Дерзкий роман - Ниа Артурс

Она улыбается мне.

При виде этого у меня буквально перехватывает дыхание.

— Я прощаю тебя, Макс. Я… — На ее ресницах блестят слезы. — Мне потребовалось так много времени, чтобы признать это, потому что я боролась с чувством лицемера. Я была так готова возненавидеть человека, стоящего за этими адвокатами, но из-за того, что это был ты, я не могла этого сделать. Я не могла ненавидеть тебя убедительно, и мне было стыдно за себя за нарушение собственных правил.

— Это была моя вина, — хриплю я. — У тебя было полное право ненавидеть меня.

— Я осторожна по натуре. — Она кивает. — И я была напугана. Но я понимаю, что ты больше не тот мужчина. Все, что ты мне показал, говорило о том, что я могу рискнуть. Я могла бы верить, что та сторона, которую ты мне показал, была настоящей тобой. Та, которая останется рядом. — Она благоговейно касается моего лица. — Я прощаю тебя, Макс.

Жар, разливающийся по моему горлу, обжигающий грудь и растекающийся по венам, очень похож на благодарность. Сегодняшний прием в Stinton Group не имел никакого значения. Не так сильно, как держать эту прекрасную женщину в своих объятиях и чувствовать, как ее любовь омывает меня.

Я крепко обнимаю ее. Ей так хорошо рядом со мной. Мягкая, теплая и крошечная.

Дон.

Я думал, мне придется жить без нее.

То будущее пугало меня больше, чем я хотел бы признать. Оно было мрачным и безжизненным. Но теперь все краски вернулись.

— У меня есть второе желание, — шепчу я ей на ухо.

Она отстраняется. — У тебя есть только одно.

— Технически, ты уже подарила мне его. Так что я должен загадать новое желание.

Она морщит нос. — Всегда пытается найти лазейку. Ты действительно Стинтон. — Но потом она лучезарно улыбается, и я понимаю, что она просто дразнит меня.

Именно в этот момент я понимаю, что Дон видит меня. Она видит все и принимает меня таким грубым, упрямым, иногда невежественным человеком, каким я могу быть. Она видит это и делает меня лучше.

— Мое настоящее желание …

— У тебя уже есть желание..

— Выходи за меня замуж.

Она замирает. Я чувствую, как учащается ее сердцебиение рядом со мной. Ее глаза встречаются с моими, шоколадные озерца блестят от потрясения и счастья.

Без нее моя жизнь была полным безумием. Как будто я вращался с сумасшедшей скоростью, а теперь все встало на свои места. Все становится на свои места.

— Это законное желание? — Она выгибает бровь.

— Ты же сказала, что я могу попросить что угодно.

— Ты просишь о вечности.

— Моя уже принадлежит тебе.

Ее губы изгибаются.

— Хотел бы я сказать тебе, что я полностью изменился, но я все еще ужасно упрям. Ничего не могу с собой поделать. — Я провожу пальцами по ее смуглой щеке. — Я все еще не боюсь темноты, если она защитит тебя и Бет. И я не… — Я запинаюсь. — Я не свободен от Stinton Group.

— Я знаю, — шепчет она.

— Правда?

Она кивает. — Ваня рассказал мне. Она рассказала мне все.

Я стискиваю зубы. Мои друзья действительно не умеют держать язык за зубами.

Дон улыбается. — Ты понимаешь, что это не очень убедительное предложение, не так ли? Я всего лишь услышала все причины, по которым я не должна выходить за тебя замуж. — Она вздергивает подбородок. — Ты не объяснил мне причин, по которым я должен.

Я крепче обнимаю ее. — Потому что я по-настоящему, глубоко, безумно люблю тебя, Дон. Я хочу защищать тебя и Бет ценой своей жизни. Я хочу вручать тебе инструменты, пока ты ремонтируешь свою машину, и тушить все костры, которые ты разводишь на кухне, когда пытаешься готовить.

— Эй, это случилось всего один раз. — Она надувает губы.

— Я хочу быть причиной, по которой ты смело смотришь миру в лицо. Я хочу, чтобы ты рисковала, потому что ты знаешь, что я поймаю тебя, если ты упадешь, и уничтожу любого, кто встанет тебе поперек дороги. Я хочу, чтобы ты была нежна со мной, только со мной, потому что я — то место, где тебе не всегда нужно быть настороже. Я хочу лелеять тебя и любить всю оставшуюся жизнь. Я не думал, что когда-нибудь полюблю кого-то больше, чем любил Stinton Group, но ты показала мне, что я ошибался. И теперь ты должна взять на себя ответственность.

— О, я должна?

— Не я устанавливаю правила.

Ее улыбка сливается с моей, когда наши губы встречаются в поцелуе, который скручивает мое сердце, как отжатую тряпку.

Сладкие губы, которые привлекли мое внимание с самого первого раза, когда я увидел, как она держит меня в плену, запирая в сильном порыве жара, который разливается по каждому дюйму моего тела.

Она мягкая, твердая и моя.

Моя. Моя.

Я никогда не думал, что у меня снова будет такая привилегия.

Никогда не думал, что она даст мне еще один шанс после того, что я сделал.

Теперь, когда она у меня, я собираюсь сделать все возможное, чтобы запереть ее. Я собираюсь сделать ее такой счастливой, что она даже не подумает о том, чтобы снова оставить меня страдать в этой агонии жизни без нее.

Она прерывает поцелуй, чтобы перевести дыхание. Я касаюсь губами ее лба, потому что мне все еще недостаточно ее. Не думаю, что когда-нибудь смогу.

Я слышу одобрительные возгласы и замечаю Ваню и Хадина в другом конце пристройки. Хадин показывает мне поднятый большой палец, а Ваня кричит: — Это заняло у тебя достаточно много времени!

— Похоже, у нас появились чирлидерши, — бормочу я.

— Да. Ваня лично пришла ко мне домой. Она сыграла важную роль в том, что помогла мне изменить свое мнение. Хадин тоже. Он помог сегодня все организовать.

— Я должен буду как-то отблагодарить их. — Я киваю своим друзьям.

Дон поднимает на меня глаза, привлекая мое внимание. — Насчет того предложения руки и сердца, я должна предупредить тебя, что я тоже не так уж сильно отличаюсь. Со мной нелегко ладить. Я упрямая и непреклонная на своем пути. Мне нелегко доверять, и я не прыгаю, если мне кто-то говорит. Я делюсь своим мнением любым способом, каким оно ко мне приходит, и могу быть резкой и бесчувственной.

— Если подумать, может быть, мне стоит взять это предложение обратно.

Она хлопает меня по плечу.

Я смеюсь и смотрю на нее сверху вниз. Какое отношение гордость имеет к любви? Какое отношение деньги и власть имеют к любви?

Никакое.

Ничто не сравнится с этим чувством.

— Ты первый мужчина, который преодолел мои острые углы. Ты первый мужчина, который увидел меня, настоящую меня — в замасленной одежде, одержимую ремонтом машин, и назвал это прекрасным. Ты никогда не переставал называть меня красивой. Мне не нужно притворяться перед тобой. Я не должна чувствовать себя хуже, чем из-за того, что у