Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что? Что, Юсан-Аминах? – склоняется он над ней.
Но разве может мать выразить страх за сына? Потеряв одного, она немыслимо боится потерять и другого. Игорь понимает – и бережно гладит её по щеке.
– Милая, милая Юсан-Аминах, – слышит она его голос. Точно так же он утешал её в те страшные дни…
Она берёт его руки и прижимает к лицу, до тех пор, пока слёзы не иссякают.
– Прости меня, Игорь, прости. Я так боюсь всего этого! Если бы можно было послать войско без Гастана!
– Ты же знаешь, он не захочет, – отвечает Игорь, незаметно переходя на близкое, привычное между ними «ты».
– Конечно, он не захочет, чтобы что-то произошло без него, – она вытирает слёзы. – Не могу, не могу, так страшно!
Проходит немало времени, пока Юсан-Аминах успокаивается. Игорь, как врач, заставляет её лечь в постель, и какое-то время сидит рядом.
– Не исчезай, – просит она, – хотя бы в эти дни, пожалуйста, не исчезай! Ты так нужен мне здесь!
– Не исчезну, – улыбается он, – разве что на ночь-другую.
– На ночь – я согласна, – тихо отвечает она.
Солнце низко. «Мне пора уходить», – думает он и склоняется над рукой Юсан-Аминах. Целует бережно, поглаживая ладонью пальцы. В её глазах – благодарность: «Ты знаешь, как драгоценна для меня твоя ласка».
Игорь прощается и уходит.
…Медленно тянулось время. Все ждали известий: день, другой, третий. Наконец, на исходе пятых суток императору доложили, что прибыл гонец. Воин был запылённым, уставшим, но тут же прошел в кабинет и подал Ласоро пакет. Придворные застыли в ожидании.
– Немедленно позвать моего врача, – приказал император, прочитав первые строки. – Императрице ничего не говорить. Дела не так уж плохи, но принц Гастан ранен. Врачи опасаются, что он потеряет руку.
Вельможи, один за другим, перечитывали послание. По лицам скользила тревога и – облегчение.
– Ему удалось! В городе почти не осталось дикарей! – слышались оживлённые голоса. – Но принц лежит с тяжёлым ранением…
Ласоро нервно ходил по комнате, остановился у окна. «Игорь! Тут поможет только Игорь, с его умением молниеносно перемещаться в пространстве. И только он сможет спасти руку Гастана, – так пишет доктор Ливьен».
– Нашли? – повернулся он к поспешно вошедшему слуге.
– Да. Врач будет через минуту.
Игорь, не мешкая, собирал чемоданчик: понимал, что срочный вызов к императору неспроста. Снял халат, окинул взглядом рабочий кабинет: опять в дорогу! И зашагал по коридорам дворца.
Едва узнав о Гастане, отозвал Ласоро в сторону.
– Чего ты хочешь? – спросил тихо. – Чтобы я уснул здесь и проснулся там? А мои инструменты, все препараты? Для серьёзной операции мне нужен внушительный медицинский набор.
– Тогда остаётся…
– Остаётся самый быстрый способ передвижения. В конюшне найдутся лошади?
– Это займёт слишком много времени.
– Всё быстрее, чем на ахисах. Прикажи седлать и дай воина, который покажет короткую дорогу.
Через полчаса он стоял на крыльце. Слуги укрепляли поклажу, когда привели ещё одного, третьего скакуна. По ступенькам дворца спускался тоненький юноша.
– Я еду с вами! – раздался звонкий голос Юсан-Аминах.
«Только не это! – едва не взялся за голову Игорь, окидывая взглядом стройную фигурку в мужском наряде. – Откуда она узнала? Ведь ей решили ничего не говорить!»
– Мне не сказали, – продолжала взволнованным голосом мать императора, – но я прекрасно понимаю, что, раз едете вы, с Гастаном что-то случилось.
– Вы будете мне только мешать, – прямо заявил Игорь. – Вернитесь и ждите дома.
Но она уже села в седло.
– Юсан-Аминах, вы не едете! – он строго смотрел ей в лицо.
– Я еду! – тихо ответила она. – Там мой сын!
Он подошёл вплотную и протянул ей руку:
– Спускайтесь немедленно, иначе я отшлёпаю вас на глазах у всех, как непослушную девчонку.
Она покосилась на слуг и медленно спешилась.
– Вы не понимаете, что вместо того, чтобы помогать Гастану, я каждую секунду буду думать о вас: как бы с вами чего не случилось! – отчитывал её Игорь. – И потом, конь – это не ахис!
– Я умею держаться в седле, я училась!
– Неважно! Вы всё равно будете задерживать нас. Этот час, который мы потратим на вас, может стоить здоровья Гастану.
– Я всё понимаю! – с досадой воскликнула она и отбросила в сторону хлыст. – И зачем только я родилась женщиной?!
Повернулась и хотела идти, но Игорь удержал её за плечо:
– Чтобы нам, мужчинам, было к кому возвращаться.
Её взгляд просветлел:
– Тогда возвращайтесь скорее! И привезите его…
Дорога казалась бесконечной, Игорь торопился, но не гнал коня, давая ему идти спокойной, ровной рысью. На исходе дня сделали привал, и по просьбе врача воин, сопровождавший его, расставил небольшую походную палатку.
– Не беспокой меня час или два, я должен выспаться, – сказал Игорь и, зайдя внутрь, плотно прикрыл полог. «Надеюсь, что твоя дисциплина окажется на должном уровне, иначе тебя ожидает сюрприз».
Воин сел у костра и почти не шевелился: задремал. Игорь лёг на одеяло, расслабился и крепко уснул.
– Света, мне нужно вернуться, – сказал он, едва подняв голову с подушки.
– Я думала, ты побудешь с нами, поиграешь с детьми: воскресенье!
– Я знаю, что воскресенье, но вернуться необходимо, – и он рассказал о письме и о Гастане.
Она печально выслушала, ничего не ответила и вышла из спальни.
– Я понимаю, что ты не видишь меня, – сказал он, догоняя её. – И что я не только врач, но и муж.
– И ещё – отец, – прошептала она.
– И отец, конечно. Плохой отец?
– Хороший, – Света слегка улыбнулась, – только дома не бываешь. Все миры, кроме нашего.
Он повернул голову и посмотрел на спящих детей. Два маленьких мира, о которых он ничего не знает, потому что едва ли видит их. Промолчал и ушёл в кухню.
Когда Света вошла, он задумчиво сидел над чашкой с кофе. Она ласково провела рукой по его волосам:
– Иди, родной, помоги Гастану.
Он поднял взгляд и хотел встать, но она остановила его:
– Подожди, сначала поешь, – и поставила тарелку с тонко нарезанной ветчиной. – Хорошо бы тебе бутербродов дать, но не пронесёшь.
– Пронесу, – в желудке!
Игорь с аппетитом съел два бутерброда, подумал – и втиснул в себя третий. Света улыбнулась, наливая ему чай, и ничего не сказала.
…Воин спал. Игорь вышел из палатки, взглянул на звезды: небо подвинулось. «Скоро утро…» И тихо тронул спутника за плечо:
– Отдохнул? Седлай лошадей, поехали…
Путь, на который у ахисов уходит
