Sindroma unicuma. Finalizi (СИ) - Хол Блэки

      - А как же ты? - озаботило меня отсутствие у парня не только конспектов по предмету, но и элементарного пера. - Успел подготовиться?

      - Кое-что осталось в голове и не выветрилось, - отозвался Мэл.

      Успокоил, ничего не скажешь. И я тоже хороша. Мало того, что стану двоечницей, за мной и столичный принц скатится в пропасть неуспеваемости. А ведь на его счету имеется одна неудача - несданный экзамен по символистике.

      Я старательно игнорировала любопытные взгляды, благо студентов, разгуливающих около института и в холле, попалось немного. Счастливчики, получившие заслуженные оценки, спешили удрать из альма-матер, а прочий народ толпился возле аудиторий и потел перед экзаменаторами.

      Теперь мне стало понятно, почему особы, утомленные и пресыщенные назойливым вниманием, смотрели пустым взором сквозь зевак. Надменность и высокомерно задранный подбородок - типичная защитная реакция на чужой навязчивый интерес.

      Может быть, и я когда-нибудь научусь равнодушию и перестану различать знакомые и незнакомые лица, а пока что на глаза попался короткий ершик светлых волос, чей обладатель склонился над тетрадью, пристроившись на краешке постамента под боком у Списуила. Радик!

      Удачный момент для успокоения совести. Поговорю с парнишкой и извинюсь за пустые заверения о совместных трапезах.

      Едва Мэл сдал верхнюю одежду в раздевалку, я потянула его к статуе институтского святого.

      -Эва, нужно спешить, - сказал парень недовольно, увидев, куда его тащат.

      - Успеем. Мы ненадолго.

      Радик заметил нас издалека, подняв голову, как и прочие студиозусы, облюбовавшие постамент. На меня и Мэла уставились не меньше двадцати пар глаз.

      - Радик, привет!

      Юноша вскочил, уронил конспекты с коленей вместе с сумкой, поднял, отряхнул и прижал к себе.

      - Привет, - поздоровался смущенно, и Мэл протянул ему руку, которую парнишка неловко пожал.

      - Рада тебя видеть. Ужасно соскучилась. Мы с тобой договаривались, но у меня не получилось, - объяснила я Радику, заметив, как в нашу сторону развернулись ушные локаторы многочисленных свидетелей разговора. - Прости за несознательность. Компенсирую в обязательном порядке. Ты не обиделся?

      - За что? - расплылся в улыбке парнишка, переводя взгляд с меня на Мэла. - Оно и без слов понятно. Так что всё нормально.

      - Нормально - ненормально, а с меня станется. Ты уже сдал?

      - Занял очередь. Хочу пойти в последних рядах, вдруг препод к тому времени устанет?

      - Неужели плохо подготовился? - поинтересовалась я тоном обеспокоенной сестры, которая неизвестно где и с кем гуляла, позабыв обо всем, и случайно узнала, что через две минуты брату предстоит серьезное испытание.

      - Более-менее, но боюсь рисковать. А ты... вы сдали экзамен?

      - Тоже собираемся, - взглянула на Мэла, с вежливым вниманием слушавшего беседу. - Удачи тебе. Пятку потер? - кивнула на задранную ногу Списуила.

      Парнишка покосился на студентов под сенью статуи, тянувших шеи в нашу сторону.

      - Не верю в дурацкие приметы, - сказал преувеличенно громко, и я поняла, что Радик успел навести блеск на голой ступне святого.

      Когда мы свернули в коридор, Мэл заметил:

      - Эва, теперь ты должна думать, прежде чем общаться с кем-то. Этот мальчик... он не подходит твоему кругу.

      - То есть? - затормозила я в лестничном пролете.

      - Представь, как воспринимался ваш разговор со стороны. Не успели мы завернуть за угол, а по институту потекла новая сплетня, которую напрочь переврут. Кем он тебе приходится?

      Мне не понравился снисходительно-поучающий тон Мэла.

      - Другом!

      - Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает, - усмехнулся парень.

      Какой из Радика мужчина? Он еще ребенок, неужели не видно?

      - Тогда братом! У тебя есть сестра, а у меня будет брат, пусть и ненастоящий, - разозлилась я. Плевать на досужие сплетни.

      - Это же смешно. Ваши "братско-сестринские" отношения в глазах окружающих выглядят сомнительными.

      - То есть в твоих глазах? - уточнила, вспыхнув как спичка. - Мэл, мы вместе подошли к постаменту. Разве я делала двусмысленные намеки? Или бросалась на Радика с объятиями и поцелуйчиками?

      - Радик, значит... Дружеские обеды и ужины...

      - То есть? - продолжала распаляться. - Почему я не могу поужинать с ним? Раньше мы так и делали: ели в складчину.

      - Теперь всё по-другому, Эва. Теперь мы с тобой вместе. И нужно следить за словами. Уверен, скоро имя пацана просклоняют на всех углах.

      - Надо же, какая сенсация, - огрызнулась я. - Дочь министра общается с простым смертным.

      - Тебе плевать, а к нему прилетит. Или какой-нибудь ушлый журналист разведает твой круг общения и проведет ненавязчивое интервьюирование. А твой друг и по совместительству названный брат по простоте и наивности выложит все как есть в подробностях от чистого сердца. А ведь бывает, что репортеры приплачивают за информацию. И появится в газете статья: "Что творится вечерами за дверью у дочери министра экономики?"

      До меня не сразу дошел смысл сказанного.

      - Ты ведь понимаешь, что это абсурд? Я и Радик?! Дикость какая-то. Кто поверит? Умные люди посмеются и покрутят у виска.

      - Я-то понимаю, - сказал парень со смешком. - Да и автор статьи не дурак. Но людям нужны зрелища, даже высосанные из пальца.

      - Ты говорил, что журналисты не полезут, - накинулась на Мэла.

      - Говорил. В департаменте отца есть отдел по работе с периодикой. Несколько человек регулярно проглядывают газеты и журналы. Специальная установка гоняет теле- и радиоэфир по кругу и выискивает заданные слова, - пояснил парень, и я решила, что Мелёшин-старший использовал ту же аппаратуру, с помощью которой организаторы "Лиц года" рассчитывали предварительный рейтинг гостей. - Еще в каждом крупном издании есть агент, который предупреждает до того, как тираж отдадут печать. Так что прессу отслеживают, но иногда бывают промахи, и статьи все-таки появляются. Тогда приходится гасить интерес разными способами или переключать внимание читателей на другие скандалы.

      Возле аудитории толпились измученные ожиданием однокурсники. Основной поток сдающих схлынул, и в хвосте плелись нерешительные, неподготовленные и опоздавшие, в том числе и мы с Мэлом. Конспекты лихорадочно перелистывались, вышедшие из круга билеты зачеркивались на тетрадном листке, прилепленном к двери.