Морской волк - Владислав Олегович Савин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что это?
– Протокол вскрытия моего тела, опубликованный в годовщину, пятого марта две тысячи восьмого. Отравили меня, Лаврэнтий. Что в данной ситуации очень хорошо. Отчего – ну как же, во-первых, выходит, меры приняв, дольше проживу, больше успею. А во-вторых, если тебя к стенке, как английского шпиона, то значит к ЭТОМУ делу ты не причастен, уж такое Никитка непременно бы притянул, коли было. Тэпэрь мы знаэм – ну а кто прэдупрежден, тот вооружен.
– Хрущева – исполнить?
– А вот погоди, Лаврэнтий. Не он же один был? Так что пока мы его трогать нэ будэм. Переведем, конечно, в тыл, чтобы на фронте дров не наломал. Случай какой – про заговор знаэм, когда сами заговорщики пока нэ… И – слэдить, Лаврэнтий! Создать особый отдел, о подлинной задаче которого знать будут лишь я и ты. Для прочих – еще одна служба охраны руководящих лиц. А когда рыбка клюнэт, тогда подсечем – и вытянем, всэх! Второе – касаемо наших гостей. Тайну надо сохранить, но и внедрение обеспечить.
– С этим будет сложнее, Иосиф Виссарионович. Можно просто передавать спецам готовую информацию, не объясняя источник, но… Чтобы правильно поставить вопрос, надо уже разбираться в предмете. Я бы предложил – с учетом того, что мы знаем о конкретных людях, не только их профессиональные качества, но и моральный облик – отобрать «особо доверенных» в каждой отрасли, чтобы был и специалист, и организатор, которому вопросов не задают. Их посвятить во все, касаемо их сферы, естественно под подписку «ОГВ», – а они уже будут нагружать прочих.
– Разумно. У тебя, Лаврэнтий, навэрное, уже и список есть? И кто в нем?
– Кузнецов Николай Герасимович. Доллежаль, Курчатов, Королев, Лавочкин, Александров, Арцимович, Дегтярев, Перегудов, Малышев, Ермольева. И – Серго.
– А почему не Яковлев?
– Потому что, Иосиф Виссарионович, проталкивая свои самолеты в производство, Яковлев вел себя, скажем так, не совсем порядочно. Ради успеха оттеснить конкурента любой ценой. А в сорок третьем он окажется вместе с Шахуриным замешан в деле с массовым авиабраком – когда у истребителей обшивка с крыла слетала. И доверять ему сохранение Тайны – результат непредсказуемый. Конструктор он хороший – вот пусть и занимается с чужой подсказки. Лавочкин же вел себя гораздо достойнее.
– А чем вас привлек Дэгтярев?
– Во-первых, он не только конструктор, но и досконально знает производство, технологию. А это, при внедрении техники, опережающей нашу на полвека, – архиважно. Во-вторых, он также показал лучшие не только конструкторские, но и человеческие качества. В сорок третьем, на конкурсе пулемет станковый, его ДС будет конкурировать с изделием Горюнова, из молодых. Вы, Иосиф Виссарионович, будете склоняться к его авторитету, – но он сам скажет, что горюновский СГ-43 лучше.
– В таком случае слэдует дать ему в помощь еще двух товарищей. Калашников Михаил Тимофеевич сейчас после ранения на стрелковом полигоне МВО свой пистолэт-пулэмет доводит, нет, еще не АК, под пистолэтный патрон. И Драгунов Евгений сейчас на Дальнем Востоке служит, найди его обязатэльно. Пусть Дэгтярев этих самородков будущих отшлифует хорошо, опыт и знания свои передаст.
– Калашников – тот самый? Я прочел…
– Тот, Лаврэнтий. Лучший автомат всэх времен и народов, АК-47. Но с ним мы торопиться нэ будэм, поскольку патрон новый, это производство надо развернуть, – а вот его же ПК, единый, надо Дэгтярева озадачить, – а то тяжело пехоте с «максимом». Образец есть готовый – пусть над технологией и матэриалом подумают.
– Сделаем, Иосиф Виссарионович!
– И еще обязатэльно надо включить Шапошникова Бориса Михайловича. И, возможно, Мехлиса, хотя он в Крыму и обо…ся! Но честный фанатично и въедливый – так что я подумаю. В общем, список будет расширяться по мере работы.
– Я имею право предлагать кандидатуры, вы – утверждаете?
– Нет. Утвэрждаешь ты, Лаврэнтий. Ну а мое слово – окончатэльное; уж если я лично подписываю назначение командиров особых авиаполков – то тем более должен сам видэть, кто допущен к Тайне. А предлагать кандидатов – я слышал, это уже делают и твой Кириллов, и этот Лазарев, командир наших гостей. Кстати, я хотел бы с ним встретиться. Пригласи их сюда, в Москву! Да и награды надо людям вручить – сколько они для СССР сделали? Когда?
– Через пять дней.
– Пять – это много. Три дня. Причем кроме командира здесь будут нужны их спец по наземным и, главное, атомщик. Потому что время – не ждет. Какого-то декабря, в Чикаго запустят ядерный реактор – ты не забыл, Лаврэнтий? И начнется совсем другая эра – с другими правилами. Останавливать мировой прогресс мы не хотим, а вот изогнуть его под нас… Пока еще никто, даже там, не уверен в перспективе атома – об этом знаем лишь мы, ну и конечно, наши гости. Но после Чикагского эксперимента их ядерная программа, проект «Манхэттен», получит резкий толчок – прежде всего в плане финансирования. А вот сорвать это – в наших силах. Если Чикаго станет как Чернобыль той истории – ни один их сенатор в здравом уме не проголосует за ассигнования, а «яйцеголовых» станут бить прямо на улицах. Вызови Курчатова… и еще Зельдовича – вообще, думаю, при подборе списка ученых-атомщиков можно смотреть только на профессиональные качества, а не на анкеты, благонадежность и социальное происхождение, – но и контроль обеспечить стопроцентный. Но ты уж постарайся, Лаврэнтий! Операция должна пройти так, чтобы в любом случае, при любом исходе, к нам не вело никаких следов. Мы уже начали получать помощь по ленд-лизу, и нам крайне важно не потерять ее до конца войны, как и в истории наших потомков. Кого собираешься привлечь к операции?
– Судоплатова, конечно же, и Кафтанова. Один неплохо поработал по американской теме и знаком с нашей резидентурой, другой частично с вопросом.
– Что они могут знать о наших. э-э-э… гостях?
– Ничего. Первый только курировал Хейфица и Овакимяна, – Берия похлопал рукой по пухлой папке, – второй единственный, кто возражал против репатриации это немца-физика, и значит, в теме далеко не дурак[34].
– Да, я читал. – Сталин поднес трубку ко рту, но передумал. – Маймуно-веришвило, ты-то куда смотрел?
Берия встал.
– А-а-а… садись! – Сталин досадливо махнул рукой. – Лишь тогда дорога покажется, когда арба перевернется.
Сталин постоял у щели задрапированного окна, вглядываясь в ночные силуэты Кремля и сказал:
– Есть мнение назначить товарища Судоплатова руководить операцией. Немедленно ознакомьте его со всэми имеющимися материалами. Со всэми! – В голосе вождя вдруг отчетливо прорезался кавказский акцент. – Чэрез два дня доложите мне прэдварительный план операции. Это еще не все…
