Геннадий Селезнёв: о нем и о его времени - Татьяна Александровна Корсакова

Селезнёва выбрали. Надо сказать, что я к тому времени уже начал выпускать научно-популярную газету «Не может быть!». Видимо, у меня есть внутреннее предрасположение к предпринимательской деятельности, я не только журналист — мне интересно реализовывать свои идеи в плане издания газет, журналов. Поэтому на том собрании я и выступил с идеей, как можно было бы коммерциализировать, или монетизировать, тот гигантский потенциал, который был у «Правды» на то время. Там, именно на том шумном собрании, всем предоставляли слово. Как нам жить дальше? Партия запрещена. Кем мы остались? Все это было странно. Я что-то сказал по поводу книгоиздания, по поводу выпуска новых изданий. Уже какой-то опыт у меня был. Я почувствовал вкус к этому!

Селезнёв внимательно слушал. Видимо, ему понравилось.

На следующий день Селезнёв меня вызвал и говорит: «Ты вчера выступил интересно. Я тебе предлагаю вот что… Мы живем в новых коммерческих условиях, и нужно будет думать, где деньги взять, так что я тебе предлагаю стать заместителем главного редактора газеты „Правда“».

— Мы еще жили в той эпохе — советской, коммунистической, партийной, — продолжает Игорь Мосин. — И взлет от спецкора до заместителя главного редактора газеты «Правда» был чем-то неимоверным. Я перескакивал через несколько ступеней. И это была должность, непонятная мне самому. Но мне было интересно.

— Селезнёв сказал, что это будет прямо связано с коммерцией?

— Да, должность так и называлась: заместитель главного редактора по коммерческой работе.

Глава 5

Этапы строительства капитализма в отдельно взятой газете

Положение в редакции было очень тяжелое. Никто — ни Мосин, ни сам Селезнёв не понимали, что нужно делать. Но с самого начала Игорь осознал главное: он не должен вмешиваться в уже налаженную деятельность по производству газеты, в проблемы тиражей, распространения, возвратов — были специальные службы, которые этим занимались. Они с Геннадием Николаевичем сразу договорились: дело Игоря Ивановича Мосина — на базе газеты «Правда», пользуясь ее возможностями, брендом, отстроить механизм, структуру, которая позволяла бы в рыночных условиях зарабатывать деньги на издание газеты.

С чего Мосин начал? С организации рекламного отдела. Реклама, которая основана исключительно на желании одних людей продать свой товар другим, сразу дает «навар». Игорь пригласил знакомую команду, разработал программу. Стали устанавливаться связи. Пошли деньги.

Возникали и неожиданные трудности. Одно дело — работа в «налаженном механизме», но на Селезнёва свалились проблемы, которые никто никогда до него не решал и никто и не знал, как решить.

Это был труднейший этап переходного периода, но дело усугублялось еще и тем, что трудности возникали не только из-за новизны самой работы, что, в общем, легко и с удовольствием решалось предприимчивыми людьми, а из-за того, что интересы тех, кто раньше дружно сотрудничал, стали различаться и порой даже противостоять вплоть до разрыва отношений. Подвох мог появиться откуда угодно.

Дирекция издательства «Правда» почившего в бозе ЦК КПСС, которая спешно переименовывала свое предприятие в «Прессу», и вся издательская группа стали давить на газету «Правда» и прочие газеты, входившие в систему издательства. Мгновенно начали требовать то, о чем раньше журналисты вообще не задумывались, и прежде всего — оплату за всё: за аренду помещений, за производство газеты…

Производственники, собственно, гораздо раньше журналистов начали переходить на коммерческие рельсы. Да они, по сути дела, всегда по ним и ехали. Просто социализм сменился на капитализм, методы работы при одном строе — другими методами. А вот журналистам стало тяжело сидеть на редколлегиях, где когда-то присутствовал в качестве непременного члена легендарный директор издательства «Правда» Б. А. Фельдман, скончавшийся еще в середине 1980-х, и решать «новейшие» вопросы с его преемниками. Раньше, когда главный редактор обращался к Фельдману, тот брал под козырек и говорил: «Да!» Главный редактор для него был авторитетом, а его слово — законом. Борис Александрович прекрасно понимал, что от важности, популярности и, следовательно, от финансового благополучия газет впрямую зависит финансовое благополучие издательства и, что тут скрывать, — «хозяев», т. е. работников партийных органов.

После августа 1991 года на заседаниях редколлегии резко участились конфликты между редакцией и издательством. А потом директор издательства и вовсе прекратил ходить на редколлегии.

Непосвященным следует узнать из данного текста, что копеечные в буквальном смысле слова газеты приносили в советское время издательству «Правда» (а на самом деле — партии и комсомолу) гигантские средства. Вовсе не личные партийные и комсомольские взносы, незначительные сами по себе, а прибыль от издания интересных людям газет и журналов составила основу пресловутого «золота партии».

Тогда были еще нормальные, устойчивые, сопоставимые с сегодняшними долларами и евро советские деньги. Каждый номер, например, популярнейшей, попавшей в Книгу Гиннеcса «Комсомольской правды», да и самой главной газеты страны — «Правды» стоил всего 3 копейки (для сравнения: один из вкуснейших простых московских батонов — 13 копеек). Но тиражи газет! — они исчислялись миллионами, а продавались, по крайней мере, у «Комсомолки», до последнего экземпляра.

У «Правды» в советские времена был тираж примерно 12 миллионов, при этом у популярного журнала «Юный техник» — 2 миллиона. Видимо, коммунистов в стране было больше, чем юных техников, и каждый обязан был выписывать «Правду». Газеты печатались в типографиях других городов одновременно с работой печатного цеха между московской улицей «Правды» и Бумажным проездом. Сначала использовались матрицы из особого картона, которые отправлялись самолетами на периферию, затем стала применяться технологическая система, основанная на фототелеграфе, сейчас газетные полосы передаются в типографии других городов в электронном виде.

— Оглядываясь на эти миллионы и сравнивая с нынешними тиражами, горько плачешь, — говорит Игорь Мосин. — Тогда была отстроена уникальная система распространения изданий. Любая газета, которая выходила в издательстве «Правда», на следующий день во Владивостоке уже должна была быть положена подписчику в почтовый ящик. И так было во всей нашей необъятной стране. Если система давала сбои, то это было предметом разбирательства районных, областных комитетов партии. Она работала по всему СССР. Все газеты — районные, областные, центральные — доносились наутро до почтового ящика подписчика. Эту систему субсидировало и содержало на своих плечах государство. Когда «Почту России» отпустили в свободный рынок, она, будучи монополистом, начала задирать цены на эти услуги, и тиражи рухнули.

Если бы сейчас государство вернуло прежнюю систему подписки и доставки, считает Игорь Иванович, все тиражи тут же подскочили бы:

— Человек читал, читает и будет читать. Кто не будет читать, тот будет подметать. Но вот еще деталь из прошлого: цены на наши издания были занижены «сверху». В то время даже работник, получающий