Я и ты - Ольга Приходченко

Тилл еще долго бомбил нас телефонными звонками из-за океана, не теряя надежды. Мы, в свою очередь, теребили Липинского, все-таки человек с огромным опытом и авторитетом, неужели упустим такой момент.

Упустили.

Я не знаю, насколько успешен был Орешкин дальше, после того как сошел с любительского ринга. Но почему-то мне кажется, что в случае с господином Полла его карьера могла бы сложиться иначе. Жаль, что этого не произошло, и как-то приходит на ум поговорка: далеко не всегда все, что нам дается даром, лучше переводить в деньги.

Прочитала, что написала про матч, и поймала себя на мысли: подруга, что-то ты не договариваешь. И знаю – что. И не в купальниках и косметике причина, хотя они сгодились бы мне еще на несколько лет. Я ведь тогда до конца турнир так и не досмотрела. Что случилось, почему? Узнала только дома.

Где-то во второй половине матча муж вдруг схватил меня за руку и потянул за собой: скорее рвем когти отсюда. Он не кричал, а просто шипел змеей вполголоса.

Я пыталась выяснить, в чем дело.

– Потом скажу. Сейчас молчи, дуй за мной!

Мы очутились в длинном темном коридоре, где какой-то парень помог нам найти выход и скомандовал, как Михаил: быстрее! Когда выскочили из этого громадного здания, оказались на пустыре, забитом громадными черными джипами.

– Если хочешь, чтобы ничего не произошло, топай к машине тихо, без звука, поняла? – еще раз предупредил Михаил.

С трудом на нашем «жигуленке» выбрались с этой стоянки-ярмарки дорогущих авто последних марок и рванули с такой скоростью, что только нас и видели. Я лишь успела заметить возле главного входа изрядное число крепких ребят. Только когда заехали в наш тихий двор, Миша перевел дух и стал объяснять мне, и то туманно, что в кулуарах начались разборки.

– Мы тоже могли попасть под раздачу, и мне рекомендовали как можно быстрее с тобою смыться.

Что и как – для меня до сих пор ребус. Хотя найти ключ к его разгадке не так сложно, вспомните, какое было время. Видимо, кому-то захотелось перетянуть на себя организационное и финансовое одеяло, оттеснив «Челек». Запах денег, что ли, учуяли? Но нас-то за что, мы ни в каком дележе славы не участвовали, нам лишь роль гидов финского промоутера уготовили, и исполняли мы ее на свои кровные, которые так и не вернули. Но кого это колышет – любимое выражение ухажера моей подруги.

А вы думали, я плач Ярославны по купальникам и косметике устроила?

Ты + я

То был у Ольги погожий октябрьский денек, а теперь погожий зимний. Расправившись с пищей духовной, которой, как ни крути, сыт не будешь, а на голодный желудок вряд ли что придет на ум путное, катим в ближайший «Ашан» на проспекте Вернадского. Обычная воскресная поездка за очередным недельным запасом продуктов. Все-таки в «Ашане» немного дешевле, чем в наших арбатских «Перекрестках», «Седьмом континенте» или «Пятерочке».

Мы свободны от творческих мыслей. Оба уже исчерпали свой страничный лимит для этой книги. И вдруг, когда после Метромоста подъезжаем к цирку (место указываем абсолютно точно), осеняет: а почему бы нам не объединиться и что-нибудь вместе не написать. Стали прикидывать, о чем. Дважды слетали в гости к дочке и внучке, привезли им в подарок из Москвы докторской колбасы, которую обожает Андрик, Настин муж. В квартире застеклили балкон и наконец сделали ремонт в ванной после того, как ее несколько раз заливали жильцы сверху. Закончилась реконструкция «Риги» до пятидесятого километра, местами по пять полос в каждую сторону, сразу полегчало с дорогой на дачу, она у нас в дальнем Подмосковье, когда все работы завершатся, на полчаса будем быстрее добираться. На самой даче насобирали грибов, пристроили новую большую веранду и пережили соседский пожар; их дом сгорел полностью, языки пламени облизывали через забор и наш, но спасибо пожарным, сбили жар.

Все это, как говорила Мишина мама, жизненно, однако для книги, тем более чтобы пересечь финишную черту, как-то мелковато, приземленно. Что-нибудь такое сочинить, более возвышенное, о чем еще не сказано. Ну и плохие из нас поисковики, не там ищем тему, а она же близка обоим и лежит на поверхности. Паралимпиада. Семейным дуэтом мы работали и в Лондоне, и в Сочи, оказались в эпицентре фантастического зрелища, достойного пера Станислава Лема или Рэя Брэдбери. Вместе с тысячами обыкновенных любителей спорта мы были живыми свидетелями того, как на наших глазах невероятное превращается в очевидное. «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…» Отнесли бы эту поэтическую строку к паралимпийцам. Действительно, сколько еще суждено познать, раскрывая истинный потенциал человеческих возможностей.

Все – возвращаемся из «Ашана» и приступаем.

По финишной прямой лондонского олимпийского стадиона, словно экспресс «Javelin», доставлявший болельщиков, неслась по рельсам телекамера, дабы показать нам все нюансы и напряжение ожесточенной борьбы. Скорость ее передвижения строго рассчитана. Понятно, когда она не поспевает за бегом Усейна Болта, за ним и на коньках далеко не все, даже известные скороходы поспеют. Но когда эта камера с трудом догоняет (а то и вообще угнаться не может) несущихся по дорожке паралимпийцев, да еще на колясках…

В тот прохладный лондонский вечер, о котором мы рассказываем, мало было людей счастливее Романа Капранова и печальнее, чем китаец Чанг.

– Я проиграл русскому, буду ругать себя и плакать до тех пор, пока дома мне не простят этого поражения, – девушка-волонтер, владеющая китайским и русским языками, практически дословно перевела нам стенания Чанга.

– Я выиграл у двух китайцев! Никто не ожидал от меня такой прыти, и я сам тоже, их ведь все считали фаворитами, – пулеметной очередью выпалил Роман, едва отдышавшись после бурного финишного рывка, и радость бликом тысяч светильников озаряла его вытянувшееся от усталости и громадного напряжения лицо.

Это был финал бега на 200 метров. Неуловимые мгновения, отделившие атлета из Нижнего Новгорода от дышавшего ему в спину Чанга, привели Романа на верхнюю ступень пьедестала почета.

Он спустился с него, целуя и нежно поглаживая медаль, как родители ласково гладят по головке свое юное чадо.

– Я никому не говорил, но с самой первой своей тренировки, когда только записался в секцию легкой атлетики, тайно мечтал: вот если добьюсь своего, попаду на Паралимпийские игры, постараюсь быть первым.

– Месяц назад на этом же полуовале блистал Усейн Болт, он чем-то помог вам? – спрашиваем мы.

– Еще как! Мне кажется, я досконально изучил его бег, каждый шаг, как он стартует, где ускоряется, включая свою пятую передачу, нет, даже шестую, а то и седьмую, когда начинает мощно накатываться на финиш. Уникальный парень, мне бы хоть чуточку его класса.

– Не надо скромничать, вы тоже молодец, и победили, и рекорд установили.

Хорошо помним гул, который грозной волной зрительского цунами переливался по стадиону, когда уникум из Ямайки рвался к своей очередной олимпийской награде. Но сейчас реакция трибун показалась еще более сильным тайфуном. Было такое ощущение, что все самолеты, ожидавшие взлета в аэропорту Хитроу, разом поднялись в воздух. Рев, как от двигателей, стоял невероятный.

– Я, когда еще только готовился к старту, боялся поднять голову. Понимал, народу много, но чтобы столько… восемьдесят тысяч! Обомлел, – эмоции по-прежнему захлестывали двадцатидевятилетнего Капрапова. – Мне казалось, что в Англии так болеют лишь на футбольных матчах.

– Роман, скажите несколько слов о себе.

– Ничего особенного, может, только то, что родился я 7 ноября, не очень четко, но все-таки немного помню, как у нас в Нижнем отмечали этот день. Музыка, на улицах толпы, дома пекли мои любимые пирожки с капустой и яблочным повидлом, мне говорили – большой праздник, но какой, конечно, понять не мог, мал был. Эти пирожки ждали меня, когда я впервые выиграл звание чемпиона мира. Наверное, и сейчас спекут, а может, яблочный торт, я его тоже люблю.

Трибуны метали гром и молнии, а на зеленом прямоугольнике стадиона… метали диск мужчины. Ах, какой молодчина Леша Ашапатов, как же мы переживали за него! И Алексей, богатырь из Сургута, не подвел. Долго-долго парила в небе увесистая летающая тарелка, запущенная его могучей рукой, пока не спикировала на отметке за 60 метров. Сибиряк намного, сразу на три метра, превысил свой собственный мировой рекорд.

– По метру за каждый месяц моей дочурки, ей как раз сейчас столько, – улыбался счастливый молодой отец, атлетичностью и статностью очень походивший на другого сибиряка, Александра Карелина.

– Алексей, вы теперь уже трехкратный паралимпийский чемпион и еще четыре раза выигрывали чемпионат мира, дважды – чемпионат Европы, можно, наверное, успокоиться в свои тридцать девять лет?

– Я – мичуринец, а Мичурин, как вам известно, не ждал милостей от природы. Я тоже не жду, я работаю, пока Бог снабжает еще силушкой.