Шутка Вершителей (СИ) - Литвинова Елена

Я могу его вытащить из мира мёртвых, но лечить его будете уже сами! — раздался в ответ мужской голос с писклявыми нотками. Я оглянулась: на меня смотрел тот самый пузатый жрец в длинной хламиде, подпоясанный верёвкой. Черты лица его поплыли, и там опять проступило нечто другое, более женственное и величавое.

Ваше Величество? — охрипшим голосом спросила я у него.

Да, Рокайо Ганн, это я, твоя королева! Терпеть не могу, когда кто-то умирает на моих глазах. Так и быть: помогу! А теперь отойдите отсюда все! А лучше — отвернитесь! Возвращение из мира мёртвых — то ещё зрелище…

Мэтр протянул мне руку, и я опять встала на здоровую ногу. Мы все отвернулись, отойдя чуть в сторону. Лишь один жрец остался смотреть на колдовство королевы. Позади нас долго ничего не происходило, затем раздался вой и чей-то утробный стон, от которого меня передёрнуло от макушки до пяток.

Можете повернуться, — сказал тихий женский голос устало, — кажется, я выдохлась!

Мы с мэтром повернулись, как и все, находившиеся на поляне. Возле герцога сидела в огромной хламиде маленькая фигурка женщины. И да, это была наша королева — госпожа Каас. Только лицо у неё было гораздо моложе того, что я запомнила из своей поездки. Да, у неё были круги под глазами и чуть поплывший овал, но не обрюзглости, не пресыщенности на её лице больше не было. Один из жрецов подхватил её на руки.

Ваше Величество, нам нужно немедленно покинуть поселение, иначе люд, узнав, что Вы почтили их своим присутствием, не даст Вам восстановиться. Заклятие Верной Смерти и Призыва Душ сразу друг за другом — такого не знала история Адании! Моя королева… Какая сила, какая мощь!

Ты понял теперь, Клодиус, почему не меня выбрала Великая? — спросила вдруг Арьяна у мэтра Сильва. — Разве я когда-нибудь смогла бы совершить такое?

И Арьяна показала куда-то в сторону. И я поняла, почему все жрецы так восхищались силой королевы: Врата Ады, которых не затронули столетия, природа и войны, оказались разрушены! На месте дороги в другой мир лежала лишь пыльная груда камней.

Не прибедняйся, Арьяна! Как моя кузина ты смогла бы наследовать силу и мощь Великой, но ты не была прилежной ученицей. Кстати, я прощаю тебя. Можешь вернуться в столицу на прежнюю должность!

Спасибо, но… — Арьяна посмотрела на моего отца.

Ваухан пускай тоже возвращается ко мне. Я давно уже всё простила мятежному командиру. И его женитьбу на простой селянке, и отказ сотрудничать с Тайной Канцелярией.

И тут наш разговор прервал чей-то кашель, переходящий в стон. Я посмотрела на герцога. Он открыл глаза. Я тут же потянула мэтра в сторону лежащего супруга.

Мэтр, осмотрите его, пожалуйста!

Герцог, видимо, услышав мой голос, скосил глаза на меня, а потом произнёс:

Опять этот мерзкий лекаришка отирается рядом с тобой, Айо! Надеюсь, что ты действительно не можешь стоять сама. Иначе, я не знаю, что с ним сделаю!

Не могу, — замотала я головой, — нога…

И из глаз покатились слёзы, я всхлипнула, отпустила руку мэтра и упала на грудь Кольфеною, уткнувшись в его окровавленную куртку лицом, и разрыдалась.

Мама, мама! — вдруг раздалось со стороны тропинки, и на полянку выскочил Бертин, а за ним наш соседский мальчишка. А потом целая толпа народа. Тут были и соседи, и стражники, и охотники, почему-то именно сейчас вернувшиеся обратно.

Мама! — Бертин подбежал ко мне и обнял меня.

Где, ты, был? — спросила я, улыбаясь сквозь слёзы.

Так кормил пирогом детёныша Рыськи. Эвлат нашёл его раненого рядом с околицей. У него гноились глазки, было распорото брюхо. Мы вместе ухаживаем за ним!

Эвлат, соседский тощий мальчишка, чуть младше Бертина, с любопытством смотрел на меня, герцога, жрецов, мэтра и всех остальных.

А как ты вышел со двора?

Так через дыру в заборе. Зачем тратить время, обходить по улице? Мы так давно с Эвлатом ходим друг к другу… А твой рыбный пирог… Детёныш съел его полностью! Мама, а что тут было? Мы в посёлке слышали только ужасный грохот…

Тише, тише, парень… Не так много вопросов сразу, — заулыбался герцог. — Мама потом тебе всё расскажет.

Айо, поднимайся с земли, девочка, пора домой, — сказал мне отец. Мэтр отступил, а Ваухан Ньево подхватил меня на руки. Я смотрела через плечо отца, как дюжие стражники укладывают герцога на носилки, а жрец с королевой на руках тоже следует за нами. Все жители кланяются им. Так, длинной процессией, мы добрались до Общинного дома.

Королеве нужно отдохнуть! — заявил один из жрецов, и зеваки сразу разочарованно выдохнули. А меня и герцога отнесли в лекарскую. Учуяв знакомый запах лекарственных трав, я облегчённо выдохнула. Тут же почувствовала, как кто-то взял меня за руку. Это был герцог, лежащий тут же на лавке напротив меня. Отец кашлянул смущённо и сказал:

Я пойду к Бертину, Айо.

Мэтра, почему-то, ещё не было, но нас это сильно не волновало. Мы сидели и смотрели друг на друга, сидели и смотрели. Я не знаю, прочитал ли он в моих глазах всё мое волнение за него, всё то ещё неясное, что я чувствовала сейчас, но в его глазах я видела лишь нежность и робкую радость.

Эпилог.

Три месяца спустя.

Живот у меня вырос как-то внезапно, очень быстро. Вчера ещё его было едва заметно под платьем, а сегодня я смотрю на шарик, выступающий далеко вперёд. Авидея шутит, что вначале в комнату заходит её братик, а потом только я.

Будущий воин не должен быть маленьким, — говорит мне в ответ на мои волнения мой супруг. — Как же он тогда будет носить меч?

Не перебарщивай с мясом, — противоречит ему мэтр Сильв. — В твоём возрасте крупный плод — это не очень хорошо, тёщенька…

Я морщусь: никак не привыкну к тому, что Авидея ответила на ухаживания мэтра. Это его прихода ждала она той, бессонной ночью. Конечно, до свадьбы ещё далеко, но помолвка уже состоялась. Сама Авидея настояла на этом. Ведь ей предстояло уехать в Стревин на учёбу, а оставлять свободным своего мужчину она не хотела. Мэтр был счастлив. Он уже отправил запрос на перевод его в этот город, но ответа пока не было. Королевская канцелярия молчала. Поэтому Авидея собиралась ехать сама, вместе с ещё одной девушкой из нашего посёлка и её родителями.

Мне как раз нужно было рожать, и поехать с нею я не могла. Да и Кольфен бы меня не отпустил. Пришлось искать компромисс. Ведь наш дедушка, после того эпичного появления королевы в нашем посёлке, собрался и сразу же уехал вместе с Арьяной в столицу.

Доченька, пойми нас: тут слишком многое напоминает нам о прошлом. А там мы сможем начать всё заново вместе, вдвоём! Я так счастлив, дочь…

Я так рада за тебя, отец! Поезжай, конечно! Только пообещай приезжать хотя бы раз в год!

И не сомневайся!

Отъезд отца больнее всего ударил по Бертину. Он привык постоянно быть с дедом, поэтому сынок замкнулся в себе и несколько дней ни с кем не разговаривал, пока мой муж не заманил его хитростью на отцовскую кузню. И там, я не знаю как, заинтересовал его, разговорил. И теперь Бертин ходил, как приклеенный, за ним.

Спасибо тебе за сына! Я не знаю, как бы я сама справилась с этим! — сказала тогда я ему.

Не за что благодарить, Айо. Должен же я тренироваться в воспитании детей? Когда ещё наш сынок вырастет, начнёт разговаривать и что-то делать, а тут уже есть ребёнок, нуждающийся в отце.

В отце?

Да, в отце…

Мне кажется, именно после этих слов я и полюбила своего супруга по-настоящему. А всё то, что было до этого, мне показалось просто ничего не значащей симпатией.

Мне до сих пор не верится, что ты выбрал меня, простушку, не блестящую красавицу и не ровню тебе.

Не говори глупости, Айо! Ты — очень красива. Просто твоя красота не для всех. Она только для меня! — ответил тогда герцог и крепко поцеловал меня. И от этого поцелуя у меня всё загорелось внутри.

В доме никого? — быстро спросил он.

Никого. Бертин в школе, а Авидея ушла гулять.

Тогда поспешим! — и Кольфеной подхватил меня на руки. Онпонёс меня наверх, в отремонтированную спальню, что стала нашей общей. Там он бнрежно снял с меня платье, глядя мне в глаза. А потом опустил свой взгляд на мой живот. Через мгновение он стоял на коленях и целовал его, опускаясь всё ниже и ниже. Вскоре я уже не держалась на ногах, вцепилась в плечи мужа.