Дерзкий роман - Ниа Артурс

не заставлял меня чувствовать себя такой защищенной, такой женственной. Такой любимой. Мне ничего не пришлось менять в себе, и в этом такая свобода. В возможности поделиться теми своими чертами, которыми ты не делишься ни с кем другим.

Этот мужчина с его темными волосами, льдисто-голубыми глазами и устрашающим подбородком полностью мой. Только я могу видеть, как он души не чает в моей дочери. Только я могу видеть, как он распадается, когда Stinton Group попадает в трудную ситуацию или когда о его брате пишут во всех новостях за то, что он разбил машину в нетрезвом виде. Только я могу завладеть сердцем Макса Стинтона.

Позже, когда Макс выполняет свое обещание увести меня со свадьбы, я получаю возможность обнимать его гораздо чаще.

Звезды хихикают и краснеют, пока мы возимся со своей одеждой. Металлический лязг расстегивающейся молнии заглушает пение жаб и цикад.

Я не могу дышать.

Не тогда, когда Макс делает все возможное, чтобы украсть мой кислород и заявить на него свои права.

Наши пальцы тянутся друг к другу в отчаянном столкновении. Дерево трясется от каждого толчка наших тел, осыпая наши головы дождем листьев и цветов, как будто мы находимся в альтернативной вселенной. Сказочный мир, где мы можем протянуть руку и прикоснуться к звездам.

И я вижу их целую тонну, когда Макс рычит мне на ухо, отдавая приказы, и мое тело взрывается.

Все вокруг становится белым, и я впиваюсь ногтями в его спину, чтобы удержаться привязанной к своему телу. Я выдыхаю. А затем резко вдыхаю. Вдыхаю запах гардений, свежескошенной лужайки и пьянящего одеколона Макса. Вдыхаю наш запах и горьковатый привкус пота.

И это прекрасно.

Макс крепко целует меня, заглушая звуки моих стонов. Мое имя срывается с его губ, и я заглушаю это по-своему, наблюдая, как на его лице появляется выражение, предназначенное только для меня.

Мы крепко держимся друг за друга.

Миру требуется долгая секунда, чтобы прийти в себя.

В тот момент, когда это происходит, он похлопывает меня по ноге. Я снимаю каблуки с его талии, и он изящно опускает меня на землю, как принцессу в старые добрые времена.

Это еще одна особенность Макса.

Для него не имеет значения, что я знаю о машинах больше, чем он мог когда-либо надеяться. Не имеет значения, что я обычно смотрю видео о том, как другие механики чинят машины, перед тем как лечь спать. Не имеет значения даже то, что большую часть времени от меня пахнет машинным маслом.

Он всегда, всегда относится ко мне как к красивой, хрупкой женщине.

И я не думаю, что была бы признательна, если бы кто-то другой занимался этим.

Это только потому, что это Макс.

Это только потому, что я ему доверяю.

Задняя часть моего платья грязная в том месте, где я была приколота к дереву. Макс отмахивается от меня после того, как приводит в порядок свою одежду.

Мое сердце колотится в груди, и я не могу стоять прямо, даже когда натягиваю платье обратно на ноги.

Он смотрит на меня и улыбается. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя. — Я протягиваю руку, чтобы поправить ему воротник. На краю накрахмаленной белой ткани пятно от губной помады. — Я думала о том, что ты сказал о приобретении Stinton Auto.

— Ты хочешь обсудить это сейчас? — Он бросает взгляд на свадебный прием. Мы достаточно далеко, и все, что мы можем видеть, — это свет от навеса палатки над линией деревьев.

Тихая музыка едва доносится ветром. Бет где-то в свадебной толпе, затевает шалости с Майклом и Бейли.

Мои губы поджимаются. — Я все еще думаю, что я не создана для того, чтобы руководить франшизой…

— И я не согласен. Я думаю, ты идеально подходишь для этого.

— Или, может быть, ты хочешь удержать меня подальше от ремонта машин, — поддразниваю я.

— Я хочу уберечь тебя от травм. — Он делает шаг ко мне. — Но мне нравится, когда ты ремонтируешь машины. Ты в своей стихии, и это горячо.

Мои плечи опускаются. — Но ты действительно думаешь, что я смогу это сделать?

Он протягивает руку, обнимает меня и целует в макушку. — Если бы я действительно думал, что ты не справишься с этим, я бы не был так уверен. Если бы у тебя были какие-либо возражения, кроме чувства неполноценности, я бы немедленно выбрал кого-нибудь другого. Но ты лучший механик, которого я знаю, и я был бы рад видеть специалистов твоего уровня во всех мастерских. Тебе не следует стыдиться того, на что ты способна, и тебе также не следует сомневаться в себе. Ты способная и талантливая. Вам есть что предложить этой индустрии, и я хочу помочь тебе это сделать.

Я кладу голову ему на грудь. — Я подумаю о тестовом запуске. Одна франшиза. Но только на внештатной основе, и я собираюсь взимать с тебя солидную плату за контракт…

Он грубо целует меня. — Детка, не говори сейчас о делах, или я снова швырну тебя об это дерево.

Я качаю головой. — Я серьезно, Стинтон.

— Я тоже. — Он подмигивает, а затем прислоняется своим лбом к моему. — Спасибо, что снова ведешь со мной дела. Я знаю, что ты доверяешь мне, и я позабочусь о том, чтобы никогда больше не смогла потерять это доверие. Он благоговейно касается моего лица. — Ты — свет моего мира, Дон Баннер. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты блистала до конца своей жизни.

Я вздыхаю. — Что я сделала, чтобы заслужить тебя?

— Это я должен задавать этот вопрос, — рычит он. — Я хотел бы знать, как мне так повезло? И я говорю не только о том, что мы сделали с тем бедным деревом.

Я фыркаю от смеха.

Макс смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

Этот человек — грубый, упрямый, абсолютный дьявол в лице босса, у которого когда-то было ледяное сердце, каким-то образом превратился в человека, который ценит меня всей своей жизнью.

В его объятиях я обретаю покой.

Я принята.

Мне позволено быть слабой и сильной, уязвимой и непреклонной.

Я буду вечно благодарна за то, что влюбилась во властного трудоголика и тайного слабака Макса Стинтона.

— У вас будет пышная свадьба? — Спрашивает мама Мойра под радостные возгласы детей, которые сидят на полу фермерского дома.

— Я так не думаю. — Я переплетаю свои пальцы с пальцами Макса. Хотя Тревор не показывался передо мной, факт в том, что его имя все еще связано с моим в Интернете.

Если у нас будет шумная свадьба с кучей гостей, средства массовой информации слетятся, как стая стервятников. И тогда Бет окажется в центре внимания, поскольку таблоиды в очередной раз попытаются превратить этот "любовный треугольник” в завтрашний заголовок.