Порфира и олива - Жильбер Синуэ

— Иди сюда, Карпофор, приблизься!

Голос Коммода, внезапно прозвучав над ухом, отвлек Амазонку от ее размышлений, и она бросила ледяной взгляд на префекта, который поспешал к ним, переваливаясь на своих коротеньких ножках. Его голый череп при свете факелов лоснился еще больше обычного. С того дня, когда она вырвала у него Калликста, отношения между ними стали натянутыми. А то, что он стал косвенной причиной гибели Демостраты, усилило антипатию, которую она питала к нему.

— Ты и впрямь верен мне, префект? — спросил император потухшим голосом, не поднимая глаз.

Пораженные его тоном, Карпофор и Марсия с изумлением уставились на него. Такая манера держаться, этот тихий, смиренный голос были столь не свойственны Цезарю, что им на мгновение почудилось, будто вернулись времена правления его отца, когда катастрофы следовали одна за другой, — так мог бы говорить удрученный Марк Аврелий.

— Возможно ли, что ты во мне сомневаешься? — запротестовал префект анионы. — Разве не я разоблачил перед тобой бесчестные козни этого предателя Клеандра? Его интриги, которые могли стать роковыми для твоей династии?

— Прискорбно, — продолжал Коммод все тем же странным топом, — что ты не ограничился разоблачением его деяний перед твоим Цезарем, а раззвонил об этом на весь свет.

Протестов собеседника он не слушал. Покусывая свой большой палец, он, казалось, забылся, весь во власти напряженных раздумий. Марсия, хорошо его зная, сообразила, что он ломает голову, кого бы назначить на место Клеандра. Задача оказывалась тем труднее, что вследствие чисток, проводящихся одна за другой, количество стоящих людей среди дворцовых вольноотпущенников чрезвычайно сократилось. А довериться выбору сената Коммод опасался...

— Я больше не потерплю, чтобы народ Рима страдал от таких перебоев в снабжении съестными припасами! — внезапно бросил он, вскидывая голову.

— Сделаю все, что в моих силах, — отвечал Карпофор с поклоном.

— Нет уж, сириец, изволь сделать больше! Тебе поручается избегать волнений вроде вчерашних. Если произойдет еще что-нибудь такое, ты на этом лишишься головы.

Карпофор побледнел, вспотел — на лице выступили крупные капли. Он понял, что Коммод не шутит. И слишком хорошо знал, сколько случайностей таит в себе навигация, чтобы чувствовать уверенность в завтрашнем дне. Следовало действовать дипломатично.

— Позволю себе заметить, Цезарь, — начал он, — что я не могу нести ответственность за почву в долине Нила.

— Это что еще значит? — император нахмурил брови.

— Теперь Марсия опять узнавала его нетерпеливый нрав, так хорошо ей знакомый. И спрашивала себя, не закончится ли этот праздник какой-нибудь ужасной вспышкой.

— Я имею в виду, что объем зерна, которое привозит Ситопомпойа, зависит от египетского урожая, а он в свой черед зависит от непредвиденных капризов реки.

— Понятно... — в раздумье пробормотал император. — Коли так, я поручаю тебе всю зерновую торговлю запада.

Под этим подразумевалось, что сирийца назначат надзирающим за всем ввозом зерна с Сицилии и из Африки.

— Сочту за честь, Цезарь, но боюсь, этого недостаточно, чтобы исключить все непредвиденные случайности.

— Чего же тебе еще нужно?

— Префект анноны почитай что бессилен перед кражей судов и прочими пиратскими нападениями. Скажем, «Изиду» нашли выброшенной на берег в Малой Азии, команды на ней не было.

— Эмилий!

Призыв, брошенный в полный голос, заглушил праздничный гомон, прервал разговоры, заставил смешки утихнуть, а танцоров застыть на месте. Эмилий Летий, надушенный благовониями, в венке из цветов, соскочил с лежака и с решительным видом устремился к своему господину.

— Эмилий, отныне ты будешь заменять этого проходимца Клеандра.

Летий мгновенно согнулся в поклоне:

— О Цезарь, какая честь... Никогда ни один префект преторских когорт не мог бы быть более предан тебе, о божественный...

Коммод махнул рукой, как бы говоря: «Оставим это кривлянье!», и нетерпеливо продолжил:

— Для начала я требую, чтобы грабители судов, на которых жалуется наш друг Карпофор, были схвачены. Пошли курьеров с их описанием во все порты, пусть все посты береговой охраны получат от тебя оптические сигналы! Я отдаю под твою юрисдикцию все наше морское побережье, чтобы все те, кто чинит препоны зерновой торговле, были задержаны и понесли наказание. Относительно подробностей тебя просветит твой коллега, префект анноны.

Оба отвесили друг другу по церемонному поклону, а все присутствующие зааплодировали.

Странная усмешка озарила лицо Карпофора: благодаря императорским распоряжениям он, наконец, сможет добраться до этого змея Калликста и его сообщника Марка!

Властитель между тем несколько взбодрился — всеобщее одобрение, которое он вызвал у окружающих, вселило в него уверенность. Потребовав себе еще один кубок с вином, он призадумался, не будет ли кстати совершить еще что-нибудь эффектное. Обозревая толпу приглашенных, он вскоре остановил свой взгляд на мужчине и женщине, которые оживленно болтали, возлежа бок о бок:

— Скажи-ка, Марсия, ты не знаешь, что это за пара? Они мне как будто знакомы.

— Вон те? Да ну, вспомни же, это Фуск Селиан Пуденс, твой городской префект, а та, что с ним, Маллия, жена Дидия Юлиана, племянница Карпофора.

Коммод знаком подозвал первого же из снующих мимо рабов и поручил ему передать Фуску, что он желает с ним потолковать. Заинтересовавший императора гость тотчас с поклоном приблизился.

— Ты префект города?

— Благодаря твоему великодушию, Цезарь.

— Значит, ты отвечаешь за общественный порядок. Так как же вышло, что ты не помешал Клеандру наложить руку на запасы зерна?

Имея дело с императором, ищущим ссоры, лучше сохранять спокойствие. Фуск отвечал добродушно:

— К тебе, Цезарь, очень трудно получить доступ. А как иначе я мог проверить, правду ли говорит Клеандр, утверждая, что он действует по твоему приказу? Впрочем, позволю себе заметить, что префект города не должен надзирать за продовольственным снабжением.

Коммод почувствовал, как в нем разгорается пламя гнева, и сухо возразил:

— Если бы ты выполнял свой долг, как подобает, вчерашнего мятежа не было бы.

— Возможно ли, что ты сожалеешь о случившемся, Цезарь?

— Нет-нет, разумеется, — буркнул Коммод, сообразив, что слишком далеко зашел: — Конечно, гнусность Клеандра заслуживала кары.

Тяжкое молчание повисло между двумя собеседниками. Все вокруг старательно притворялись, будто как ни в чем не бывало продолжают пировать и беседовать.

Марсия отважно пришла Фуску на помощь:

— Не угодно ли отведать это бедро африканского перепела, префект? Очень вкусно, истинное чудо!