Громовая жемчужина - Анна Гурова

– Он ведь бывший монах, – объяснил Ким. – Наверняка он считает, что женщине при беседе мужчин не место. Будь на его месте дядя Вольгван, наверняка вел бы себя так же.

Мисук бросила чашки и повисла у него на шее.

– Вот тем ты мне и нравишься, что не такой, как они!

Они оба ошибались. Рей прекрасно рассмотрел Мисук. Более того, он распознал в ней нечеловеческое существо, и догадался, кто это, хоть раньше и не видел – по рассказам Кима. Желтоглазая черноволосая девица, развязная и вызывающе привлекательная, дочка горной ведьмы и тигра-оборотня, которая своим колдовством – Рей был в этом абсолютно уверен, – погубила и Кима, и монастырь, а вместе с ним – и прежнюю его, Рея, жизнь. «Ах, Ким! Горные ведьмы все-таки добрались до тебя, – думал Рей, когда носильщики уносили его паланкин прочь от дворца Вольсон. – Все-таки ты попался в их когти, как я и боялся…»

Вечером, на закате, в покои Кима заглянул Сеннай. Загадочно хихикая, он сказал:

– Ким, выйди к воротам. На это, ей-ей, стоит посмотреть. Там какие-то чудаки – говорят, что пришли за нами…

Во внешнем дворе и в самом деле творилось нечто странное. Ворота были распахнуты настежь, перед ними собралась небольшая толпа – Ким узнал начальника княжьего караула, – несколько слуг в цветах Енгон, и какие-то чиновники. За воротами топтались два стражника с вымпелами Небесного Города. Чиновников было трое. Один совал всем под нос развернутый свиток. Другой подслеповато озирался, опираясь на длинный посох. Третий стоял немного позади и с торжественным видом держал в руках расписную бадейку с водой. По двору разносилась громкая ругань, сквозь которую часто прорывался визгливый вопль «приказ Неименуемого!» – как будто только эти слова и защищали гостей от того, чтобы быть немедленно выкинутыми на улицу. Слышались также слова «священный пруд», после которых ругань становилась еще более свирепой.

– Что творится? – крикнул Ким.

Во дворе мгновенно установилась тишина.

– Эти бездельники чего-то от вас хотят, княжичи, – вытягиваясь, сообщил начальник караула.

– Согласно императорскому указу об очищении города от скверны, – оттараторил первый чиновник. – Пункт пятый. «Хваран, как лицо в процессе обучения входившее в общение с демонами, должен доказать, что он не одержим никаким бесом, духом или призраком, либо иным обитателем преисподней».

– Выкиньте их за ворота! – резко произнес Ким и развернулся, намереваясь уйти.

– «Доказательство невиновности осуществляется посредством испытания святой водой. Испытуемый должен окунуться в священный пруд храма Конопляного Старца, признанного праведным бессмертным…» Светлейший княжич, ну куда же вы! – жалобно взвыл чиновник, видя, что Ким вот-вот окажется вне досягаемости. – Мы же не просим вас идти и окунаться в пруд! Мы пошли вам навстречу, бадейку притащили… Просто умойтесь, этого достаточно! Это же пустая формальность! Все хвараны через нее прошли, только вы остались!

– Да как вы посмели вторгаться сюда с этой ерундой! – рявкнул кто-то из княжьих слуг.

Спор разгорелся снова. Сеннай сплюнул, подошел к бадейке и поплескал себе в лицо.

– Достаточно? – насмешливо спросил он, утираясь рукавом.

– Вполне, – ответил чиновник. – Благодарю вас за сознательность. Теперь вы, светлейший княжич Ким, и мы уходим.

Ким пожал плечами и сделал шаг вперед.

Подслеповатый с посохом неожиданно уставился в одну точку, как собака, учуявшая дичь.

– Ким, не подходи к нему! – раздался в тишине голос Мисук. – Не трогай воду, в ней яд! И держись подальше от слепого – это заклинатель!

При слове «яд» караульные дружно схватились за оружие. Слепой указал концом посоха на Мисук и что-то тихо сказал второму чиновнику. Тот удовлетворенно кивнул.

– Ага. Вот и она. Прекрасно.

Чиновник вытащил из рукава еще один свиток и зачитал:

– «Императорский указ об очищении города от скверны, пункт первый. Об очищении столицы от нечистой силы, оборотней и бесов». Княжич Ким, ваша наложница подозревается в том, что она – оборотень. Посему она так же должна пройти испытание священной водой…

– Мисук, уходи на женскую половину! – приказал Ким, и повернулся к чиновникам. – А вы – проваливайте со своей бадьей, пока целы!

– Еще чего! – гордо тряхнула головой Мисук. – Уйти и бросить тебя здесь одного? Нет уж, я докажу им, что я не оборотень. Тоже мне, заклинатель. Шарлатан! Фею от оборотня отличить не может!

В этот миг слепой точным движением швырнул горсть белого порошка прямо ей в лицо.

– Ай, жжется! – вскрикнула Мисук, схватилась за лицо… и начала исчезать.

Над двором пролетел дружный вздох. Стражники подались назад. Со всех сторон бежали слуги. Во внутренних помещениях раздавались громкие голоса.

– Пытаешься сбежать, нечисть? А не выйдет, – деловито бормотал заклинатель. – Скорее, лейте воду!

Третий чиновник опрокинул бадейку. Вода выплеснулась и волной хлынула под ноги Мисук, намочила подол. Силуэт Мисук, уже едва заметный в летних сумерках, дернулся и помутнел. На серых каменных плитах, которыми был вымощен двор, разлилось темное пятно.

– Да у них там не вода, а кровь! – воскликнул кто-то.

– Совсем немного гусиной крови! – перекрикивая поднявшийся шум, объяснял чиновник. – Буквально полтыквы на всю бадейку!

– Я тебе сейчас покажу кровь, черепаший сын! – заорал Сеннай, выхватывая меч. – Да не полтыквы, а побольше!

Свое зловещее обещание юный хваран выполнить не успел. Мисук, снова обретя плоть, издала ужасный крик и упала как подкошенная. Ким едва успел подхватить ее.

– Что вы с ней сделали?! – бледнея, крикнул он.

Чиновник с указом встретил его взгляд и попятился, но отступать было некуда – толпа окружила их и отрезала от ворот.

– Вне всякого сомнения, эта девица – нечистая сила! – спокойно ответил слепой. – Заговоренная соль, как и гусиная кровь вкупе с водой из священного пруда, оказались для нее смертельно ядовитыми.

Если бы заклинатель не был слеп, он бы увидел, как в глазах Кима вспыхнула ненависть – такая же смертоносная, как тот яд, брошенный в Мисук. Наконец с Кимом произошло то самое, чему вонхва тщетно учил братьев Енгон. Ненависть не ослепила его – наоборот, голова хварана еще никогда не бывала такой холодной и ясной. Ненависть избавила его от сомнений, развязала руки, освободила его от всего, что раньше мешало ему убивать.

Все это мог бы увидеть заклинатель, но вряд ли бы ему это помогло. Сверкнул меч, и прежде чем все присутствующие успели перевести дыхание, голова слепца слетела с плеч. Ким, с ног до головы забрызганный кровью, повернулся ко второму чиновнику.