Разоблаченная Изида. Том I - Елена Блаватская

Преобладание таких революционных идей в науке придает нам смелость спросить представителей науки: могут ли они объяснить, почему приливы и отливы сопутствуют луне в ее вращении? Фактически они не могут продемонстрировать даже такой известный феномен, как этот, в котором нет ничего таинственного даже для неофита алхимии или магии. Нам бы хотелось еще узнать, также ли они бессильны ответить нам почему лунные лучи так вредоносны и даже фатальны для некоторых организмов, почему в некоторых местах Африки и Индии человек, спящий в лунном сиянии, часто сходит с ума; почему кризис при некоторых заболеваниях совпадает с лунными фазами; почему сомнамбулы больше поражаются при полнолунии и почему садовники, фермеры и лесники так цепляются за идею, что рост растений подвержен лунному влиянию? Некоторые виды мимозы попеременно открывают и закрывают свои лепестки, если полная луна выходит из-за облаков или закрывается ими. У индусов из Траванкора есть популярная и весьма многозначительная пословица, которая говорит: «Нежные слова лучше чем грубые, море притягивается прохладной луной, а не жарким солнцем». Возможно, человек или люди, которые выпустили в мир эту пословицу, знали больше о причине такого притяжения воды луною, чем знаем мы. Так если наука не может объяснить причину этого физического притяжения, что может она знать о том моральном и оккультном влияниях, оказываемых небесными телами на людей и их судьбы, и зачем опровергать то, ложность чего она не может доказать? Если некоторые аспекты луны все время оказывают ощутимое влияние, хорошо знакомое людям по опыту, то не поступим же мы вопреки логики, если допустим возможности, что некоторые сочетания звездных влияний могут также обладать большей или меньшей силой?

Если читатель вспомнит, что говорят ученые, авторы «Невидимой вселенной», по поводу определенного влияния, оказываемого на эфир вселенной такой незначительной причиной, как эволюция мысли одного человеческого мозга, то не должно ли показаться еще более убедительным то, что странные импульсы, сообщаемые этой всеобщей среде потоками мириадов огненных тел, несущихся через «межзвездные глубины», могут в сильной степени влиять на нас и на землю, на которой мы живем? Если астрономы не могут объяснить нам оккультный закон, по которому облака частиц космической материи собираются в миры, которые потом занимают свое место в величественной процессии, непрестанно движущейся вокруг какой-то центральной точки притяжения, как может кто-то осмелиться сказать, какие таинственные влияния могут или не могут быть испускаемы через пространство и оказывать воздействие на появление жизни на этой или других планетах? Почти ничего не известно о законах магнетизма и других невесомых агентах, почти ничего об их воздействии на наши тела и умы; и даже то, что известно и, более того, было отлично продемонстрировано, приписывается случаю или курьезным совпадениям. Но мы то знаем, благодаря этим совпадениям,[208] что «бывают периоды, когда некоторые болезни, склонности, удачи, несчастья человечества случаются чаще чем другие». Бывают времена эпидемий в моральной и физических областях. В одной эпохе «дух религиозной полемики вызывает самые жестокие страсти, на какие только способна человеческая натура, возбуждая преследования друг друга, кровопролития и войны; в других случаях эпидемии сопротивления авторитетам распространяются быстро и одновременно захватывая полмира (как в 1848 г.), как самые вирулентные телесные нарушения».

Опять массовый характер ментальных феноменов поясняется ненормальными физиологическими условиями, влияющими на тысячи и завладевающими тысячами, автоматически лишая их всего и давая повод распространенному мнению об одержании дьяволом, мнению в какой-то мере оправданному теми сатанинскими страстями, эмоциями и поступками, сопровождающими эти условия. В один из периодов была массовая тенденция к уединению и созерцанию, отсюда и бесчисленные сторонники иночества и отшельничества; в другой период появилась мания действия, имеющая своей конечной целью какой-то утопический план, в равной мере непрактичный и непригодный, отсюда и множества покинувших свои родные места, дома, страны в поисках стран, где камни из золота, или чтобы начать истребительную войну за обладание бесполезными городами и непроходимыми пустынями [251, с. 159].

Автор вышеприведенных цитат говорит:

«Семена зла и преступления, будучи, как бы посеянными под поверхностью общества, всходят и дают плоды со страшной быстротой и поразительной последовательностью».

Перед лицом этих поражающих феноменов наука безмолвствует, она даже не пытается разгадать их причину и естественно те скрытые воздействия, которым мы подвергаемся ежедневно и ежеминутно, поскольку она еще не научилась смотреть за пределы этого шара из грязи, на котором мы живем, с его тяжелой атмосферой. Но древние, с приписываемым им Проктором «невежеством» полностью осознали, что взаимная связь между планетными телами настолько же совершенна, как и между кровяными шариками, плавающими в одной жидкости, и что каждый подвергается сложным влиянием всех остальных и, в свою очередь, каждый воздействует на всех других. Так как планеты отличаются по величине, расстоянию и активности, так же различна и интенсивность их импульсов, сообщаемых эфиру или астральному свету и различна сила магнетизма и другие тонкие силы, излучаемые ими в различных небесных аспектах. Музыка есть комбинация и модуляция звуков, а звук есть следствие вибрации эфира. Теперь, если импульсы, сообщаемые эфиру различными планетами, сравнить со звуками, производимыми различными нотами музыкального инструмента, то не трудно понять, что «музыка сфер» Пифагора не просто фантазия, а что некоторые планетные сочетания могут вызывать нарушения эфира нашей планеты, а, следовательно, покой и гармонию других планет. Некоторые виды музыки приводят нас в бешенство, некоторые создают возвышенное религиозное настроение души. Наконец, вряд ли найдется человеческое существо, не реагирующее на определенные вибрации атмосферы. То же самое с цветом. Некоторые цвета возбуждают нас, некоторые успокаивают и радуют. Монахиня одевается в черное, символизируя этим отчаяние духа, подавленного сознанием первородного греха, невеста одевается в белое, красный цвет возбуждает ярость некоторых животных. Если мы и животные подвержены влиянию вибраций, занимающих на шкале ничтожное место, то почему же нам всем не быть подверженным влияниям вибраций, действующих в пределах огромной шкалы, какими являются комбинированные влияния звезд.

«Нам известно», – говорит доктор Элам, – «что некоторые патологические условия имеют тенденцию превращаться в эпидемию под влиянием причин, еще не установленных… Мы видим, как сильна тенденция однажды высказанного мнения перерастать в эпидемию, – никакая точка зрения, никакое заблуждение не покажутся чересчур абсурдными, чтобы принять такой массовый характер. Мы наблюдаем также, как примечательно те же идеи воспроизводятся вновь и снова появляются в последующих веках… нет преступления самого ужасного, которое не получило бы широкого распространения: человекоубийство, детоубийство, самоубийство, отравление или другие дьявольские концепции людей… При эпидемиях причина быстрого распространения в определенные периоды остается тайной!»

Эти несколько строк содержат неопровержимый психологический факт, описанный пером мастера и в то же время полу – признание полного невежества – «Причины еще не обнаружены». Почему не быть честным и не сказать сразу: не могут быть обнаружены современными научными методами?»

Заметив эпидемию поджогов, доктор Элам цитирует из «Анналов санитарного общества» следующие случаи:

«Девочка в возрасте 17 лет была арестована по подозрению… она созналась, что дважды подожгла жилища, повинуясь инстинкту, непреодолимой потребности… Юноша в возрасте около 18 лет совершил много подобных же деяний. Он не был во власти какой-то страсти, но вспышки пламени вызывали очень приятное чувство».

Кто еще замечал в столбцах ежедневной прессы подобные инциденты? Они попадаются на глаза постоянно. В случаях убийств с различным описанием и других преступлений дьявольского характера поступок в 9 случаях, из 10 приписывается непреодолимому наваждению. «Кто-то нашептывал мне постоянно на ухо… Кто-то непрестанно подталкивал и вел меня». Таковы частые признания преступников. Врачи приписывают это галлюцинациям расстроенной психики и называют импульс к человекоубийству временным лунатизмом. Но сам-то лунатизм разве хорошо понятен психологам? Разве под причину его когда-нибудь подводилась гипотеза, способная противостоять вызову бескомпромиссного исследователя. Пусть сами за себя скажут противоречивые труды наших современных психиатров.