Хроники Пустоши (сборник) - Андрей Левицкий

Когда Крючок умолк, никто не произнес ни слова – что тут было сказать? А лопоухий прикрыл глаза и не шевелился, только двигалась грудь под свежими белыми бинтами.

Ставро потянулся к рычагу и перекинул в среднее положение. Потом задумчиво потер челюсть. Когда двигатель заработал тише, стало слышно, как посапывает Белорус – рыжий уже спал.

– Туран, отдохни, – сказал Ставридес, – потом я. И друга своего уложи, ему с такой раной больше лежать надо.

Крючок снизу вверх посмотрел на Турана, когда тот протянул руку, чтобы помочь ему встать. Поднялся сам, скривившись от боли в груди. Они прошли в каюту на другом конце гондолы, лопоухий улегся на кровать, Туран – на пол. Оба уснули быстро, а под утро Ставро разбудил Турана:

– Присмотри там, я посплю.

Смотреть было не на что. «Крафт» летел ровно, двигатель работал уверенно, хотя Ставро и жаловался, что бензин им достался плохой. Хозяин термоплана вскоре заснул, усевшись в углу. Рядом спали Макс и Тим, помещение оказалось переполнено, и Туран снова подумал, что Ставридесу не по себе, когда рядом столько народу – он же нарочно так жизнь себе устроил, чтобы одному в небе быть.

На востоке стало светлеть, внизу четче проступили очертания слоистых холмов. Туран увидел стаю катранов, бегущих по дну узкой ложбины, в тени. Заметил других животных – мелких, сверху не разобрать, что за порода. Эти торопливо зарывались в ил, то ли почуяв приближение хищников, то ли собираясь провести жаркое время под грунтом. Донная пустыня готовилась встретить дневной зной.

Вскоре показалось солнце, и на горизонте темной тучей встала гора Крым.

После исповеди Крючка никто разговоров не заводил; «Крафт» неутомимо и ровно летел на север, оставив Крым по левому борту – гора синеватым силуэтом маячила в разогретом золотистом воздухе. Ставро занимался ремонтом, Туран помогал. Крючок тоже сунулся пособить, но он был слишком слаб – оружие Макоты повредило ребра, и лопоухому было велено лежать и не тревожить туго забинтованные раны. Белорус, растеряв свою обычную жизнерадостность, бессмысленно слонялся по гондоле. Они без спешки привели в порядок лебедку, заменили крепеж. Ставро распределил между пассажирами фрукты и воду – запас провизии на борту «Крафта» был маловат для такого экипажа.

Постепенно ландшафт менялся. Появились кустарники, потом рощицы приземистых деревьев. Стали попадаться птицы, впереди поперек курса легла темная полоска – граница между небом и землей. Ставро перекинул рычаг, управляющий двигателем, чтобы набрать высоту. Туран удивился:

– Зачем?

– Сейчас поймешь, – ответил бородач. – Будет граница пустыни.

Черная полоса впереди по курсу стала расти, разворачиваться в высокую стену. Под стеной лежала густая тень – она-то и была видна издалека.

– Донная пустыня прежде, до Погибели, была морем, – принялась пояснять Макс. – Это много-много воды, но только горькой, ее пить нельзя. Сейчас вода ушла, обнажилось дно, это и есть пустыня. Мы подлетаем туда, где проходила береговая линия. Поэтому «Крафту» нужно подняться над уровнем бывшего берега.

Стена, над которой они пролетели, до Погибели являлась границей шельфа. За ней лежала полоса мелководья, так что пейзаж сменился не сразу – напластования ила стали тоньше, теперь они чередовались с песчаными наносами и каменистыми пустошами, все чаще стали попадаться кусты, деревья, и вскоре уже можно было сказать, что Пустыня осталась позади.

Туран несколько раз вспоминал о Макоте, тоже оставшемся где-то сзади. Ведь не мог атаман на «Панче» преодолеть этот путь за такое же время. Жаль, не удалось прикончить его на энергионе… Но это ничего, Макота не такой человек, чтобы затеряться. Очень скоро о нем что-то да станет известно, атаман наверняка объявится, о нем будут говорить, и тогда Туран снова найдет его. И больше уже не потеряет.

За окном потянулись земли, очень похожие на его родные края. Такие же пустоши, изредка – фермы, серые поля с чахлыми посевами, ветряки и колодцы…

Поначалу Туран заинтересовался всем этим и подолгу разглядывал ландшафт внизу. Все же, если глядеть сверху, Пустошь выглядит совсем иначе… чище как-то, интересней. Да и много ли он мог увидеть, когда волок телегу в караване Макоты? На «Крафте» – иное дело. Но потом возбуждение схлынуло, и вскоре проплывающая внизу местность казалась совсем однообразной. Все те же овраги и холмы, заросли колючего кустарника да полоски дорог. По дорогам ехали самоходы и телеги, шли пешие.

Тим Белорус объявил:

– Гляди-ка, все в одну сторону бредут. От Херсон-Града. Сколько летим над ними, а встречных не видать.

– Мне нужно в Херсон-Град, – напомнила Макс.

– Ты уже говорила об этом, – махнул рукой Ставро. – И я согласился, хотя поначалу был против. Сперва к Яме, наберем газа, потом в Херсон-Град. Не нравится мне, что все в одну сторону. Скоро сезон ветров, сейчас движение на дорогах должно быть оживленнее. Почему караваны с севера не спешат возвратиться до начала непогоды?

Туран сходил проведать Крючка, а когда возвратился, экипаж «Крафта» громко спорил, все попеременно тыкали пальцами в лобовое окно и старались перекричать друг друга. Туран глянул туда – на горизонте маячило густое черное облако. Оно было далеко, растекалось над плоской равниной широким пятном. Невозможно разобрать, что там происходит.

– Мне нужно в Херсон-Град, ты не понимаешь! – наседала Макс на Ставридеса. – Немедленно! Почему ты разворачиваешь термоплан? Меня ждут! Летим в Херсон!

Туран догадался, что облако накрывает Херсон-Град, а Ставро сменил курс, направляясь к Яме. Бородач вяло отбивался, Макс наседала, а Белорус изредка вставлял ехидные реплики насчет обеда, который подгорает у нее в Херсон-Граде. Наконец терпение Ставридеса лопнуло.

– «Крафт» – мой термоплан! – рявкнул он. – И я здесь решаю, куда лететь! Так что научись уважать хозяина, раз уж попала ко мне на борт!

Макс отступила – Туран впервые видел растерянность на ее решительном лице. Она села на пол и отвернулась, и вид у Знатока был такой жалкий, что даже Белорус заткнулся.

– Мне нужно в Херсон, – повторила Макс, но уже без прежнего напора. – Ты не понимаешь.

– И мне нужно в Херсон-Град, – Ставро тоже сбавил тон и старательно говорил спокойней. – Это ты не понимаешь. У меня в Херсон-Граде женщина, она ждет. Но если ей нужна моя помощь, я должен быть готов эту помощь оказать. Так что «Крафт» должен быть полностью заправлен, тогда он готов к любым переделкам. На Арене встречались бойцы посильней меня, но если они не умели ждать, не умели собраться к нужному моменту, они проигрывали. Ты знаешь, что такое проигрыш на Арене? А я выигрывал – догадайся почему! Мы будем в Херсон-Граде не позже утра. Если все сложится удачно, то даже раньше. Выспись пока. Слышишь, Макс? Послушай моего совета: поспи сейчас, в Херсон-Граде на это может уже не быть времени.