Авторская энциклопедия фильмов. Том II - Жак Лурселль

Мелкая ссора из-за сигарет в общей палате перерастает в масштабную потасовку. Макмёрфи вместе с другим пациентом, глухонемым индейцем, переводят в отделение для буйных. Там Макмёрфи случайно узнает, что индеец, могучий, как богатырь, и огромный, как скала, прекрасно слышит и может говорить. Тот факт, что этому человеку удается так долго дурачить окружающих, приводит Макмёрфи в безудержную радость. Он безропотно сносит несколько сеансов электрошока.

Однажды ночью при соучастии чернокожего охранника Макмёрфи проводит в общую палату 2 девиц с большим запасом выпивки. На всеобщей попойке, которой Макмёрфи хочет отметить свой побег, закомплексованный заика Билли Биббит впервые в жизни занимается любовью с девушкой. Макмёрфи напивается и забывает уйти; наутро его находят на полу вместе с другими пациентами. Сестра Гнусен выговаривает Билли за его поведение и угрожает рассказать обо всем его матери, тем самым толкая молодого человека на самоубийство: он вскрывает себе вены. В ярости Макмёрфи пытается задушить медсестpy. Его отправляют на жесткий курс лечения, после которого он превращается в «овощ». Индеец, которого Макмёрфи своим примером вдохновил на побег, хочет забрать его с собой. Но, видя его состояние, он предпочитает задушить его подушкой, а затем прыгает в окно и идет в Канаду, навстречу свободе.

♦ С 1963 по 1967 г. Милош Форман снял в родной стране несколько фильмов — среднеметражку Конкурс, Konkurs, 1963; Черный Петр, Cerný Petr, 1964; Любовные похождения блондинки, Lásky jedné plavovlásky, 1965, — отличающиеся шутливой, по-молодому бодрой и по-новому свободной тональностью, тесно связанной с т. н. Пражской весной. Эта серия фильмов весьма показательно завершается едкой и мрачной, лишь обманчиво комедийной картиной Гори, моя барышня, Horí, má panenko, 1967. Американский период Формана открывается изобретательным и блестящим фильмом, с большой социальной остротой описывающим американскую буржуазию (Отрыв, Taking Off, 1971). В основу фильма было положено существование выдуманной, но очень правдоподобной «Ассоциации родителей, разыскивающих собственных детей». Эта картина обозначила переход Формана к новому стилю, с которым он снискал огромный успех во всем мире (Над кукушкиным гнездом; Волосы, Hair, 1979; Амадей, Amadeus, 1984).

Каждый раз Форман берет за основу богатый материал, зарекомендовавший себя на театральной сцене или в литературе, и ловко адаптирует его для кино, делая его еще ярче и популярнее. Достоинства Формана-экранизатора позволяют говорить о том, что его режиссура вдыхает новую жизнь в обрабатываемый материал. (В случае с Волосами — мюзиклом, ставшим символом для целого поколения, — материал первоисточника рассматривается под новым углом, подвергается широкому и глубокому переосмыслению.) Основные качества Формана: невероятная энергия, с которой он задает новый ритм экранизируемому произведению, стремление перенести действие в реальное географическое пространство первоисточника (театры Австрии и Центральной Европы в Амадее, больница г. Салем, штат Орегон, в Над кукушкиным гнездом) и особенный дар в подборе актеров и работе с ними. Джек Николсон играет в этом фильме свою лучшую роль. Все окружающие его персонажи ярки и выразительны: в особенности те, роли которых исполняют Дэнни Де Вито, ставший знаменитым лишь 10 лет спустя, и Брэд Дуриф, снявшийся позднее в главной роли в фильме Хьюстона Мудрая кровь, Wise Blood, 1979.

Стоит упомянуть, что в бестселлере Кена Кизи сюжет изложен, словно в галлюцинаторном бреду: от 1-го лица, с точки зрения индейца, прошедшего через 200 сеансов электрошоковой терапии. В сценической переработке Дэйла Вассермена, на которую опирается фильм (хотя это не указано в титрах), содержание романа приобрело большую ясность и форму универсальной аллегории. Формана в фильме интересует прежде всего титаническая, грандиозная, но при этом комичная борьба между человеком, в разумной степени здоровым и в разумной степени безумным, и чудовищной системой в лице холодной и ужасающей сестры Гнусен, всегда уверенной в своей абсолютной правоте. Она — сторонник всеобщей уравниловки, репрессий, злобного и беспощадного порядка, порождающего рабов и диктаторов. Для человека эта борьба изначально обречена на поражение — если он действует в одиночку; но, распространяясь, подобно заразе, она приносит плоды. Дружба с Макмёрфи могла бы стать лучшим лекарством для пациентов больницы, пускай она бессильна их изменить.

Картина замечательна тем, что в ней нет назидательности, наставлений и пафоса: ее сила исходит от самой атмосферы мест, поворотов сюжета, интонационных перепадов и драгоценной яркости характеров. Хотя Над кукушкиным гнездом нельзя назвать ни совершенно оригинальной, ни очень личной для автора картиной (впрочем, как и Волосы, и Амадея), это не умаляет ее значения как абсолютного шедевра американского кинематографа 70-х гг. (каковых в этот период насчитывается довольно мало).

N.B. Фильм получил 5 основных «Оскаров» (за лучшие фильм, режиссуру, сценарий, главные мужскую и женскую роли) — впервые со времен Это случилось однажды ночью, It Happened One Night*. Пьеса, поставленная на Бродвее в 1963 г. с Кёрком Дагласом в главной роли, имела лишь относительный успех. Слава пришла к ней за пределами Бродвея, в 1973 г. (главную роль исполнял уже Уильям Девэйн). Кёрк Даглас давно хотел перенести пьесу на экран и подтолкнул своего сына Майкла продюсировать фильм.

One Hour with You

Один час с тобой

1932 — США (80 мин)

· Произв. PAR (Эрнст Лубич)

· Реж. ЭРНСТ ЛУБИЧ

· Сцен. Самсон Рафаэлсон по пьесе Лотара Шмидта «Всего лишь сон» (Only a Dream)

· Опер. Виктор Милнер

· Муз. Оскар Штраус, Ричард Уайтинг

· В ролях Морис Шевалье (доктор Андре Бертье), Дженетт Макдоналд (Колетт Бертье), Женевьев Тобин (Мици Оливье), Роуленд Янг (профессор Оливье), Чарлз Рагглз (Адольф), Жорж Барбье (полицейский), Жозефин Данн (мадемуазель Мартель).

Париж, весна. Доктор Андре Бертье так влюблен в свою законную жену Колетт, что иногда по-прежнему целуется с ней в ночных парках, вызывая удивление и гнев у жандармерии, получившей распоряжение очистить городские сады от влюбленных, чтобы загнать их в пустующие кафе. Колетт очень хочет познакомить мужа со своей подругой Мици. Она будто бы не знает, что в отношениях с мужчинами Мици, существо очаровательно развязное и бессовестное, демонстрирует такой завоевательный напор, что мало кто способен ему сопротивляться. Однако Андре, обращаясь к публике, уверяет, что не даст слабину.

На вечеринке в своей квартире Колетт воображает, будто ее муж флиртует с дамочкой Мартель. В глубине души она успокаивается, лишь когда видит, что Андре танцует с Мици. Мици хитрит, чтобы Андре проводил ее домой. На следующий деть муж Мици зачитывает Андре отчет частного детектива, неопровержимо свидетельствующий о том, что Мици и он провели ночь вместе. Обманутый муж просит Андре выступить свидетелем при разводе. В свое оправдание Андре поет, вновь обращаясь к публике: «А вы что бы сделали на моем месте?» Он раскрывает всю правду жене; та в ответ признается, что по ночам иногда мечтает об Адольфе, старом друге, влюбленном в нее с давних пор. Взаимные признания ведут к примирению супругов, увлеченных друг другом сильнее, чем когда-либо.

♦ 3-й фильм Лубича с Морисом Шевалье. Ремейк Брачного круга, The Marriage Circle, Лубич, 1924. Занятый монтажом Прерванной колыбельной, Broken Lullaby, 1932 — серьезной картины, не имевшей успеха у публики, — Лубич доверил постановку Одного часа с тобой дебютанту Кьюкору, который тщательно подготовился к съемкам. Едва закончив работу над Прерванной колыбельной, Лубич разругал Кьюкора, отобрал у него фильм и переснял большинство уже готовых сцен. Таким образом, авторство Одного часа с тобой целиком принадлежит Лубичу, причем это один из лучших его фильмов. Редко где присутствуют в таком количестве характерные «черточки Лубича», насмешливо элегантные и неподражаемо грациозные. Сюжет настолько скуден и настолько совершенен в своей скудности, что построить на нем целый фильм кажется настоящим подвигом. Поскольку в нем отсутствуют или намечены лишь пунктиром привычные комедийные или водевильные перипетии, их требуется заменить неожиданными гэгами, находками, изобретательностью, не ослабевающей ни на минуту. Лубич берется за это и окружает себя людьми не менее бодрыми и талантливыми, чем он сам (таковы, напр., 5 главных актеров).

В числе самых удачных находок — разумеется, прямые обращения актеров к публике, в прозе или в песенных куплетах. Также отметим удивительное единство песенных партий и диалогов, достигнутое умело, свободно, легко и с потрясающим чувством темпоритма — почти невероятно, если вспомнить, что в те годы звуковой кинематограф был еще неосвоенной областью. В любой момент, почувствовав вдохновение, персонажи могут запеть; когда они не поют, то часто говорят стихами, да и проза у них превращается в нечто вроде песни: ритмичный, динамичный шутливый разговор, музыка без музыки. Темы этого шутливого разговора? Любовный порыв, вдохновляющий все поступки и чувства персонажей; ревность, которую они благоразумно не заводят слишком далеко и которая испаряется, когда начинает угрожать их счастью. Лубич предпочитает избегать эмоциональности, считая, что она вредит изяществу и легкости фильмов. Наконец, не забудем главную тему — любовь. Лубич не хочет путать ее (обратите внимание, как он серьезен) с любовным влечением, о котором он так любит говорить то прямым текстом, то, в большинстве случаев, намеками. Когда по счастливому стечению обстоятельств любовь и любовное влечение совпадают — это и есть подлинное счастье: таков посыл фильма, посвященного полному супружескому согласию между главными героями, сыгранными Шевалье и Дженетт Макдоналд.