Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Закрепи насадки вот на эти АКСы… — с лёгкой досадой приказал я Бычкову. — Жалко, что на автоматы с ПБСами их нельзя установить… А то на них ни ночные прицелы не закрепишь, ни эти насадки… Ведь ночью очень бы пригодились эти фосфорные штучки-дрючки…

— А разве на АКМСах не бывают крепления для ночных прицелов? — спросил контрактник. — Должны же быть… По идее…

Он ещё не знал, что в нашей спецразведке столько всякой всячины…

— Я эти крепления видел даже на АКМе с деревянным прикладом! — рассмеялся я. — В Афгане… И АКМСы в нашей роте были… Со складывающимися прикладами и креплениями для ночных прицелов… Мы на них для прикола иногда всего навешивали: магазин-улитку, подствольный гранатомёт, ПеБеэС и ночной прицел НСПУ… Такая бандура получалась! Страшно сказать… Ещё можно было штык-нож надеть на ствол, но тогда из ГП-25 нельзя выстрелить.

— А из этой бандуры стреляли? — поинтересовался командир отделения, берясь за первый ствол, предназначенный для закрепления на нём фосфорисцирующей насадки.

— Нет! — ответил я. — Очень тяжёлая была… Никто не хотел на стрельбище её тащить… Пофотографироваться — это ещё можно… А вот нести… Пешком же ходили… Три километра туда и обратно…

Сержант Бычков уже всерьёз занялся оружием и светоизлучающими насадками… Я постоял немного рядом, наблюдая за его кропотливой работой… Затем, когда один ствол оказался готов к стрельбе в ночных условиях, мы подозвали к себе обладателей этих автоматов. Вкратце я объяснил бойцам принцип работы данных насадок: как подзаряжать фосфор, как приводить эти прицелы в боевое положение, как следует прицеливаться, как убирать их в походное положение, как оберегать их от масла и других агрессивных жидкостей…

— Ну, и ножичком в них нельзя ковыряться! — завершил я теоретическую часть. — Фосфор раскрошится — обратно уже не вставите! А на ближайших стрельбах потренируетесь… Ничего тут страшно непонятного нет! Всё очень просто…

Солдаты остались вместе с Бычковым. А я вышел из палатки… И направился было обратно в вагончик…

А командир первой роты всё ходил кругами и никак не мог налюбоваться своей каптёркой. Младший сержант Русин с напарником-бандюком уже заканчивали крыть шифером крышу и их капитальное строение приобретало более-менее законченный вид… Внутри каптёрки в квадратной яме копошился наказанный Иванычем бывший строптивец-вольнодумец, который уже всерьёз набрался ума-разума. Теперь он старательно сооружал для нужд роты подвальное помещение.

— Надо дверь сюда найти. Доски и уголки на стеллажи. — размышлял вслух ротный, по-хозяйски оглядывая своё строительное достижение. — И на погреб доски нужны… И перекрытие…

— Трубу надо бы найти. — напомнил ему я. — Козла электрического соорудить…

Я привёз с собой две новенькие нихромовые спирали, которые были способны обогревать наш вагончик без особых наших усилий, то есть за счёт поглощаемой электрической энергии и выделяемой тепловой… Осталось только где-нибудь раздобыть огнеупорную основу…

Командир роты обещал подумать… Это конечно не «каптёрочка дорогая», а всего-навсего козёл… Но зато электрифицированный… И вовсю пышущий жаром…

По дороге в штаб меня кто-то окликнул… Я обернулся…

— Товарищ старший лейтенант! — вновь послышался голос. — Разрешите обратиться?

В десятке метров от меня стояло четверо губарей, одетых не в обычные камуфлированные бушлаты, а в солдатские шинели. Комбат установил такую форму для арестованных по той простой причине, что за одни сутки пребывания в земляной тюрьме, не говоря уж о самых грязных работах, обычная форма пачкалась хуже некуда. А старых шинелей было не жаль… Которых к тому же имелось в большом избытке.

И вот сейчас ко мне шёл солдат в такой вот замызганной шинели, что она по своему цвету ничем не отличалась от грязи под ногами. Я никогда не встречался с этим незнакомцем и поэтому с некоторым удивлением смотрел на его приближение. Лицо человека было тоже покрыто землистым слоем… А глаза тусклые-тусклые… Но что-то знакомое в них уже проглядывалось…

— Кто это? — спросил я громко.

Незнакомый солдат уже подошёл ко мне и остановился в метре, прижав руки по швам. От моего вопроса он как-то странно съёжился и внутренне сник… Голос прозвучал еле слышно…

— Рядовой Королёв…

Честно говоря, я был поражён той переменой, которая произошла с моим подчинённым. Его просто невозможно оказалось узнать! От прежнего солдата осталась только его фамилия…

— Что с тобой, Королёв? — спросил я дрогнувшим от жалости тоном.

— Товарищ старший лейтенант! — обратился он ко мне и судорожно сглотнул кадыком. — Заберите меня с гауптвахты… Пожалуйста…

— А сколько ты уже отсидел?

Я интересовался этим уже не для того, чтобы подсчитать сколько же ему осталось до конца срока… А скорей для определения количества дней, которые он промучился в этой яме…

— Четверо суток. — ответил безжизненным голосом дембель. — Уже пятые пошли.

Я машинально посмотрел на часы. Из его пятых суток прошло полтора часа.

— Хорошо! — почти сразу решил я, но не удержался от воспитательной практики. — А ты понял, за что тебя я наказал?

— Так точно! Понял… — подтвердил Королёв.

Хотя в его положении можно было согласиться с чем угодно… Лишь бы выйти на свободу… Но разъяснить следовало всё!..

— Ты тогда очень плохо поступил. — жёстко сказал я. — Я по национальности татарин… Но у меня ни один солдат не погиб и даже не был ранен. И в Чечню я попал только потому, что об этом меня попросили мои солдаты.

Сейчас я не собирался стыдить и совестить Королёва, а просто говорил правду. Ведь тогда я собирался увольняться из армии, но дембеля из моей бывшей группы упросили меня поехать с ними на эту войну в качестве командира… Их командира… И в мае-июне все они разъехались по домам…

— Я всё понял! — почти прошептал солдат Королёв. — Я так больше не буду…

— Хорошо! — произнёс я. — Как только я увижу ротного, то сразу попрошу его забрать тебя с губы… Иди…

— Спасибо! — обрадовался дембель, развернулся и пошёл к своим товарищам по военному несчастью.

Я какое-то время смотрел вслед перевоспитавшемуся нарушителю воинской дисциплины и армейской субординации. На его сгорбленную спину и шаркающую походку… Затем я отправился дальше.

Да… У меня имелись сейчас какие-то угрызения совести, но весьма небольшие. Ведь мы находились не просто в армии, а на самой настоящей войне… И я просто должен был поступить именно так, как я поступил с распоясавшимся дембелем Королёвым. Эти четверо суток гауптвахты явно пошли ему на пользу… И не только для него лично, но и для остальных дембелей тоже. Ибо такую националистическую крамолу следовало выжигать калёным железом, а потом ещё и полить серной кислотой…

Если бы я тогда «проглотил» это оскорбительное хамство Королёва и сделал вид что ничего особенного не произошло, то тогда ломанный грош была бы моя цена как командира разведгруппы… Тогда я даже не имел бы никакого морального права командовать своей группой, а всего навсего отбывал бы номер… Причём, до поры до времени…

Ведь в случае боевой ситуации они запросто могли наплевать на мои приказы и целая разведгруппа превратилась бы из управляемого и слаженного подразделения в бестолковое стадо баранов… И людские потери тогда могли быть очень ощутимыми…

«И плакать потом пьяными слезами в стакан?! И громко проклинать коварных боевиков?! Ну не смогла я, не смогла… Как в анекдоте… Так что ли? Нетушки! Вот хрен вам! На войне без строгого подчинения не выжить…»

Конечно мне с этим Королёвым в бой уже почти не идти… Да и с другими дембелями тоже… Но солдатская почта разносит любые новости очень быстро, причём вплоть до каждого уха… И мои молодые бойцы об этом безнаказанном хамстве всё равно бы узнали… И потом… В глубине души не доверяли бы своему так сказать командиру… Который совершенно другой национальности…

Ведь «растрезвонил» же кто-то о моём явном нежелании драться с тем ВеВешным старлеем у переговорного пункта… И дембеля восприняли это как мою трусость… Поэтому так и осмелели через несколько дней… И отправились прямиком к комбату, чтобы найти у него управу на мою персону…

«Нда-а… Моя промашка вышла мне же боком… А что я тогда мог поделать?.. Бодаться с этим замполитом?.. А потом уже и с его дружками?.. И затем разбираться со всякими дознавателями да следователями… Комбат же предупреждал меня на инструктаже, чтобы не заезжали на междугородку! А я его проигнорировал… Вот и получил моральный удар по своему же авторитету!.. Если б узнал Сухов, то он бы меня насквозь заклевал… От макушки и до подбородка… И что за блядская система?!..»

Так я думал по дороге в штаб… А потом на пути в офицерскую столовую и уже во время обеда. Там же я увидал Пуданова…