Ааргх. Трилогия - Андрей Белянин

— Как вы посмели, смертные?!! — громом разнеслось над песками. — Да я вас за…

Тут он прервался, чтобы испепелить вторую стрелу, летящую ему прямо в глаз. Эландер не промахивается, не в обычаях эльфов стрелять мимо цели — первый выстрел был данью вежливости и воспитанности и лишь поэтому именно в капюшон. Жрец не сделал ни шага, вынужденно испепеляя одну за другой аж двенадцать стрел. Наш остроухий друг посылал их с такой скоростью, что они едва не сталкивались в воздухе. Черному магу пришлось окружить себя сияющей волной мощного пламени, потому что угадать, куда целит эльф — в ухо или в коленную чашечку, нипочем не угадаешь…

Но вот когда Эландер по взмаху руки нашего, с позволения сказать, командира прекратил стрельбу, Жрец немного успокоился, убрал огонь, оправил одежды, вновь преисполнился скучной торжественности и пошел на нас. Ровно пятнадцать шагов. Потом он просто не мог не наступить на закопанные острием вверх черные кинжалы нетопырей. Они торчади из песка ровно на булавочную головку, так что в темноте ночи и не разглядишь, но дикий вой с элементами ругани свидетельствовал, что хоть один из ста сработал!

Какими именно словами нас костерил служитель Зла, я повторять не буду, мне неудобно. Надеюсь лишь, что эльфята вовремя заткнули острые ушки. А с чего, по совести говоря, так орать-то? Летучих мышек с этими же кинжальчиками сам сюда прислал? Сам! Ну вот и надо было самому лучше под ноги смотреть…

— Я испепелю тебя, ааргх!!! — истерически донеслось сквозь сумрак ночи.

Эй, не понял?! А с чего это именно меня? Я колючие железки в песок не закапывал, стрелами сверху не пулялся, форт не строил, так почему я вечно крайний…

— Зря наговаривает Малыша на, — сочувственно поддержали меня гномы. — Ближе подойдет пусть в балахоне хмырь, ноги ему топорами побреем нежно, самые по булки тощие, мстя за тебя местью страшной, гневливые жутко!

Мне оставалось благодарно кивнуть и, едва не пустив умиленную слезу, поманить к себе пальцем Эйвин. Она подбежала тут же, расталкивая остальных эльфят, находящихся под бдительной охраной бородатых родственников.

— Держись рядом. На сегодня твоя задача прикрывать мою спину. Сечешь, подруга?

— На раз, громила! — Малышка выхватила из ножен короткий охотничий нож и сделала страшное лицо.

Нормально, подойдет, в смысле не струсит и никуда от меня не убежит. Таким детям лучше давать понять, что вы нуждаетесь в их защите.

— Предсказания не накатывали?

— Не-а, но так интереснее.

— Тоже верно, — согласился я. — Ну что ж, давай посмотрим, какими фокусами нас будет развлекать веселый дядя в черном плаще с дырявым капюшоном. Скажи ему: здрасте!

— Я скажу ему сдохни!

— Гр-р… Пожалуй, с завтрашнего дня (если доживем), мы всерьез займемся твоей речью. Будущей принцессе не стоит так уж конкретно выражаться. Хотя сама мысль в целом правильная…

Мы взялись за руки и дружно отправились на передовую. В конце концов, ведь абсолютно без разницы, где именно ждать атаки Жреца. Даже если ему действительно нужна только Эйвин, он по-любому не успокоится, пока не уничтожит всех. И это отнюдь не вопрос принципа, просто обычное правило поведения для всех волшебствуюших подонков. Если у тебя есть магия, ты не можешь не убить — это закон…

Жрец Зла встал напротив нашего невысокого защитного вала и воздел руки к одиноко тускнеющим звездам. Чувствовалось, что он намерен произнести речь, поэтому я воспитательно щелкнул Эйвин по носу, тем самым призывая к вежливому молчанию и остальных. Эшли благодарно кивнул мне и помахал рукой волшебнику — типа, можете начинать. Он и начал, злодеи никогда не могут удержаться от лишнего выступления перед публикой:

— Трепещите! Ибо час ваш пробил и я — ваша смерть!

Мы терпеливо вздохнули. Что делать, начало традиционное, но теперь придется долго ждать, пока он дойдет досуги…

— Вы посмели встать на моем пути! Вы посмели присвоить то, что принадлежит мне по праву сильного и по правам высшего порядка, в коих я не намерен давать ответа ни перед кем!

Гномы зевнули. Эльфята тут же принялись их науськивать кинуть хоть один топор, раз мишень так хорошо стоит. Пришлось снова шикнуть на всех, призывая к элементарной вежливости…

— Еще недавно я мог бы проявить к вам милосердие. Я хотел жестоко наказать лишь непокорных, те, кто склонился бы предо мною, заслуженно получили бы легкую смерть… Но теперь вы все умрете в страшных муках! Вы дерзнули не подчиниться, вы подняли на меня оружие, вы вообще охамели вконец!

Дальше можно было и не слушать. Когда ваш противник срывается на явную грубость, это значит, что он не так уж уверен в себе и нервничает сверх меры. Жрец Зла распинался на тему, какие мы нехорошие и что он с нами сделает, пока терпение не кончилось уже у всех. Мы хором обозвали Жреца вонючкой, и он опомнился…

— Дискириум цистице лайсен терриа!

После этих слов и замысловатого взмаха руки наша импровизированная крепость вздыбилась! Тяжелые волны песка поднялись на два моих роста и рухнули вниз. Эшли практически похоронило, гномы и дети устояли, отчаянный эльф спрыгнул с пальмы выкапывать племянника главнокомандующего, а Сун изо всех сил метнула нож. Жрец остановил его в воздухе, медленно оглядел со всех сторон, причмокнул и… послал ей воздушный поцелуй:

— Неужели ты так и не узнала меня, цыпочка? Как можно, ведь нас столько связывало… Или ты уже забыла, что такое настоящая покорность воле своего господина? Ну я напомню!

Лучше бы я не слышал этих слов. Как маленькой Эйвин удалось удержать меня от того, чтоб я не бросился и не убил этого мерзавца на месте, ума не приложу… А ведь на тот миг в моей голове и тени сомнений не было в том, что убью. Ааргхи так устроены, мы просто деремся и побеждаем. Обычно…

— Не глупи, громила. Он же тебя дразнит!

Жрец гулко расхохотался, нож наемницы завертелся в обратном направлении и упал к ее ногам. Все поняли, что сейчас и произойдет самое главное…

В левой руке Жреца блеснул знакомый серебряный медальон на длинной цепочке. Он покачивал им как маятником, речитативом произнося магические заклинания:

— Дракониепозарус! А хоус, а хоус! Эле будь ми се!

Эландер, в упоре стрельба с колена, дотянулся до последней стрелы…

— Импотриум турбо, дракониус-феминис опциус! Авер либерг аве… Ай! Кто это сделал?!

Последнее невольно вырвалось из уст злого волшебника, когда свистнувшая эльфийская стрела вонзилась прямо в середину медальона, прошив его почти насквозь. Мы медленно, с укоризной обернулись к Эландеру, он же смазал все впечатление, жди теперь, чего хотел наколдовать маг. Эльф-самоубийца смутился и виновато развел руками, он хотел как лучше, в Жреца-то стрелять смысла нет, а так хоть напрочь расковыряли ему любимую бижутерию.

— Вы… вы мне опять все испортили! Но поздно, ваша подружка уже превращается… Смотрите и ужасайтесь!

Все обернулись к наемнице. Сун действительно впала в какое-то неестественное состояние, ее гнуло и ломало, на губах показалась пена, а зрачки приняли вертикальную форму. Кто-то из эльфят перепуганно заверещал, а я, к своему ужасу, сразу понял, ЧТО должен буду сделать, когда в наших рядах появится настоящий огнедышащий дракон! Эйвин серьезно кивнула, словно понимая меня без слов. Я судорожно сжал рукоять меча. Дебильный хохот мага продолжал действовать на нервы…

— Я решил помиловать вас. Я никого не трону, даже детей… За меня все это сделает ваша милая девушка-а! Аха-ха-а!

Театральщина самого дешевого пошиба, но не до него сейчас, потому что прямо на наших глазах, буквально за считаные минуты, бывшая наемница превратилась в чудовищную рептилию! Я несколько раз видел драконов издалека, еще чаще в книжках на картинках, но чтоб вот в такой непосредственной близости — еще ни разу…

Тем более когда эта зверюга только что была нашей боевой подругой и я питал к ней вполне определенные нежные чувства. А вот сейчас смотрю, и тоже дыхание перехватывает, но совсем по другой причине…

— Убей их! — взревел Жрец Зла.

Мы вздрогнули. Я встал перед драконицей, бывшей Сун, и поднял меч обеими руками. Справа и слева незаметно материализовались Туром и Нетуром, с боевыми топорами на изготовку.

— Убей их, я приказываю!

— Не слушайте его. — Между мной и ней встрял пошатывающийся племянник главнокомандующего. — Поверьте мне, Сун, если в вас осталось хоть что-то человеческое, не слушайте его. Он маньяк и клинический псих, его лечить надо, а некому, санитары шарахаются. Но вы ведь не чудовище, не монстр и не животное… Вы — человек! И даже больше, вы женщина, которую все мы любим и ценим. Особенно Малыш…

Все замерли не дыша. Драконица, прищурившись, внимала Эшли, чуть наклонив набок уродливую голову. Потом она прокашлялась, зарычала и выпустила из ноздрей оранжевую струйку пара. Наш столичный граф вскрикнул, похоже, ему неслабо обожгло руку.