Дети ночи - Дэн Симмонс

О’Рурк тщательно проверил содержимое бака и решил, что до Брашова хватит, однако его неуверенность действовала Кейт на нервы.

Машин на этом крутом участке дороги не было вообще, а вдалеке, среди сосен, Кейт увидела разбросанные домики. Начинались пригороды Синаи. Домов становилось все больше, причем все более крупных. По всей видимости, это были дачи номенклатуры или партийных аппаратчиков и бюрократов, получавших от государства дополнительные привилегии. Синая с виду – типичный восточноевропейский курортный городок: огромные старинные отели и усадьбы, которые были очень красивы лет сто назад, а с тех пор подвергались лишь незначительному ремонту; указатели сооружений для зимних видов спорта, где подъемником служил обычный канат с перекладинами для пассажиров; обширные кварталы более современных жилых домов сталинских времен и промышленные предприятия, окутывающие ядовитым дымом горные долины.

Но открывшийся вид не могли испортить даже гримасы социализма. По обе стороны от Синаи и оживленного шоссе номер 1, проходившего через город, поднимались горы Вучеджи, вонзающиеся в небо голые вершины которых достигали высоты семи тысяч футов и являли собой почти невероятное зрелище. Дома у Кейт – вернее там, где был ее дом, – предгорья над Боулдером были не ниже, а вершины Скалистых гор на западе достигали четырнадцати тысяч футов, но горы Бучеджи производили гораздо более внушительное впечатление, вздымаясь вертикально от самой долины реки Праховы, которая протекала почти на уровне моря. Кейт лавировала между сновавшими от завода – судя по всему, металлургического – грузовиками и время от времени посматривала вверх. Она думала о том, что этот горный пейзаж напоминает виды Скалистых гор на картинах художника девятнадцатого века Бирштадта, который хотел их видеть именно такими: отвесными, каменистыми, с вершинами, покрытыми тучами и туманом.

Кейт бывала в швейцарских Альпах, но открывшийся перед ней сейчас ландшафт мог поспорить с любым из тех, что ей до сих пор приходилось видеть. И лишь снующие вдоль шоссе серые люди, пустые магазины, заброшенные усадьбы, разваливающиеся жилые дома и изры-гающие в долину клубы черного дыма предприятия напоминали: уважающие себя швейцарцы и часу терпеть не стали бы такое безобразие.

Заправки в Синае не оказалось, и Кейт направила мотоцикл в сторону Брашова, что находился милях в тридцати к северу. Дорога так и шла вдоль реки. По обе стороны возвышались утесы и открывались захватывающие дух виды. Кейт старалась не отвлекаться на пейзажи. Когда грузовиков на дороге стало меньше, она сбросила газ, чтобы О’Рурк ее услышал.

– Майк! – крикнула она, заставив его очнуться от глубоких раздумий о чем-то своем. – Почему ты не веришь Лучану?

Он придвинулся поближе. Сейчас они проезжали мимо закрытой православной церкви, продолжая путь вдоль длинной излучины реки.

– Поначалу чисто инстинктивно. Что-то… что-то в нем было не так.

– А потом? – спросила Кейт. Тучи все еще плыли между гор в западном направлении, но пробившиеся солнечные лучи освещали долину и неширокую реку.

– А потом, по возвращении в Штаты, я кое-что выяснил. До того как поехал в Колорадо… до того как застал тебя в больнице. Помнишь, ты мне рассказывала, что Лу-чан выучился так хорошо говорить по-английски во время нескольких посещений Америки со своими родителями?

Кейт кивнула и вывернула руль, пытаясь избежать столкновения с цыганской кибиткой и небольшой отарой овец. Она вернулась на свою полосу как раз вовремя: впереди послышался рев лесовоза. Еще с полмили они ехали в клубах оставшегося после него голубоватого выхлопа.

– И что?

– А то, что я позвонил в контору своему приятелю в Вашингтоне… сенатору Харлену от Иллинойса… И Джим обещал мне все это проверить. Просмотреть записи по выдаче виз и тому подобное. Но от него ничего не поступило до нашего отъезда в Румынию.

– Так, значит, ты ничего не узнал?

– Я попросил, чтобы он связался с посольством в Бухаресте после просмотра регистрации виз и передал сообщение францисканцам! – О’Рурк пытался перекричать рев двигателя. – Они получили сообщение, когда я разговаривал с отцом Стойческу на следующее утро после того, как Лучан показывал нам тела своих родителей и ту штуковину в баке.

Кейт бросила на него взгляд, но промолчала. Долина впереди расширялась.

– По регистрации виз выяснилось, что за последние пятнадцать лет Лучан приезжал в Штаты четыре раза. Впервые – когда ему было десять лет. В последний раз – в конце осени восемьдесят девятого, как раз два года тому назад. – О’Рурк сделал минутную паузу. – И ни разу он не ездил с родителями – только один, на средства Фонда исследований мирового рынка и развития.

Кейт пожала плечами. От вибрации и шума мотора у нее разболелась голова.

– Ни разу не слышала о таком.

– Я слышал. Они позвонили в Чикаго моему начальству почти два года назад и попросили, чтобы церковные власти порекомендовали кого-нибудь в комиссию по выяснению обстановки в Румынии. Архиепископ выбрал меня. Поездку финансировал этот фонд. – Он высунулся из коляски, чтобы Кейт лучше слышала. – Фонд основан миллиардером Вернором Диконом Трентом. Лучан приезжал в Штаты четыре раза по приглашению группы Трента… или, вероятно, даже по личному приглашению старика.

Кейт увидела достаточно широкую обочину и съехала на нее. Справа от них шумела река.

– Так ты утверждаешь, что Лучан знаком с Трентом? И что Трент, возможно, возглавляет Семью стригоев? Что он, может быть, даже прямой потомок Влада Цепеша?

О’Рурк ответил немигающим взглядом.

– Я излагаю лишь то, что удалось узнать людям сенатора Харлена.

– И о чем это говорит? Он пожал плечами.

– Как минимум о том, что Лучан солгал тебе, рассказывая, будто ездил в Штаты с родителями. А в худшем случае…

– Это доказывает, что Лучан – стригой, – закончила за него Кейт. – Но ведь он продемонстрировал нам анализы крови…

О’Рурк поморщился.

– Мне показалось, что уж больно он старался доказать то, чего мы от него и не требовали. Анализы ведь можно подделать, Кейт. Тебе-то это должно быть известно. Ты внимательно смотрела, как он их проводил?

– Да. Но стекла или пробы можно было подменить, когда я отвлеклась. – Мимо пронесся тяжелый грузовик. Кейт немного подождала, пока рев затихнет. – Если он стригой, то зачем он прятал нас и сопровождал в Снагов посмотреть на Церемонию… – Она набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула. – Просто стригоям так было проще всего следить за нами, верно?

О’Рурк ничего не ответил. Кейт покачала головой.

– Но все равно не вижу в этом никакого смысла. Зачем тогда Лучан сбежал, когда за нами в Бухаресте гналась секуритате или как там ее? Зачем он позволил мне уйти от него, если должен был следить за нами?