Devil ex machina - Марьяна Куприянова

– А что такое добро? Что такое понимание? Как это ощутить? За все время, что я нахожусь среди вас, пока никто не проявил их ко мне.

– А ты этого заслуживаешь?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Ты ведь вел себя, как ублюдок. Сам делал все, чтобы к тебе не испытывали светлых чувств. Только дурманом морочил голову девушкам, а сколько их было, таких же, как Мила? Сколько из них потом попыталось покончить с собой из-за того, что тебе стало скучно, и ты выбросил их?

– Дело не в скуке. Но сейчас я не буду это обсуждать. Хочу говорить только о тебе. Не об остальных.

– Конечно. Ведь они для тебя всего лишь «расходный материал». Ты требуешь добра и понимания от добычи, чья кровь навсегда на твоих клыках.

– Мы с тобой на многие вещи смотрим под разным углом, Фаина. Не забывай, кто я.

– Знаешь, я устала. Только подумаю, что с тобой можно найти общий язык и договориться, как вновь натыкаюсь на острый угол.

– А иначе и не будет.

– Чего ты от меня хочешь? Ты можешь сказать конкретно?

– Нет. У меня не получается сформулировать это желание. Но оно очень сильное. И требует, чтобы ты находилась рядом.

– Ты хочешь со мной подружиться? Общаться? Проводить время вместе?

– Скорее да, чем нет. Я хочу получить от тебя буквально ВСЕ, что ты можешь мне дать как человек. Однако мое постоянное присутствие поблизости может сильно навредить тебе. Не говоря уже о том, чтобы мы с тобой…

Фаину передернуло.

– Фаина, я прошу прощения за все, что делал с тобой все это время. О многом ты пока не догадываешься, но это было, и тебе пришлось испытать много боли из-за меня.

– И тебе действительно жаль? Ты раскаиваешься?

Ян молчал, слегка прищурившись. Кажется, ей удалось задеть его за живое. Она, наконец, поняла, где слабое место, и приготовилась метнуть туда копье.

– Тебе не жаль. И раскаяния ты не ощущаешь. Ты ни о чем не жалеешь. И извиняешься только потому, что так надо сделать, чтобы я остыла и не натворила глупостей. Например, не сбежала. Не так ли?

– Так. Абсолютно так. Но это вовсе не означает, что я не желал бы испытывать раскаяние. Об этом я тебя и прошу. Помочь мне почувствовать что-то, кроме самых примитивных отрицательных эмоций.

– Они дались тебе лучше всего? Ты не думал, почему именно они?

– Есть одна теория, и я бы ответил, но ты сказала, что не хочешь этого слышать.

С напряжением она осматривала привлекательного мужчину перед собой, вновь пытаясь убедить себя, что все это – правдоподобная до жути маскировка. И волосы, и кожа, и глаза, и губы, и само тело.

– Каков твой истинный облик? Я видела его?

– Частично да, но ты еще не готова увидеть все.

– Чем кончится этот разговор?

– А чем бы ты хотела его завершить?

– Хотела бы, чтобы ты выполнил все мои условия.

– Оставить в покое тебя или твоих друзей?

– И меня, и моих друзей.

– Ни одно из такого рода требований не будет выполнено. Все эти люди… особенно девушки, которые до сих пор уверены, будто любят меня. Поддаться мне и страдать из-за этого – их личный выбор, на который я не в силах повлиять. Капкан не виноват, что хватает чью-то плоть, дробит кости, рвет сухожилия. Это капкан, и таким его сделали люди. Наступить в капкан – либо осознанное решение, либо неосторожность. В любом из этих двух случаев капкан не может подвинуться, чтобы не поймать чью-то ногу. В конце концов, он там для этого и стоит, – Ян помолчал, позволив Фаине осмыслить аналогию. – К тому же, даже если я оставлю в покое твоих друзей, они все равно будут подвергнуты моему влиянию, пока я нахожусь рядом. Или пока они находятся здесь.

– Они могут умереть?

– Все могут умереть. Такова моя природа.

– Ян… Чего ты желаешь?

– Узнать, что такое желать.

– Чего бы ты хотел прямо сейчас? О чем ты думаешь? Что бы ты сделал, если бы не был ограничен рамками, о которых упомянул?

Он помедлил с ответом, внимательно осмотрев сначала девушку, а затем стол, за которым они сидели, словно оценивал на прочность и то, и другое.

– Ответ придется тебе не по вкусу. Я не знаю, как описать то, что чувствую, когда ты задаешь мне такие вопросы. Полагаю, вы называете это «нравится».

– Ты ведь уже делал со мной то, чего тебе хотелось, правда? Когда терял над собой контроль.

– Сложно его сохранить: ты напрашиваешься на боль и повреждения. Будто специально меня провоцируешь. Винишь себя в чем-то и хочешь наказать. Это так человечно.

– Если ты думаешь, будто мне нравится, когда мне ломают пальцы, то ты ошибаешься.

– Уверена ли ты в этом? Разве то, как я мучил тебя физически, не облегчало твою душу? Не помогало прийти к себе? Возможно, мое появление поблизости вполне естественно и предсказуемо для человека, который привык себя ненавидеть.

– Хочешь сказать, ты здесь из-за меня? Это я тебя… призвала? Придумала? Заставила так к себе относиться? Ты перекладываешь ответственность.

– Вся ответственность всегда на людях.

– Ну а ты что? Ты не имеешь свободной воли и не делаешь то, что тебе хочется?

– Имею и делаю. Но исключительно с вашего позволения. Мы отклонились от темы.

– Какой темы? О чем мы вообще говорим все это время? – Фаине хотелось истерически засмеяться. А еще – выпить. Крепкого и побольше.

– Все вернется в свое русло, когда я уйду. А пока… что ж, я услышал тебя. И постараюсь исправиться. Но всех твоих пожеланий выполнить я не могу. К тому же, у меня есть и свои условия.

– Какие же? Что еще я должна сделать?

– Прими меня.

– Что означает – прими?

– Не избегай. Не провоцируй. Не сопротивляйся.

– Ты хочешь подчинить меня. Но я не твоя рабыня. И не вещь. Этого никогда не случится.

– Тем хуже. Ибо твоя непокорность и порождает желание подчинить.

– И ради чего все это? Допустим, ты получишь свое. Все, что хочешь. Воспользуешься мной, убьешь, не знаю, что еще сделаешь – воля твоей фантазии. Что дальше?

– Дальше мне незачем будет оставаться здесь. Теперь я понимаю, что в этот раз пришел не зря. Я нашел не то, что искал. Но найденное оказалось гораздо лучше искомого первоначально.

– Господи, – Фаина закрыла лицо руками и продолжительно выдохнула, чтобы успокоиться. Она вдруг начала нервничать, словно из-под толстого слоя ваты вынырнула. – За что мне все это… за что…

– Некорректный вопрос. Скорее следует спросить: для чего?

Она глянула на него в промежуток между пальцами и снова спряталась за ладонями. Вот бы сейчас зажмуриться сильно-сильно, распахнуть глаза, а рядом – никого нет! И не было никогда. Фаина подавила очередной позыв рассмеяться от собственной беспомощности и ничтожности.

– Почему я? Почему? Посмотри, сколько вокруг людей.

– В самом начале нашего диалога