Потерянный - Дмитрий Кружевский

Майер молча показал другу фигуру из трех пальцев и, усевшись обратно в кресло, с шумом отхлебнул из кружки дымящийся кофе.

– Жадина, – буркнул командор, улыбаясь.

– Не жадный, а бережливый, – поправил его Арнольд. – Да и жена мне голову открутит, если я заберу у нее такую помощницу.

– Да уж, Ника это может, – рассмеялся Дорнер. – Она у тебя боевая.

Командор поднялся с кресла и, подойдя к окну, распахнул одну створку. Присев на широкий подоконник, он достал из нагрудного кармана форменной рубашки тонкую серебристую пачку сигарет и, закурив, повернулся к комиссару:

– С первой новостью все понятно. Надеюсь, крота быстро возьмете?

Майер покачал головой:

– Не уверен. Мы, конечно, начали проверку, но ведем ее в тихом режиме, чтобы не спугнуть. Да и рыба больно уж крупная.

– Насколько? – нахмурился хозяин кабинета.

– Очень крупная, Марк, очень. Если это тот, о ком мы думаем, то… впрочем, не будем об этом. В конце концов, это пока лишь догадки.

– Ясно. А что со второй новостью?

– Ну, тут все проще и одновременно сложнее, – Майер задумчиво покатал кружку между ладонями и поставил ее на стол. – Наше предположение о том, что чужакам помогает кто-то из Анклава, подтвердилось.

– «Сайрус»?

– Не только.

– Вот даже как? – командор удивленно посмотрел на своего собеседника. – И кто еще?

– А вот это уже интересно, – Арнольд загадочно улыбнулся. – Давай назовем их, – он пощелкал пальцами, подбирая слова, – некой группой влиятельных лиц, заинтересованных в данном сотрудничестве.

Марк поморщился:

– Размытая формулировочка. Однако, как я понимаю, эти «лица» не относятся к какому-то конкретному государству Анклава.

Комиссар кивнул.

– Известно кто?

– Пока только предположения, – ответил Майер. – «Сайрус», по сути, единственное звено в цепи, о котором мы твердо знаем, все остальное догадки аналитиков. Однако косвенных подтверждений существования данной группы набралось предостаточно.

– Да уж. «Кому война, а кому мать родна» – древняя поговорка актуальности своей не теряет, – заметил хозяин кабинета. – А люди, напавшие на наших ребят?

– Просто наемники, служившие чужакам. Большинство из тех, кого мы взяли живыми, отбросы еще те.

– Ясно, – Дорнер отправил докуренную сигарету в корзину утилизатора и достал следующую. Бросив быстрый взгляд на саркастически смотревшего в его сторону Майера, он виновато улыбнулся и развел руками: – Чертова привычка. Никак не могу отвыкнуть.

– Просто не хочешь, – ухмыльнулся комиссар. – С нашей-то медициной…

– Ты прав, – не стал отрицать командор. – Как-нибудь обязательно брошу.

– Уже лет тридцать обещаешь.

– Ну, я регулярно пытаюсь. Как-то даже пару дней не курил.

– Герой. Медальку выписать?

– Можно. Только побольше и поблестящей, – рассмеялся Дорнер. – Что-то еще есть интересного?

– Да как сказать, – Арнольд задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Наши спецы еще работают. Однако уже понятно, что захваченная база – это обыкновенная шахта по добыче и переработке какой-то руды. Интересный, надо сказать, минерал. Наши мозголомы считают, что квадроиды применяют его в качестве одного из элементов топлива для своих кораблей.

– Вот как. Получается, мы сражались с отважными заправщиками? – усмехнулся Марк и выпустил в окно струйку дыма.

– Скорее уж, с надсмотрщиками, хотя ребята в тяжелых скафандрах – аналог нашего десанта. По словам наемников, их специально оставили для последующей зачистки базы.

– Боялись, что мы увидим, как они используют людей?

– Скорее всего. Однако, по сути, рабский труд у цивилизации, достигшей такого уровня развития… – Майер покачал головой. – Бред какой-то.

– Ну почему? – Командор отправил недокуренную сигарету вслед за первой и, встав с подоконника, направился к пищекомбу. – В некоторых мирах Анклава до сих пор используют людей в качестве дешевой рабочей силы, так как это порой выгодно работодателям по ряду каких-либо причин. Так и наши чужаки поступили. Какой смысл тащить с собой машины, которые, кстати, имеют свойство ломаться, когда под боком есть возобновляемый трудовой ресурс? Пара рейдов по окраинам, и вот у тебя работники, которые будут трудиться только за пищу и надежду на выживание. Ну а коли сдохнет пара десятков или даже сотен инопланетян, – невелика важность.

– Аж коробит от таких рассуждений, – поморщился Майер. – Хотя, по всей вероятности, ты прав…

– Естественно, прав, – пожал плечами Дорнер. – В Анклаве есть люди, которые даже своих соотечественников готовы использовать подобным образом, а уж чужаков бы выжимали на полную катушку – бизнес и ничего более. Знаешь, Арни, как бы это абсурдно ни звучало, но я считаю, что общего у нас с чужаками куда больше, чем отличий.

– Это-то меня и беспокоит.

– Меня тоже, – кивнул командор. – Уж лучше бы это была какая-нибудь форма жизни, с которой было бы сложно установить тесный контакт, чтобы у некоторых деятелей не возникал соблазн воспользоваться им в своих целях. Хотя, судя по твоим словам, именно это уже происходит.

Повинуясь прикосновению его руки, сфера комбайна разделилась на две части, открывая взору стоящую внутри красную кружку с дымящимся чаем.

– Черт, как представлю, что кружка и то, что в ней налито, сделаны из одного… бр-р-р! – Арнольд передернул плечами.

– Все в нашем мире состоит из одного и того же, – с философским спокойствием заметил Майер. – К тому же молекулярная сборка воспроизводит любой продукт с абсолютной точностью, практически до атома.

– Ага, только вот почему-то вкус у него не тот, – буркнул комиссар. – После твоего кофе у меня до сих пор в горле какой-то химический привкус.

– Брось, Арни, это все у тебя здесь, – Дорнер постучал указательным пальцем по лбу. – Самовнушение, не более.

– Возможно. Но я предпочитаю все натуральное. В нем чувствуется людской труд…

– Ретроград ты, Арни, – Марк вернулся за стол и, опустившись в кресло, отхлебнул из кружки. – В этот чай тоже вложен труд людей: кто-то разработал эту модель пищекомба, кто-то приготовил чай, с которого потом сняли «м-шаблон», в конце концов, кто-то же растил этот чай. Ведь насколько я помню, копии снимают только с натуральных продуктов, а не с их дублей.

– Зато когда ты завариваешь чай сам, он всегда получается чуточку другой, – возразил Майер. – А тут обезличенный стандарт – каждый раз одно и то же.

– Вот я и говорю – ретроград, да еще и гурман к тому же.

– Ладно, пойду я, – сказал Арнольд, бросив взгляд на экран запястника, и поднялся из кресла. – Засиделся у тебя что-то.

– А ведь скорее всего даже половины новостей не рассказал.