Ренегат - Патриция Поттер

Люди бегали, кричали, стараясь укрыться от несущегося прямо на них обезумевшего стада. Кто побежал к амбару, кто к конюшне, один рванулся за своей лошадью, не различая пригнувшегося к шее ездока в черном.

Райс мог спокойно пристрелить Ловелла. Он уже навел винтовку, но что-то остановило его. Молодой человек, Кейт, наконец, заметил Реддинга и поднял оружие. Райс выстрелил — Кейт схватился за плечо и начал медленно спускаться вниз.

Райс всадил пятки в бока лошади, и она помчалась. За спиной раздавались крики. Огонь. Выстрелы. Реддинг почти распластался на лошади, управляя ею с помощью ног. Он хорошо знал дорогу назад: по неохраняемой территории, летел он от Мартинов тем же путем, каким пробирался к их ранчо. Но путь отступления он для себя расчистил.

Позади кто-то кричал:

— Проклятье! Не дайте ему уйти, — Райс подумал, что это Ловелл. Едва не задев его, просвистела пуля, и Райс пригнулся еще ниже. Он мчался, нашептывая ободряющие слова испуганной лошадке, своей спасительнице.

Наконец, они домчались до леса, и Райс направил лошадь туда, где он оставил своего жеребца. Он быстро перескочил на свежего коня и шлепком послал чужую лошадь в сторону, прислушиваясь к быстрому бегу животного. Он направил жеребца в воду, слыша приближающиеся крики и выстрелы. Люди Ловелла преследовали лошадку, которую он только что отпустил.

Райс выбрался на противоположный берег реки, позволяя коню перейти на неторопливый шаг. Оглянувшись, он с удовольствием заметил, что несколько копытных вслед за ним переплывают речушку, увеличивая поголовье братьев Эйблов.

Возможно, это возместит им ущерб, нанесенный Мартинами.

ГЛАВА 25

Вес узнал о налете на следующий день. Подозревая, что, по всей вероятности, Райс предпринял очередную вылазку прошедшей ночью, Вес послал Джайма в город разузнать как можно больше о том, что случилось.

Вернувшись с Перекрестка, Джайм все в подробностях изложил Весу, а затем отправился на пастбище. Вес остался на ранчо. Он не решался оставлять сестру одну, хотя до конца так и не разобрался, кто представляет для Сюзанны большую угрозу, Мартины или Райс Реддинг.

Он корил себя за то, что не оценил должным образом изменений, произошедших с ней, ее самостоятельности и уверенности, которые проявились еще в Ричмонде. Наконец-то Вес осознал, что настало время покинуть свою ракушку, выползти на свет божий и внимательно оглядеться. Помимо прочего следовало решить, подходят ли Райс и Сюзанна друг другу.

Итак, полковник встретил Райса, приехавшего после полудня, очень сдержанно. Он был бы рад, если бы его подозрения по поводу кровавой деятельности Реддинга не оправдались. И в отношении Сюзанны тоже.

Но нет… Он никогда не сможет полюбить Райса Реддинга. У этого человека не было ни порядочности, ни принципиальности. Правда, он обладал другими, не менее положительными качествами, некоторыми из них Вес начинал нехотя восхищаться.

Полковнику определенно не понравилась солнечная улыбка, с которой Сюзанна встретила валлийца, неприкрытое блаженство, с которым она смотрела на него. Веса смутили уже первые слова сестры, обращенные к Реддингу:

— Вес показал мне… ту ногу… которую вы привезли.

Райс оглянулся на Карра, который в это время чистил и смазывал винтовку.

— Вам подошел протез?

Вес кивнул.

— Его надо немного подогнать, но… да… спасибо.

Голос Веса дрожал, пока он сражался с собой, заставляя себя вымолвить это слово — «спасибо». Райс чувствовал еще большую неловкость, чем Вес. Последний усмехнулся:

— Благодарность чертовски трудно нам дается, не так ли?

— Об этом мне ничего не известно, — ответил Реддинг с едва заметной улыбкой.

— Я полагаю, ничего и не будет известно, — не слишком вежливо предсказал Вес и тут же изменил скользкую тему разговора. — Я слышал, у вас этой ночью выдалось свободное время.

Мужчины сели и не спеша обменялись новостями. Райс рассказал, что в действительности произошло на ранчо, а Вес пересказал сообщение Джайма. Реддинг поднял глаза на Сюзанну, которая присела рядом, с интересом прислушиваясь к разговору мужчин.

— Нельзя ли попросить чашечку кофе? — обратился он к женщине.

— Конечно, я сейчас сварю, — поспешно ответила Сюзанна, довольная тем, что может услужить человеку, который оказал неоценимую услугу ее брату. Кроме того, у нее появилась возможность, не нарушая приличий, покинуть мужчин, чтобы дать им возможность обсудить опасные дела в выражениях, быть может, не предназначенных для дамских ушей.

Как только за Сюзанной захлопнулась дверь, Вес заговорщицки нагнулся к Райсу.

— Ну, что… теперь?

Райс открыл кожаную сумку, обычно притороченную к седлу его жеребца, и вынул оттуда связку бумаг.

— Я прихватил это… тогда… давно…

Вес полистал документы. Его отец был юристом, и детство Веса прошло под знаком этой профессии, по наследству переходящей от отца к сыну. Далеко не сразу Вес понял, что ему по душе фермерская деятельность. Некоторые, самые элементарные знания из области юриспруденции и юридической практики он сохранил.

— Вы похитили эти документы не вчера.

— Нет.

— Когда вы решили показать документы мне?

— Вчера.

— Почему не раньше?

— Мне не по душе ваше высокомерие и гордыня. Постарайтесь вернуть их тому, кому они принадлежат. Или придумайте что-нибудь еще… такое… дурацкое.

— А что дальше?

— У меня есть еще одно невыполненное обещание.

Реддинг пристально смотрел на полковника.

— Как можно поступить с этими документами?

— Я думаю, у вас есть собственный соображения, — предположил Вес.

Райс неопределенно пожал плечами.

— Я не знаком с правовой стороной дела. Я думаю, соображения должны быть у вас.

Вес глубокомысленно изучал бумаги.

— Я не вполне уверен, но думаю, что от этих документов немного проку. Они принадлежат людям, которых уже выжили отсюда. Кроме того, в Остине наверняка хранятся копии. Но вот… погодите-ка… это долговые расписки. К тому же есть живые свидетели, которые бы могли дать показания в пользу совершения сделки, но на практике Мартину будет очень трудно доказать последнее. Из этих документов следует, что единственным свидетелем может выступать служащий банка, который исчез несколько месяцев тому назад, продав и предав всех. Бог мой! Мартины, должно быть, с ума сходят от злости. — Вес медленно перелистывал документы, изучая имена и фамилии должников. — Здесь нет расписки Марка, — оторвавшись от бумаг, сообщил он. — Нет также бумаг Макдугалов. Одна, оформленная через банк, принадлежит Эйблам. Будь проклят Элпас за то, что продал их!