Война крылатых людей - Пол Андерсон

Нет, Копья и щиты звенели вокруг корпуса звездолета. Везде были расставлены катапульты. Она не сумеет приблизиться незамеченной на расстояние слышимости, не успеет произнести условной фразы, прежде чем ее схватят. А Бестолочь не запрограммирован на действия без прямого приказа, какими бы ни были показания его детекторов.

«Ну, ладно. Хорошо бы отыскать Эдзела», — Чи двинулась в путь. Довольно долго она брела параллельно дороге, ведущей в Хайджакату, скрываясь в окружающей дорогу растительности.

В знойном воздухе неподвижно стояла стена тонкой пыли, и с каждой минутой Чи ощущала все большую жажду. Она пыталась отвлечься, обдумывая, как лучше опровергнуть статью, которую она читала перед отлетом с Земли в «Журнале ксенологии». У автора, похоже, вместо мозгов был мясной салат, а вместо глаз — вареные яйца.

Тем временем подошла пора напиться и передохнуть. Она двинулась по полю к зарослям тростника. Там мог оказаться ручей. Она пробиралась осторожно, словно тень среди теней, пока не наткнулась на ферму.

Эдзел был здесь. Он стоял, зажав в лапах похожее на свинью животное, которое истошно визжало. Эдзел терпеливо говорил, обращаясь к кому-то за закрытыми воротами фермы:

— Но, мой друг, вы должны сообщить мне свое имя.

— Чтобы ты использовал его в демонических заклинаниях? — сказал изнутри хриплый мужской голос.

— Нет, обещаю вам. Я хочу дать вам расписку. Или скажите, кому мне потом заплатить. Мне нужна пища, но я не хочу ее красть.

Из бойницы вылетела стрела. Эдзел вздохнул.

— Ну, что ж, если вы это так воспринимаете…

Чи вышла из зарослей.

— Где вода? — хрипло спросила она.

Эдзел вытаращил глаза.

— Ты? Дорогой друг, во имя Вселенной, что случилось?

— Идиот, оставь свою вежливость. Разве ты не видишь, что я умираю от жажды?

Одинит попытался ощетиниться. Но так как у него не было волос, это ему не удалось.

— Всегда нужно говорить вежливо. Знала бы ты, чего можно достигнуть вежливостью. Я бежал день и ночь…

— …и обежал всю планету? — усмехнулась Чи.

Эдзел перестал спорить и показал ей ручей. Вода была мутной и пахла болотом, но Чи пила с упоением. Теперь она понимала волнение, в которое приводил Фолкейна бокал шампанского. Потом она села и привела себя в порядок.

— Обменяемся новостями.

Пока она говорила, Эдзел свежевал животное. Для этого у него не было никаких инструментов, но он в них и не нуждался. Выслушав рассказ Чи, он печально взглянул на нее и спросил:

— Что же нам теперь делать?

— Вызывать корабль, конечно.

— Но как?

Чи только сейчас заметила, что передатчик Эдзела разбит. Они молча смотрели друг на друга.

11

Гурджанджи приладил свои запасные очки. Они не были такими удобными, как старые. Окружающее он видел смутно. «Но так лучше, — подумал он. — Эта штука настолько огромна. И полна волшебства. Да, я убежден, что в сложившихся обстоятельствах лучше не видеть ее слишком ясно».

Он сглотнул, собрал свое имущество и сделал шаг вперед. Солдаты следили за ним, стоя поодаль с испуганным выражением лиц. Это слегка нервировало Гурджанджи.

— Я должен показать, что мы, деодакхи, не знаем страха.

Однако он никогда не пришел бы сюда, если бы не Лалнакх. Комендант вел себя, как пустынный варвар. Гурджанджи знал, что тируты не сдержаны на язык, но не до такой же степени! Все-таки это цивилизованная фратрия. Однако Лалнакх так бранился и бушевал по поводу бегства пленницы, что… Да, с практической точки зрёния этот случай не способствует укреплению репутации Гурджанджи. Но гордость за свою фратрию требовала ответить на брань спокойно и с достоинством: «Я иду советоваться с летающим домом. Осмелится ли комендант сопровождать меня? Нет? Отлично». — Конечно, сейчас следует промолчать, но, вернувшись, можно будет намекнуть кое-кому, что благородный Лалнакх побоялся идти. Да, свое моральное превосходство необходимо доказывать даже с риском для жизни.

Гурджанджи с трудом проглотил комок в горле.

— Благороднейший, — позвал он. Собственный голос показался ему незнакомым и довольно странным.

— Вы обращаетесь ко мне? — ответил ровный, без выражения, голос сверху.

— Ак-кр, да.

Еще раньше чужеземцы рассказывали Гурджанджи, что летающий дом может говорить и думать. Но они могли обмануть его. Может, внутри кто-нибудь скрывается? Если это так, то там прячется странная личность, ничего не желающая делать.

— Ну? — сказал Гурджанджи, когда молчание затянулось слишком надолго.

— Я жду продолжения, — безразлично ответил дом.

— Я хочу, благороднейший, выяснить ваши намерения.

— Мне не указали, что нужно делать.

— Значит, вы ничего не будете предпринимать?

— Я веду наблюдения и обрабатываю их на случай, если они потребуются позже.

Гурджанджи облегченно вздохнул. Дело обстоит так, как он и думал. Весьма довольный, он спросил:

— Допустим, вы увидите, что один из членов вашего экипажа в опасности. Что вы будете делать?

— То, что мне будет приказано, в пределах моих возможностей.

— И ничего больше? Я имею в виду… Крре… ек… не будете ли вы действовать по собственной инициативе?

— Нет, пока не получу словесный или кодовый приказ. Иначе можно наделать ошибок.

Еще более успокоившись, Гурджанджи вдруг ощутил исследовательский пыл. У всех имеется определенное интеллектуальное любопытство. И, конечно, нужно применять свои открытия на практике. Если вновь прилетевший земец и два его жутких товарища будут убиты, что ж, тогда летающий дом останется здесь. Гурджанджи повернулся к стоявшему поблизости офицеру.

— Отведите всех подальше, — сказал он. — Мне нужно обсудить секретные вопросы.

Тирут подозрительно взглянул на него, но повиновался. Гурджанджи снова повернулся к кораблю.

— Однако вы не совсем пассивны, — сказал он. — Вы разговариваете со мной.

— Я так сконструирован. Я логически мыслю и способен поддерживать беседу.

— Ах-крр, разве вы, как бы это сказать, не скучаете здесь?

— В моей конструкции не предусмотрена такая возможность. Мой мозг сохраняет постоянную активность, анализируя наблюдения. Когда нет свежих данных, я рассматриваю логические возможности, возникающие при игре в покер.

— Что?

— Покер — это игра, в которую играют у меня на борту.

— Понятно. Ук-к-к, ваша отзывчивость чрезвычайно приятна.

— Меня инструктировали быть вежливым и гостеприимным по отношению к вашим людям. «Инструктировали» — самое близкое по значению слово, которое я могу отыскать в катандаранском словаре. Меня не инструктировали не отвечать на вопросы. Я сделал из этого вывод, что могу отвечать.