Красная машина, черный пистолет (сборник) - Сергей Лукьяненко

– И давно это у Александра Петровича такие теории стали появляться? Сколько ему до пенсии?

Интерес руководства к пенсионной тематике Никифору был вполне понятен. Ведь и самому Васютину до пенсии было не дольше, чем Северову, а вот за свое кресло и организм прокурору приходилось переживать намного больше, чем судмедэксперту: за последние пять лет над Никифором сменилось уже трое начальников. Одного выгнали за взятки и злоупотребление. Второго застрелили при попытке навести хотя бы минимальный порядок в делопроизводстве, а третий, проработав четыре месяца, немного поразмыслил и, после того как какие-то хулиганы взорвали на его дачном участке сортир (экспертиза установила, что в деле фигурировала противотанковая граната), быстро обзавелся гипертонией, коронарной недостаточностью и поспешил уйти в отставку по общему состоянию здоровья. Васютин же, заступив на должность, смутно надеялся додержаться до пенсии и поэтому старался вести себя тихо и по возможности мирно, никого из крупных мафиози старался не обижать. «Я еще хочу внуков понянчить! Упаси боже! Самим дороже! Полетят клочки по закоулочкам!» – были его излюбленные выражения.

– Дело не в пенсии, – философски заметил Никифор, – это его предварительный вывод. Полагаю, после вскрытия выводы Александра Петровича изменятся.

– Когда он выдаст результаты вскрытия?

– Обещал к завтрашнему утреннему совещанию…

– Так… А по Вывизову у вас что?

– Исследуем мотивы, Владимир Петрович. Сами понимаете, так просто таких людей, как Вывизов, не устраняют. Я собираюсь сегодня же поговорить с его домашними, снять показания с вдовы, допросить прислугу, еще кое-кому позадавать вопросы. Полагаю, выяснить, кто вероятные заказчики, мы сможем дня за три. Иное дело собрать доказательства их причастности… Исполнитель-то мертв! А проследить его связи с возможными заказчиками убийства едва ли удастся. По-моему, все организовано очень профессионально. У жертв не было ни одного шанса уцелеть.

– И у наемника тоже?

– Этого не скажу! – возразил Никифор. – Этот детина производил впечатление тупой животной силы. Устранять его, по моему мнению, не было никакой необходимости.

Васютин поежился и весь как-то даже обмяк в недрах своего могучего кожаного кресла:

– Откуда у вас этот вывод?

– Я уже говорил, – улыбнулся Трюшин. – Автоматчик производит впечатление профессионала. Он получил задание, аванс, задание выполнил и должен был спокойно исчезнуть из города, а возможно, и из страны на какой-то период. И все было бы тихо. Даже вычисли мы заказчиков, без исполнителя нам их не взять. Какой процент раскрываемости у таких дел, сами знаете.

– Да уж… – вздохнул Васютин. – Пожалуй, вы, голубчик, правы, этот третий труп скорее вам поможет в раскрытии преступления.

– Когда узнаем, кто это такой, конечно, появятся кое-какие зацепки, – с сомнением в голосе изрек Никифор, – но особых иллюзий на благополучное расследование я, признаться, не питаю. Теперь надо искать тех, кто устранил этого автоматчика, а свидетелей нет, и, боюсь, появятся они у нас не скоро. Народ стал очень осторожным. У меня вся надежда на допросы родственников и деловых партнеров Вывизова.

– С этим поаккуратнее, Никифор Иванович, поделикатнее с ними, сами понимаете, люди среди них очень влиятельные попадаются и такие нервные… А времена у нас, сами знаете, кошмарные времена. Мы, как саперы, не имеем права на ошибку, каждая оплошность может быть роковой…

Никифор вспомнил о взорванном сортире предыдущего начальника, и ему стало душевно жаль своего нынешнего руководителя.

– Понимаю, – кратко ответил он в тон руководству. – По лезвию бредем, по лезвию…

– Да-да! Рад, что вы меня понимаете, – заволновался Васютин. – У вас, кажется, Никифор Иванович, двое детей?

– Да, двое, но уже взрослые. Старший юридический заканчивает в этом году, младшая – на втором курсе кулинарного университета.

– Дети – наше будущее, – развел руками Васютин и с милой улыбкой выкатился из кресла. – Вы уж, Никифор Иванович, поделикатнее, не мне вас учить. Мы с вами старые волки, нам что главное – свое дело справлять и до пенсии дотянуть, верно?

– Не могу с вами не согласиться, – безмятежно ответствовал Никифор, крепко пожимая прокурорскую руку. – Надеюсь, расследование пройдет спокойно и все виновные понесут заслуженную кару.

– Да! Да! – встрепенулся Васютин. – Очень правильная и, я бы сказал, своевременная мысль. Ступайте, голубчик, и держите меня в курсе, если что, сразу и немедленно, всегда рад буду оказать содействие.

Прямо скажем, без всякого желания Трюшин отправился в особняк покойного Вывизова – беседа с вдовой убитого не сулила ничего приятного и едва ли могла пролить хоть какой-то слабый свет на обстоятельства убийства. Однако посетить родных убитого было необходимо. Уже у ворот особняка Трюшин почувствовал какую-то гнетущую болезненную атмосферу вокруг себя. И зябко поежился.

Трюшин внимательно осмотрел окрестности особнячка: широкие аллеи, небольшой парк с еще очень молодыми деревьями – яблони, березы, несколько пихточек, заросли сирени, розы…

Садовника держат, отметил он мимоходом, ишь как все ухожено.

Поднявшись на крыльцо и доложив о себе в переговорное устройство, Никифор с любопытством посмотрел на крепкие ажурные решетки окон первого этажа: окна были продолговатые, узкие, глубоко вдавленные в стены дома, с тройными стеклами. Высокие металлические двери, перед которыми Трюхину пришлось постоять минут пять, также производили впечатление солидности и крепости. Двери, что называется, бронированные, и Никифор мог, пожалуй, поклясться, что по прочности и толщине металл их немногим уступает танковой броне какого-нибудь «Т-34». И сами стены, если судить по оконным проемам, были не менее метра толщиной и изготовлены не из самого плохого кирпича. Да, замок Вывизовых производил впечатление солидной крепости, однако бывшему хозяину это не помогло.

Когда наконец Трюшину открыли дверь и молодой крепкий парень в спортивном костюме проводил его к вдове Вывизова, Никифор уже успел составить себе мнение и о доме, и о его бывшем владельце.

Назвав себя еще раз, извинившись за причиненное беспокойство, выразив свои соболезнования и уверив еще вполне молодую и достаточно привлекательную супругу покойного, что будет сделано все для поисков преступников и привлечения их к суду, Трюшин попросил Изольду Матвеевну Вывизову (именно так звали вдову убитого) уделить ему немного времени и ответить на ряд вопросов.