Devil ex machina - Марьяна Куприянова

– Смириться и терпеть? Ну уж нет. Не будет такого.

– Предсказуемый ответ.

– Ты бессмертен? – девушка вскинула голову, ухватившись за слабую надежду: возможно, его все-таки можно убить?

– Ты всегда можешь проверить это, я не запрещаю. Будет забавно понаблюдать. Но будь готова, что в ответ на агрессию я и сам ожесточусь.

– Когда ты исчезнешь?

– Ты поймешь.

Хотелось выть от невозможности повлиять на то, как складывалась ситуация. Запустив пальцы в волосы на висках, Фаина вдруг поняла, что ничто не держит ее здесь, и весь их разговор продолжается по взаимной инициативе. Если она замолчит, все закончится. Она может подняться и уйти к себе. Прямо сейчас.

– Предлагаю компромисс, – девушка поднялась и положила кулаки на стол. – Я не провоцирую тебя, не лезу на рожон, не пытаюсь ничего выяснить. Чтобы принять тебя, мне нужно время все как следует обдумать и проанализировать. Поэтому ты, со своей стороны, дашь мне это время. И не будешь меня трогать. Совсем. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы подготовиться. А потом поговорим. Идет?

– Как я узнаю, когда ты будешь готова?

– Ты поймешь.

– Мне не нравится этот план. Он снова сковывает мне руки. Я тоже устал сдерживаться, – Ян поднялся со стула и стал выше Фаины на голову. Пришлось вскинуть подбородок, чтобы не отрываться от его гипнотически-зеленых глаз. – Но я обещаю, что буду стараться, если ты пообещаешь, что после этого меня ждет вознаграждение.

– Обещаю.

Ян неотрывно глядел, как девушка вышла из-за стола, а затем и из кухни, не встретив никаких препятствий. Как чудесна она казалась ему в своей настойчивости, проницательности, бесстрашии и искренности. Он оставался под впечатлением от ее поведения, как и она – от его сладких речей и спокойного нрава. Ян оставался Яном, даже будучи непривычно мягким. Все тот же обольстительный змей с внешностью идеального мужчины. Каждое его движение завораживало.

Нельзя сказать, будто Фаина пребывала в шоке от того, как круто развернулись события всего за пару часов. Ей казалось, что ее тело остается в реальности, а рассудок давно выпал, витает где-то очень далеко, не реагирует на происходящее должным образом. Да и каких реакций можно ожидать, когда события давно перешагнули рамки допустимого. Разум на подобное не рассчитан.

Как ни странно, все закончилось довольно неплохо. Если не думать о ближайшем будущем, все очень даже нормально. Но у всего есть предел. Допустим, сейчас он затихнет на некоторое время, даст ей оклематься. Такое уже было. Но что будет дальше? Фаине казалось, что кто-то из них должен убить другого. Иным дело не кончится.

Она сошла с ума, и с этим стоит свыкнуться окончательно. Ян сказал: «Сумасшедший никогда не поймет, в какой момент преодолел точку невозврата». Когда эта точка была у Фаины? А Ян точно существует? У нее ведь не может быть шизофрении. Все реально. Выдумать такое просто не получится, даже если постараться. Да, при проверке выяснилось, что она имеет высокую предрасположенность к этой болезни, но не могло же все развиться и начать прогрессировать так быстро!

Что Инесса Дмитриевна рассказывала ей об этом? Шизофрения – целый комплекс расстройств, расщепление процессов мышления, а не раздвоение личности, как принято считать в кругах обывателей. Фаине никогда не казалось, что внутри нее есть еще одна личность со своим голосом и мнением. Все было иначе: одна Фаина, но разбитая на множество фрагментов, и каждый фрагмент, словно осколок зеркала, под своим углом отражал свет реальности, поступающий извне. Собрать кусочки, чтобы полностью увидеть отражение, никогда не удавалось. Как следствие, не получалось понять ни саму себя, ни окружающих. Бесконечные попытки разобраться, что с ней происходит, что с ней не так, ни к чему не приводили. Теперь становится ясно, почему. Глядя в разбитое зеркало, единой картинки не увидишь. Увидишь множество – и каждая будет неправильной.

Но этого недостаточно. Что еще? Неспособность мыслить здраво и логично преследовала Фаину с подросткового возраста. Период, когда и начинает в большинстве случаев формироваться шизофрения, но ее первичные симптомы слишком схожи с признаками пубертата, чтобы кто-либо, включая больного, обращал на них особое внимание. Можно ли считать распадом процессов мышления то, что ей зачастую не удавалось трезво оценивать ситуацию, в которой она находится, и искать алгоритмы ее решения? Или то, что все чаще Фаина не воспринимала себя как сущее, а благодаря нарушенному восприятию внешнего мира выпадала куда-то за границы, наблюдая за собой словно извне?

Браль упоминала редуцированные эмоциональные реакции, но это у Фаины было и прежде: когда она в последний раз искренне смеялась, радовалась, сопереживала или сочувствовала кому-либо?.. Если такое и было, то очень давно и в слабо выраженной форме.

Больше Фаина ничего не могла припомнить из разговоров с Браль, но вдруг поняла, что где-то в ее комнате валяется маленькая памятка об отличительных признаках прогрессирующей шизофрении для тех, кто склонен к ней и уже испытал на себе первые симптомы. Полчаса девушка потратила, чтобы найти пожелтевший, покрытый паутиной листок формата А5. Она села на край кровати и поднесла его ближе к глазам.

Помимо расстройства восприятия и неадекватного или пониженного аффекта к ярким признакам относились слуховые галлюцинации. Фаина сразу вспомнила шум в темноте почти каждую ночь, будто кто-то скребся под дверью или даже стоял рядом с кроватью, едва шурша одеждой. И каждый раз там никого не было.

«У больных шизофренией с большой вероятностью диагностируются сопутствующие расстройства, в числе которых депрессии, тревожные расстройства, обсессивно-компульсивное расстройство, а также сопутствующие соматические заболевания, включая диабет, сердечные и лёгочные заболевания; повышается риск алкоголизма и наркомании.

У человека, больного шизофренией, могут отмечаться дезорганизация мышления и речи, их необычность, псевдогаллюцинации, бред. В силу ряда причин заболевание часто сопровождается социальной изоляцией.

Основные негативные симптомы – утрата или отсутствие нормальных реакций: снижение яркости переживаемых эмоций и эмоциональных реакций – снижение аффекта, скудность речи, неспособность получать удовольствие, потеря мотивации, желания и волевого побуждения…»

На этом моменте Фаина отбросила памятку подальше от себя, повалилась на кровать и расхохоталась. Почему она не прочла ее раньше? Этого было вполне достаточно, чтобы сделать выводы.

Хорошо, допустим, она больна. Но усомниться в реальности Яна и всего связанного с ним – трудно. Он не может оказаться галлюцинацией: другие люди видели и слышали его, она прикасалась к нему. Ян – существо из плоти и крови, кем бы он ни был там внутри. Так что же из происходящего – реальность, а что – плод психического расстройства? Как разобраться в этом экспериментальным путем? Все гораздо хуже, чем предполагала Инесса Дмитриевна.

Глава 27, в которой Фаине читают стихи

«То, что большинство людей называет миром, есть только имя,