Дембельский аккорд 1 - Альберт Зарипов

— Да-а… Эмиль Кио всё-таки загремел в армию…

Я посмотрел на нестройный ряд «шедевров» и прекратил цирковое представление, пока нас не засмеяли дембеля, контрактники, весь батальон, а потом и сбежавшиеся со всех гор боевики… Ведь пока наши солдаты и офицеры будут валяться от смеха, гордые чечены могут не понять юмора и оскорбиться за такой вот «образ врага»…

— Хватит! — сказал я бойцу. Ты не мог найти что-нибудь другое? Мешки бумажные… Или листы железа… Ну, хотя бы камеры резиновые…

— Нет. — печально вздохнул боец. — Ничего нету…

Я понимал его грусть. Он всё-таки старался… И искренне надеялся на то, что эти мишени непременно будут держаться на фанерных щитах, какие он видел на бригадном полигоне… Где гвоздичком, где кнопочкой, где щепочкой… Но этот рубероид можно же закрепить… Однако на местном стрельбище имеется лишь отвесная стена, на которой и размещаются мишени…

— Хорошо… — Я наконец-то нашёл метод как имеющийся абстракционизм усовершенствовать и превратить в модернизм. — вон там есть банка со старой краской. Видишь? Иди и посмотри!

Вскоре солдат всё-таки нашёл в куче барахла у ружпарка трёхлитровую банку и притащил её в «студию».

— Шомполом расковыряешь верхний застывший слой. — я осторожно надавил на него пальцем. — Видишь? Прогибается… Значит там внизу есть чёрная краска… Выкладываешь одну мишень, смазываешь её толстым слоем краски и накладываешь на неё вторую мишень. Понял? Смотри, чтобы все куски были подогнаны… И сразу же их прижимаешь друг к дружке… Убираешь в сторонку и приступаешь к следующей паре… понятно? Ну, давай… вперёд…

Молодой солдат моментально вник в моё рационализаторское предложение и принялся за дело. Конечно количество мишеней сократится наполовину, а может и больше… Но зато полученные экземпляры будут обладать повышенной стойкостью…

«И ведь богата земля наша!.. Умельцами да мастерами…» — подумал я, беззлобно посмеиваясь и оглянувшись уже издалека на фигурку военного рукодельника…

Восемь лет назад мне тоже пришлось побывать в его шкурке… И фокусов тогда тоже хватало…

Вновь «порадовал» нас сержант Яковлев… Бедолаге явно не повезло в этом месяце и он заступил на так называемую «орбиту». Это когда нарушитель через день заступает в наряд по роте. По сугубо субъективному мнению одного командира роты только таким методом можно было успешно избавить очень уж энергичного сержанта-контрактника от его же душевных устремлений к созданию «чего-то эдакого». Ведь своё второе по счёту дежурство Яковлев заслужил по вине своего безалаберного дневального Максимки. А вот третье — уже по своей собственной инициативе: сперва в создании «чудо-оружия», затем в добровольной сдаче в плен вместе с удачно сконструированной «гранатой возмездия». Когда он притащил её в наш вагончик, тогда Яковлев заступил на своё второе дежурство. Ну, и на следующий день именно этот контрактник первым попался на глаза товарищу майору. Так что вконец оправившийся от вечерних потрясений и мгновенно воспылавший жаждой своего отмщения командир первой роты сразу же принял решение запустить сержанта Яковлева на ту самую «орбиту». То есть через день заступить на своё уже третье дежурство, а потом и на четвёртые, на пятые…

Так что сержант Яковлев должен был искренне благодарить свою судьбу и тем паче Пудановских родителей за то немаловажное обстоятельство, что на левой руке Александра Ивановича имелось только лишь пять счётных пальцев. Иначе бы этот контрактник заступил через сутки на шестое дежурство и даже седьмое. Дальнейшему увеличению наказания тогда помешало то, что в правой руке товарища майора находилась его знаменитая «чёрная тетрадь».

Так сержант Яковлев узнал о своих планах на ближайшие дни. Что и повергло его в состояние некоторого уныния. Хотя я знал «орбиты» гораздо круче: в Чирчикском учебном полку и в Афгане. Тогда провинившегося солдата наказывали намного жёстче… Заступив в наряд в шесть часов вечера, он почти сутки вкалывал дневальным, но ровно за четыре часа до смены его снимали с наряда. И эти же четыре часа предоставляли ему для подготовки к заступлению уже в новый наряд. Причём за эти несколько часов он должен подготовить обмундирование, подшить свежий воротничок и немного поспать… Его товарищи по старому наряду уже сменяются, а штрафник с красными от недосыпа глазами заступает в новый наряд и сменяет своих же коллег… Через трое суток такой бесконечной круговерти солдат представляет собой настоящего зомби: спит на ходу, плохо соображает, еле-еле ходит и буквально валится с ног от сильной усталости… Это я знал по своему личному чирчикскому опыту…

Но были и такие богатыри, которые выдерживали и пять суток беспрерывной «орбиты». А тут… Одно баловство, а не «орбита»… Тем более контрактником да дежурным по роте… И притом через день!.. То есть интервалом были 24 часа, а не четыре.

Но для Яковлева такое смехотворное наказание казалось сущим адом… Уже почти все контрактники батальона знали про то, какие в первой роте злые, то есть строгие командиры, сколько нарядов он уже оттащил и сколько ещё осталось, из-за чего его незаслуженно наказали, а также непременные отзывы сержанта о истинной натуре солдата Максимки… Которого в качестве дополнительного наказания приставили к нему для совместного несения службы в одном и том же наряде по роте!

— Да я его уже видеть не могу! Он мне по ночам снится! — доносились со стороны столовой крики сержанта…

Но после предупреждения о недопустимости разглашения военных тайн первой роты контрактник Яковлев стал более сдержанным на словесную передачу информации…

А сегодня… Вечером… То есть по окончанию своего второго дежурства…

Сдав новому дежурному по роте оружие и ключи от ружпарка, Яковлев пришёл с ним на доклад к командиру роты о сдаче и приёме наряда. Всё вроде бы сходилось и Пуданов лишних вопросов не задавал… Затем новый дежурный был отпущен выполнять свои обязанности, а контрактника ротный подзадержал для перепроверки автоматов по номерам. Кое как но эта работа была завершена…

— Ну, ладно. Иди! — сказал Пуданов, не поднимая головы от рабочей тетради.

Сержант Яковлев мысленно переварил разрешение командира роты, затем в замедленном темпе встал с табурета и направился к выходу. Вдруг он остановился в двух метрах от двери и стал заправлять своё обмундирование… Обычно это делают перед тем как войти, а тут… Я молча ткнул Иваныча в бок, показал подбородком на контрабаса и мы стали двумя зрителями театра одного актёра…

А сержант уже приложил два пальца ко лбу, чтобы отмерить положенное расстояние от своих густых бровей до среза шапки. Затем он вздохнул и словно на автопилоте пошёл к выходу. Лицо его казалось суровым и сосредоточенным. Подойдя вплотную к двери, он громко постучал в неё костяшками пальцев… А мы сидели и даже боялись пошевелиться, чтобы не испортить такой эпизод…

Выждав три-четыре секунды, сержант приоткрыл дверь и просунул свою голову в образовавшуюся щель. Послышался его серьёзный голос…

— Товарищ майор! Разрешите войти? Сержант …

Тут он вроде бы понял, что сотворил нечто несуразное… Но командир роты уже отдал ему разрешение…

— Давай-давай, Яковлев!

Фигура контрактника, высунувшая голову наружу, некоторое время оставалось неподвижной… Видимо он напряжённо думал… Но в вагончике уже раздавался истеричный смех… Я упал на кровать, давясь от хохота… Иваныч уронил свою голову на столешницу и тоже не мог остановиться… Всё-таки такой интермедии нам раньше не доводилось наблюдать…

И мы даже не заметили того, как смылся контрактник…

Через пять минут, когда в вагончике наступила устойчивая тишина, в дверь снаружи постучали… Я опять узнал этот характерный стук и вновь зашёлся смехом. Пуданов трясущимися руками вновь вытер выступившие слёзы и разрешил войти… естественно… На пороге появился сержант контрактной службы Яковлев… Он очень так невозмутимо вошёл в вагончик и подождал наступления полной тишины. Причём, с лицом главного государственного обвинителя…

Кое как… Но мы немного успокоились… И оказались готовы выслушать сержанта…

— Вот видите, товарищи офицеры?!.. До чего же вы нас довели своим Уставом! — произнёс он с явным укором.

Никто ему не ответил… Потому что не смогли… Опять…

— Разрешите идти? — спросил вдруг Яковлев.

Ну, действительно! Чего ему смотреть на двух хохочущих в истерике командиров! Но этот вопрос!.. Второй «дубль» Великого Мастера военной сцены… Мы бы точно не выдержали…

Закрыв лицо левой рукой, я как смог, но помахал сержанту, чтобы тот уходил… Да побыстрее… слава Богу… Яковлев меня отлично понял… Он скрылся за дверью… И я не видел этого действа…

Постепенно мы пришли в своё обычное состояние…