Ясно. Сколько сейчас?

— Где-то 7.30. Смена в восемь.

— Ктотам?

— Bonney rabbitte, — раздался за дверью голос мсье Фрака.

— Детский сад какой-то, — сказал Лэтем, открывая дверь.

— Пора, мсье.

— Да, знаю. Через пару минут, о'кей?

— Certainement, — сказал Фрак, а Дру закрыл дверь и повернулся к Карин.

— Ты уезжаешь, подруга.

— Что?

— Что слышала. Тебя переводят в посольство.

— Что?.. Почему?

—Ты сотрудница американского посольства, и решено, что твоя работа с секретной информацией — достаточное основание, чтоб тебе ничего не угрожало и тебя не подставили.

— О чем ты?

— Я должен действовать в одиночку, Карин.

— Не позволю! Я нужнатебе!

— Извини. Или ты сама пойдешь, или мсье Фрик и Фрак сделают тебе укол и унесут.

— Как ты можешь, Дру?

— Запросто. Ты мне нужна живая, чтоб мы могли сидеть в тех самых качалках в Колорадо и глядеть на горы. Пойдет?

— Мерзавец!

— Я и не говорил, что я само совершенство. Лишь для тебя такой.

Агенты Второго бюро проводили Карин вниз на лифте, уверив ее, что вещи возьмут из отеля и доставят в посольство в течение часа. Она нехотя смирилась с обстоятельствами; дверь лифта открылась, и они вышли в фойе. Тут же подошли еще двое людей из Второго бюро, четверо агентов кивнули друг другу, и мсье Фрик и Фрак быстро пошли обратно к лифту.

— Держитесь между нами, пожалуйста, мадам, — сказал коренастый бородатый мужчина, встав справа от Карин. — Машина сразу слева от входа, за освещенным навесом.

— Надеюсь, вы понимаете, я еду не по своей воле.

— Директор Моро не посвящает нас в каждое задание, мадам, — сказал гладко выбритый офицер Второго бюро. — Нам просто надо проследить, чтоб вы благополучно добрались отсюда до американского посольства.

— Я могла и такси взять.

— Лично я рад, — сказал, улыбаясь, бородатый агент, — что вам не разрешили, только без обид. Мы с женой должны были обедать у ее родителей. Представляете, четырнадцать лет прошло, у них трое внуков, а они все еще не уверены, подходящий ли я муж для их дочери?

— А что говорит их дочь?

— У нее скоро будет еще один ребенок, мадам.

— Думаю, этим все сказано, мсье. — Карин слегка улыбнулась. Они втроем подошли к стеклянным дверям. Оказавшись на тротуаре, быстро свернули влево подальше от двойного ряда лампочек под темно-красным навесом. В относительной темноте два агента Второго бюро провели Карин тридцать футов по улице сквозь толпы гуляющих на рю де-Лешель к бронированному автомобилю Второго бюро, стоявшему у знака «Стоянка запрещена». Бородач открыл ей дверцу, ближнюю к обочине, и, улыбаясь, показал рукой на сиденье.

В это мгновение раздался щелчок; левый висок агента разорвало, и оттуда, куда вошла пуля, хлынула кровь. В тот же миг второй сопровождавший с гортанным криком выгнулся назад, выпучив глаза и широко открыв рот, когда из его спины вырвали нож с длинным лезвием. Оба свалились на тротуар; де Фрис завизжала, но рот ее зажала сильная рука, ее грубо толкнули в автомобиль, за ней прыгнул нападавший и пихнул ее на заднее сиденье. Несколькими секундами позже открылась противоположная дверца, и в машину запрыгнул второй убийца, держа в правой руке окровавленный нож; стекавшая с него кровь была такого же темно-красного цвета, как навес в отеле.

— Los schnell! — крикнул он.

Машина рванула с места и мгновенно влилась в поток на улице. Убирая свою паучью лапу с лица Карин, первый убийца сказал:

— Крик не поможет. Только попробуйте — на щеках шрамы будут.

— Willkommen, Frau de Vries, — сказал человек за рулем, слегка повернув голову и отпихивая скрюченный труп водителя на соседнем сиденье. — Вы, похоже, решили присоединиться к мужу. Так оно и будет, если откажетесь с нами сотрудничать.

— Вы убили этих двух людей, — прошептала Карин, во рту пересохло, голос срывался.

— Мы — спасители новой Германии, — сказал водитель. — Делаем то, что нам надо.

— Как вы меня нашли?

— Очень просто. У вас есть враги там, где вы думаете, у вас друзья.

— Американцы?

— И они тоже. А еще англичане и французы.

— Что вы собираетесь со мной сделать?

— От вас зависит. Можете присоединиться к своему когда-то прославленному мужу Фредерику де Фрису или к нам. Мы знаем, что вы товар.

— Я просто хочу разыскать своего когда-то прославленного мужа, вы тоже это знаете.

— Вы несете чушь, фрау де Фрис. В машине воцарилось молчание.

Глава 30

Под звуки радио, заглушавшие грохот транспорта, Лэтем примерил бронежилет, надел сверху офицерский китель большего размера, удивляясь, что ему довольно удобно. Он то и дело посматривал на телефон, не понимая, почему не звонит Карин; она обещала связаться с ним, как только поселится в посольстве. Уехала она уже два часа назад, багаж тут же отправили следом. Сам того не замечая, он качал головой и посмеивался, представляя себе ее встречу с Витковски. Как же она его будет ругать полковника, а то даже и орать на него, что он разрешил Дру действовать в одиночку. Бедный Стош: при всей своей грубоватой внешности он вряд ли готов к бешеной атаке будущей жены офицера отдела консульских операций. Дру даже пожалел полковника: он смог выиграть схватку, только отдав официальный приказ, а радости в этом мало. На стороне же Карин была любовь — то чувство, которое испытали и Стэнли, и посол Кортленд и которое они потеряли из-за своей правительственной карьеры.