Прими свою тень - Оксана Демченко

Йялл ответил за нее, на правах брата начиная общий разговор и убеждая выбраться из угла, отбросив страх.

– Конечно, – улыбнулась женщина. – Но в семь лет мне вполне хватило такой глупости, чтобы перебороть страх и поговорить с айри. Я потом целый год считала, что прогнала его из нашего купола. Повзрослев, сообразила, что помог Фэр. Держи хчелу, Сати. Она лечебная, с ней не страшно. Возьми, погладь. Соберись с мыслями и скажи толком, что произошло. Это очень важно: рассказать. Это важно для Лорри.

– Я людей убиваю, – сообщила Сати, послушно обнимая хчелу. – По-настоящему. Даже самых родных, как Лорри. Я убила ее.

– А моя хчела ядовитая, и ею можно напугать, – улыбнулась женщина. – Не веришь? Правильно. Вот и я тебе не верю. Послушай себя: ты уже сделала вывод по поводу Лорри. Бездоказательный. Ты большая, не смей себя жалеть! Рассказывай совсем честно, спокойно и точно: что здесь произошло. Шаг за шагом, минутка за минуткой. Что видела, что слышала и что чуяла, но никак не то, что ты сама себе придумала. И учти: твоя Лорри жива. Просто она где-то потерялась, мне сказал Фэр. Давай наденем маски и пойдем в мобиль. Лорри уже поместили в капсулу, у нее опять бьется сердце, сама убедишься. Мы полетим в купол, по дороге ты подумаешь. И подробно изложишь все события. Станем вместе думать, как найти и вернуть нашу Лорри.

– Фэр ее вернет? – понадеялась Сати. – И Йялл?

– Мы все будем стараться. Но я не стану ничего обещать заранее, это нечестно. Пошли. Ты всех ужасно перепугала, разве можно так кричать! Йур тебя ждет, и бабушка Томи, и мама Тайя, и Рик Горр, и еще многие.

– Я боюсь опять кому-то навредить, – уперлась Сати возле люка.

– Сати, если ты закроешь глаза и спрячешься в углу, проблема не решится, – мягко сказал Йялл. – Я верю в нашу семью. Иди. Будем думать вместе. Никто в стае не смеет прятаться, это позорная слабость. У трусов нет права пополнить общее сознание стаи, вот как все серьезно.

Сати неуверенно кивнула. Плотнее сжала руку провожатой, сунула хчелу под локоть и шагнула в шлюз. Ялитэ чуть успокоился: как он и предполагал, волвеки способны снять нервный срыв у детей. Ан-моэ обернулся к Йяллу и кивнул:

– Я благодарен…

– Вас бы следовало загрызть, – задумчиво вздохнул Йялл.

Айри вздрогнул и всмотрелся в глаза огромного волвека. Фраза прозвучала слишком повествовательно и достоверно… Йялл сел за стол, ссутулился, подвинул ближе один из уцелевших бокалов с соком.

– Более удобный для стаи вариант: молча впихнуть на борт «Инки» и так же молча вышвырнуть в парке Академии, – продолжил волвек. Резко почесал ухо на гроллий лад. – Вас там ждет Риан. Я связался с ним, как только получил ваше сообщение. Переговорили уже в полете… Он в замешательстве. Не полетел сюда, допустив мысль о вашей взрослости и способности справиться без учителя. И такой провал. Немыслимый! Риан решал, то ли вас выпороть и попытаться считать по-прежнему учеником, то ли просто прикончить, пока не натворили худшего. Мне нравится второй вариант. Но я уже не вожак. Получается, решать не мне. Иначе загрыз бы… а не сидел тут, ломая себя и общаясь с вами.

Йялл залпом выпил сок, встал и прошел к креслу водителя. Развернул транспорт и повел к куполу на наибольшей допустимой скорости. Тишина копилась и давила. Ялитэ ошарашенно осознал: его гениальный научный эксперимент не просто далек от понимания и одобрения, но признан запредельным злом… Почему? И отчего так сложно возразить? Прямая спина Йялла и его уверенный ровный эмофон презрения, прекрасно опознаваемый даже за щитом, мешают верить в то, что утром казалось незыблемым.

– Это был научный эксперимент, – попробовал убедить Ялитэ и себя, и широкую спину Йялла. – Столь выгодные условия повторно смоделировать невозможно… эмофон планеты высокий и позитивный, объект подходящий…

Йялл не обернулся, но его бешенство, сдерживаемое из последних сил, айри опознал – и смолк. Мигнул вызов, Йялл принял, выслушал, довольно рыкнул. Фэр сообщал: добрался до купола, все в порядке, вожак уже способен общаться и ждет гостя.

– Объект, – басовито возмутился Йялл, не смолчав. – Лорри мне утром сказала, что собирается замуж. Вернуть-то мы ее вернем, это наша ответственность и наш человек. Будет необходимо – всю стаю подключим. Но как ей потом сказать, что она – объект? Мало ей в жизни уродов попадалось, так еще один нашелся. Рик цветы помогал рвать… а он – дир-рректор.

Последнее слово Йялл прорычал особенно презрительно. Снова смолк, уже окончательно. Транспорт резко затормозил у самого шлюза, осадив пыль на прозрачной стене купола. Вполз, запарковался там, куда указал гордый взрослым делом дежурный лет десяти. Ялитэ выбрался в траву, вдохнул несколько разреженный воздух, характерный для всех куполов Хьёртта, и пошел за Йяллом, так и не изложившим приглашение устно. Хватило и жеста, хотя это – неуважение. Директор усмехнулся. Нет сомнений, его сейчас не уважает весь Хьёртт…

Вожак Даур сидел в просторной гостиной. Выглядел он совершенно не изменившимся за неделю, разве что бледным. Не встал и не кивнул. «Очевидно, ему пока трудно шевелиться», – предположил Ялитэ. Голова покоилась на удобной подушке, шея фиксирована, рядом сидела Тайя и смотрела на мужа, готовая по первому движению мысли помочь.

– Садитесь, директор, – пригласила женщина. – Сюда, так вожаку удобнее. Мы читали ваше сообщение. Мы поняли все слова, но не нашли в них смысла. Повторите снова, пожалуйста. Мы не готовы отправить вас на Релат, не разобравшись.

Говорила Тайя ровно, не поворачивая головы и продолжая смотреть на мужа. Подала ему бокал с соломинкой, промокнула пот со лба.

Ялитэ сел. Было странно излагать очевидное заново. Да, он предположил, что Сати является коммутирующим узлом контакта, что ее внимание на объекте, доброжелательное внимание, способно стать катализатором активности неизвестного посредника. Так было десять лет назад. Он, директор Академии, располагает черновиками записей айри, активировавшего коммуникатор-Сати в прошлый раз… Пользуясь уникальным эмофоном для воскрешения вожака, было логично повторить попытку, исправив ошибки. То есть заранее сформировав направленное внимание, оттренировав с девочкой рекомендацию – позитивную характеристику Лорри, посредника в контакте со стороны людей.

– Это неважно, – совсем тихо сказал Даур. Его голос едва удалось разобрать. – Это мертвые слова. Вопрос в ином: чем вы оцениваете жизнь? Как вы решаетесь взвешивать ее на весах своей нелепой целесообразности? Сколько весит смерть Лорри, директор?

– Странная постановка вопроса, ведь сам я рисковал не меньше, – удивился Ялитэ.

– У вас нет ответа, – сухо отметила Тайя. – У вас даже нет понимания вопроса. Двусторонний тупик… Для нас абсурдны ваши действия, для вас – наш вопрос. Вы сделали безмерно больно ребенку, вы хладнокровно лгали любящей вас женщине. Примерно в этом смысл вопроса вожака. Вы попытались разрушить три жизни – Сати, Лораны и свою… Дайте нам хотя бы одну весомую причину такого поведения.

– Я действовал во имя науки.

– Феномен Черных Клыков жил своей жизнью много веков. И прожил бы еще столько же. Директор, вы молоды, по меркам айри, у вас впереди минимум пять веков. Что вынудило вас критически ускорить этот контакт? Давайте я рискну заподозрить: вы хотели получить единоличное право на славу.

Ялитэ поморщился. Слова звучали примитивно. Объясняться с волвеками, плохо понимающими мотивировки мира людей и айри, тяжело. Не славы, само собой. Не так все просто… Но кто сказал, что его пост директора – незыблемое и постоянное место? Тот же Тиэрто может претендовать. А лет через сто – и Тимрэ, энергичный выскочка и любимчик Риана.

– Его главное слово иное, не амбиции и не власть, – тихо шепнул вожак. – Ревность, очень редкая в мире волвеков. В эмоспектре тон ревности заметен сразу, при зарождении, мы принимаем меры еще в раннем детстве, обнаружив такую тяжкую беду… Вы поставили меня перед трудным выбором, ан-моэ Ялитэ. Мне вы неприятны, Риан вас с высокой вероятностью… накажет. Он айри, и это его право, но я отвечаю за Сати и Лорану.

Длинная фраза вынудила вожака отдыхать. Снова повторился ритуал с питьем и вытиранием пота. Ялитэ смотрел на происходящее с растущим недоумением. Ревность… может, она и есть в душе. Сам признавал ее наличие вслух, перед той же Лораной. Но это его личное дело! Двойные стандарты характерны для любой расы. Сперва громогласно заявить о невмешательстве в закрытое поле, а потом копаться там без зазрения совести. И вытаскивать на всеобщее обозрение чужие проблемы и цинично их препарировать.

– Я поговорю с Рианом, – решил вожак. – Вас на время изолируют без иных последствий. Но прежде вы пройдете курс терапии на Хьёртте. Тайя займется вами лично. Идите.

– Принудительно? – возмутился Ялитэ.

– Вы спросили Сати или Лорану, согласны ли они участвовать в опыте? – жестко уточнила Тайя.