Зажги свечу - Мейв Бинчи

class="p1">– Скажи, свадьба прошла не слишком ужасно? Скажи, в свадьбе Эшлинг О’Коннор было хоть что-нибудь стильное? – спросила она, беря Элизабет за руку.

Элизабет обняла подругу, и они на мгновение застыли.

– Свадьба получилась просто замечательная, у меня нет слов! Я послушала, что гости говорят. А они говорят, что никогда еще в Килгаррете не бывало столь яркого и шикарного бракосочетания.

– Элизабет, ты еще приедешь? Пожалуйста, приезжай, когда тут все немного успокоится и закончатся театральные страсти-мордасти!

– Приеду, конечно. Обязательно! Тебе пора, Эшлинг, тебя зовут.

– Я ведь не ошиблась, как ты думаешь?

– О чем ты?

– Я все правильно сделала? Все будет хорошо?

– Эшлинг, не сейчас… Иди уже.

– Ты моя лучшая подруга.

– А ты – моя. Давай, пора.

Когда невеста села в машину, раздались оглушительные крики радости, на что Эшлинг ответила ослепительной улыбкой. Шей прикрепил к багажнику машины большую картонку с кривой надписью «Молодожены». Тони попытался ее снять, но Эйлин посоветовала подождать, пока они не выедут из города. Машина с несуразной табличкой взревела и тронулась с места. Ко всеобщему удовольствию, она сделала круг по площади, прежде чем выехать на дорогу в Дублин. Случайные прохожие, пассажиры только что прибывшего автобуса, тоже разразились криками поддержки. А потом машина скрылась из виду.

Часть третья

1954–1956

Глава 14

Им посоветовали обязательно остановиться в гостинице в северной части Дублина, чтобы быть поближе к аэропорту, когда утром придет время туда отправляться. Эшлинг сказала Элизабет, что большинство друзей и родственников, видимо, считают, будто обессиленные после страстной ночи молодожены могут и до аэропорта не доехать.

Морин знала один пансион, расположенный всего в миле от аэропорта. Папаня заявил, что нет ничего плохого в том, чтобы остановиться у родственников в Дун-Лэаре. Им все равно отправляли приглашение на свадьбу, но они слишком заняты и не могли оставить пансион на целый день. Говорят, теперь пансион стал гораздо лучше, во всех спальнях постелили ковры от стенки до стенки, и поскольку они родня, то можно будет получить скидку.

Эшлинг не стала никого слушать, написала в отель «Шелбурн» и забронировала один из лучших двухместных номеров на одну ночь для мистера и миссис Мюррей.

Честно говоря, она надолго задумалась, перечитав слова «мистер и миссис Мюррей», и вспомнила, как много-много лет назад, когда Элизабет жила в Килгаррете, они шепотом строили планы на будущее. Они решили, что выйдут замуж только по любви, только за молодого человека не из Килгаррета и уж точно не за владельца местного бизнеса. Тогда Эшлинг вдруг сказала, что у Элизабет выбора больше, так как она протестантка и может выйти замуж за кого-нибудь из Греев, а Элизабет возмутилась и спросила, какой смысл в изучении раскаяния, благодати и ангелов, если ее все равно будут считать протестанткой?

Стать миссис Мюррей в те детские планы не входило. С другой стороны, аборт в них тоже не значился, ведь Джонни Стоуну невозможно признаться, что его попытки контрацепции провалились. Интересно, что теперь делает Элизабет, чтобы такое не повторилось снова?

Эшлинг счастливо вздохнула. Слава богу, ей не придется ломать голову над этой проблемой! Если она забеременеет, то и хорошо, родит ребенка, потом еще одного, а маманя поможет присмотреть за ними. Может быть, даже Пегги будет приходить и немного помогать им. И разумеется, Тони. Она снова вздохнула.

Тони посмотрел на нее и положил руку ей на колено.

– Ты счастлива, хозяюшка? – спросил он, подражая некоторым необразованным старушкам, которые всегда называли хозяюшкой даже тех, чьи имена знали не хуже собственного.

– Я безмерно счастлива, хозяин, – включилась в игру Эшлинг.

– Отлично, я тоже. Скоро будем в Дублине, и я наконец-то смогу сделать то, о чем целый день мечтал, – выпить.

– Угу, – рассеянно ответила Эшлинг, размышляя, захочет ли он выпить в баре отеля или закажет выпивку в номер.

В фильмах напитки подавали в ведерках со льдом и привозили на тележках. Возможно, здесь тоже так будет.

– Как здорово вернуться в «Шелбурн»! – произнес Тони, когда машину благополучно припарковали и портье забрал их чемоданы. – А теперь пропустим по стаканчику, хорошо?

– Отлично! – отозвалась Эшлинг.

К ее удивлению, они вошли в отель и сразу же вышли обратно, как только Тони расписался в журнале регистрации. Эшлинг думала, что они будут держаться за руки и хихикать, но ничего такого не случилось, и она почувствовала непонятное разочарование. И куда они теперь идут?

– Ты не захочешь здесь пить, тут слишком роскошное место, и посетители слишком много мнят о себе. Мы пойдем в настоящий бар!

Эшлинг заглянула в бар отеля. Он выглядел шикарно, с зеркалами и официантами в белых куртках. Там сидела парочка элегантных женщин, и она подумала, что в своем аквамариновом костюме и шляпке выглядела бы не хуже, чем они. Но нет, они почти бегом пересекли парк Сент-Стивенс-Грин, вышли на Бэггот-стрит и внезапно очутились в баре, который казался менее приличным, чем у Махеров, но более пристойным, чем у Ханрахана. В нем стоял тот самый кислый запах пива и стаута, который бывает, когда часто проливают кружки и плохо чистят бочки.

– В Килгаррете ты в подобных местах не пьешь, а ходишь в гостиницу, – сказала Эшлинг. – Почему же здесь мы не можем выпить в отеле? Там более приличный бар.

– Я не могу пойти в бар в Килгаррете, потому что тогда все местные будут просить у меня десять шиллингов в долг, а все приехавшие по делам будут пытаться купить мне кружечку, чтобы получить повышение. Поэтому вынужден ходить в гостиницу. Но здесь нас никто не знает, так что все в порядке.

Эшлинг огляделась. Мужчины в кепках уткнулись в свои кружки, группа парней у входа смеялась и потешалась над чем-то. Столики были уставлены грязными стаканами и переполненными пепельницами.

– Давай вернемся. В баре «Шелбурна» тоже есть что выпить. Там гораздо приятнее! – взмолилась она, но Тони уже стоял возле стойки и кивком указал на один из столиков.

– Джин? – спросил он.

Эшлинг услышала, как он заказал большую порцию джина, большую порцию «Пауэрса» и пинту «Гиннесса». Она с отвращением посмотрела на столик, и бармен отправил помощника убрать его. Помощник оказался немного тугодумом, как Джемми в лавке, и не сводил глаз с Эшлинг, пока вытирал пепел и пивные лужицы. Тряпка у него была настолько засаленная, что, несмотря на все его старания, столик лучше не стал. Эшлинг увидела вечернюю газету и постелила две страницы на столик и две на стул,