Царь Грозный - Наталья Павлищева

Но слушавшим было не до величины ушей страшилища. Все пытались представить, что может делать этакое чудище вторым хвостом, растущим между глаз. Тут же нашлись сомневающиеся:

– Это тебе, видать, спьяну привиделось.

– Не бывает такого.

Мужичок был весьма доволен удивлением слушателей. Он даже не стал объяснять, что сам страшилище не видел, а рассказывал со слов своего дальнего родственника, у которого сват был свидетелем того, как этот подарок царю спускали с огромной ладьи в Астрахани. Ответил уже спокойней, без запала:

– Ничего не привиделось! Два хвоста, как есть два! Иначе к чему бы чудище аж в Москву тащить? Ежели бы обычный был, так у нас и своих уродов полно…

Криков уже не слышно, москвичи призадумались. Бондарь снова поскреб затылок:

– Ежели за тридевять земель в Москву прут, стало быть, и впрямь чудище…

И тут кто-то вспомнил, что у арабского купца видел такого, только маленького, из кости резанного, забожился:

– Вот те крест! Бывают такие! Не поймешь, где голова, где зад! Что впереди хвост висит, что сзади…

Ближе к рассказчику, расталкивая всех локтями и боками, протиснулась толстая баба, если бы не слой жира на ее теле, досталось бы не спешившим подвинуться. Но телеса бабы были мягкими, кто-то даже попытался, воспользовавшись моментом, ущипнуть ее за зад и тут же завопил, получив тычок под дых. Мягкий кулак красотки бил больно.

– Я тоже видела! – объявила баба зычным, почти мужским голосом.

– Чего видела? – заволновалась толпа. А ну как она видела живую тварь?

– Такую игрушку у купца.

К бабе тут же потеряли интерес. Кто-то привычно засомневался:

– А как разобрать, где у него перед, а где зад?

Ответом был хохот:

– Тебе-то зачем? Под хвост заглянуть хочешь?

– Не, – замотал головой сомневающийся, – он же идти куда-то должен? Так вот каким местом его к воротам повернуть, чтоб правильно пошел?

– Его, поди, в ворота-то и не провести будет?

– В царские? Проведут! – решил народ.

Тут бондарь вспомнил про мужичка:

– Ты сказывал, у него ухи огромные?

– Ага! – обрадовался тот, что не забыли.

– Так где ухи, там и перед, думаю…

Народ был счастлив:

– Во голова! Глянь, как сообразил, а?!

Рассказчика уже теребили снова:

– А цвету-то он какого? Небось черный, как ворон?

Сравнение с птицей почему-то мужичку не понравилось, он, чуть подумав, отрицательно покачал головой:

– Не, рыжий, как есть рыжий!

К вечеру москвичи уже знали, что чудище называется слоном, что хвоста у него целых четыре, по два спереди и сзади, как и огромных ушей, что он весь покрыт ярко-рыжей шерстью и ест исключительно телятину… А росту огромного, так что придется разбирать часть кремлевской стены, чтоб прошел, не то в воротах застрянет…

Народ сомневался – к чему царю такой урод, его прокормить прорва нужна. Тут же решили, что это проделки его новых родственников, раз через Астрахань везут, то, вестимо, царицыных родичей проделки… Нарочно государю этакое страшилище подсовывают, чтоб урон нанести. Самые осторожные спешили на время убраться из Москвы или на худой конец увести жен и детишек, а еще молодых телочек и бычков.

С самого утра народ толпился у ворот и на улицах, вездесущие мальчишки торчали на всех заборах и не желали слезать, несмотря на материнскую ругань. Матери и сами были не прочь поглазеть, да дел в доме всегда невпроворот. И все же когда раздался чей-то истошный вопль: «Веду-у-ут!!!» – побросали даже младенцев в люльках, а кто и подойник под коровой, все бросились смотреть на невиданное ярко-рыжее чудище с шестью хвостами и двумя головами, на каждой из которых по три уха и пять глаз!

Сначала никто ничего не понял, к воротам приближалось большое животное, кони рядом с ним казались жеребятами при матери, но было оно мышиного цвета и никаких хвостов гроздьями, ушей или голов в разные стороны не наблюдалось… А уж что касается десятка глаз, здесь совсем непонятно, глаз и вовсе не видно. Не считать же глазами крошечные бусинки по обе стороны рядом с двумя крупными опахалами?

Горожане замерли, не зная, как реагировать на такое несовпадение со слухами. Окажись слон чуть более обычен для московских улиц, не миновать сплетникам беды.

Первыми опомнились московские собаки, они подняли такой лай на необычное создание, что, казалось, разбудили и застывших горожан. Все же слон был удивительным! От его поступи дрожала земля под ногами. Сами ноги чудища оказались огромными, как столбы царского крыльца. Чем больше смотрели люди, тем больше дивились. Действительно, огромные уши мерно колыхались, обмахивая большую голову, маленькие умные глазки устало оглядывали все вокруг.

А между ними и впрямь рос хвост! Второй был на своем обычном месте – сзади и похож на простой коровий. А вот спереди хвост оказался толстым и вроде даже пустым внутри. Он не болтался сам по себе, а тоже двигался! Но болтуны, рассказывавшие о чудище, забыли самое интересное – кроме хвоста, на голове слон имел два здоровенных рога, торчащих не вверх, как у коровы, а вперед, точно предупреждая всех: со мной осторожней!

Когда слон поравнялся с небольшим пнем, оставшимся от дерева, и повел головой в его сторону, толпа, стоявшая вокруг, отпрянула. Животное спокойно протянуло свой хвост-трубу к траве, которую не смогли вытоптать любопытные, отщипнуло изрядный пучок и… отправило его в рот! Самое удивительное, что этот самый рот обнаружился там, где ему и полагалось быть у нормальных животных, – внизу головы! Нижняя губа опустилась, хвост, изогнувшись, поднес к ней сорванную траву и даже положил на язык. Чтобы хвостом есть? Такого москвичи точно не видели!

Слон не проявлял злобы или раздражения, потому вслед за ним тут же увязались любопытные, причем быстро осмелели и принялись едва ли ни за хвост дергать. Каждый норовил хоть рукой потрогать бедное животное.

Невиданное чудище вел за повод странный человек в намотанной на голове тряпке. Поводырь был темен обличьем, с черными, как спелые сливы, глазами. Он вел себя беспокойно, то и дело оглядывался, дергал безо всякой надобности повод, что-то кричал слону. На спине чудища красовалось богато разукрашенное кресло, с которого свисали всякие висюльки, на подлокотниках виднелись резные шишаки, сам слон был покрыт богатой попоной… В кресле сидел, оглядывая окрестности, мальчонка, разодетый, как и поводырь. Его глазенки блестели от любопытства.

Зеваки топали за слоном толпой, галдели, пересмеивались, незлобиво переругивались. Они настолько заполонили улицу, что всадники, сопровождавшие чудище, с трудом пробивали дорогу себе. Среди общего гвалта, начавшегося после нескольких минут изумленной тишины, их голоса были попросту не слышны. Чтобы хоть немного разогнать любопытных, пришлось пускать в ход кнуты.