Разоблаченная Изида. Том I - Елена Блаватская

Остроумная шутка может прозвучать красиво даже в научном трактате и слово «совпадение» может быть применено к чему-нибудь, что мы не желаем принять. Но софизм не труизм: еще меньше математическое доказательство, которое единственно должно служить маяком – хотя бы для астрономов. Астрология является наукой такой же непогрешимой, как и сама астрономия, при условии, однако, что ее интерпретаторы должны так же быть непогрешимыми; а это как раз то условие, sine qua non, настолько трудно достижимое, которое всегда являлось камнем преткновения для обоих. Астрология должна уточнять в астрономии то, что психология должна уточнять в физиологии. В астрологии и психологии некто должен шагнуть за пределы видимого материального мира и вступить в трансцендентальную область духа. Эта древняя борьба, существующая между школами Платона и Аристотеля, и не в наш век саддукейского скептицизма первая одержит верх над второй. Проктор со своим профессиональным мерилом подобен человеку из Нагорной проповеди, лишенному милосердия, который всегда готов привлечь внимание людей к соринке в глазу презираемого им соседа и не заметить бревна в своем глазу. Если мы начнем перечислять промахи и нелепые ошибки астрономов, то боимся, что они далеко превзойдут по числу ошибки астрологов. Настоящие события целиком оправдывают Нострадамуса, который подвергался таким насмешкам наших скептиков. В старинной книге пророчеств, изданной в пятнадцатом столетии (издание 1453 г.) мы читаем следующее, среди других предсказаний астрологов:[190]

«В дважды двухсотом году МедведьНападет на пребывающий Полумесяц;Но, если Петух и Телец соединятся,Медведь не победит.В дважды по десять лет опять, —Пусть ислам знает и убоится, —Крест будет стоять, а Полумесяц убывать,Растворится и исчезнет».

Как раз дважды по двести лет со дня этого предсказания началась Крымская кампания, во время которой союз Французского Петуха и Английского Тельца являлись помехой для притязаний Русского Медведя. В 1856 г. война закончилась и Турция или Полумесяц едва избежала гибели. В текущем году (1876) самые неожиданные события политического характера, как раз имели место, и дважды по десять лет истекли с момента провозглашения мира. Как будто все подает надежду на исполнение старинного пророчества; будущее покажет действительно ли мусульманский полумесяц, который в самом деле убывает безвозвратно «будет убывать, растворится и исчезнет», как это вытекает из текущих событий.

Продолжая объяснение разноверческих фактов, с которыми, по-видимому сталкивался Проктор, в погоне за знанием, он должен не однажды возвращаться к этим «курьезным совпадениям». Одно из них, наиболее курьезное, указано им в сноске (стр. 301), из которой следует:

«Я не буду здесь подробно останавливаться на курьезном совпадении – если халдейские астрологи и в самом деле не открыли кольца Сатурна – то они изображали соответствующего бога внутри кольца и троичным… Очень посредственные познания в оптике – такие однако, как об этом можно сделать вывод из наличия оптических инструментов среди ассирийских останков – которые могли привести к открытию колец Сатурна и лун Юпитера… Бел, ассирийский Юпитер», – добавляет он, – «изображался с четырьмя окаймленными звездами крыльями. Но возможно все это были лишь простые совпадения».

Короче говоря, теория Проктора о совпадениях, в конечном итоге, больше вызывает мыслей о чудесах, чем сами факты. На совпадения, наши друзья скептики, кажется, имеют неутолимый аппетит. В предыдущей главе мы представили достаточные доказательства, чтобы показать, что древние имели в употреблении такие же хорошие оптические инструменты, какие мы имеем теперь. Были ли инструменты, которыми владел Навуходоносор такой же силы, как современные, а знания его астрономов такими уж ничтожными, если, согласно глиняным табличкам, прочитанным Раулинсоном, Бирс-Нимруд, храм Борсиппа, имел семь ступеней, символизировавших концентрические круги семи сфер, каждая была построена из кафеля и металлов так что соответствовала по цвету правящей планете изображаемой сферы? Является ли это опять совпадением, что они присваивали каждой планете тот цвет, который оказался настоящим, как показали наши позднейшие телескопические открытия?[191] Или опять это совпадение, что Платон в «Тимее» обнаруживает свое знание закона сохранения материи, закона сохранения энергии и корреляции сил?

«Последнее слово современной философии», – говорит Джовитт, – «это непрерывность и развитие, но для Платона это было началом и основанием науки».[192]

Основным элементом древних религий был неотъемлемо сабеизм;[193] и мы считаем, что их мифы и аллегории – если таковые правильно и тщательно интерпретировать, могут быть увязаны с наиболее точными астрономическими данными наших дней. Скажем еще больше; вряд ли найдется научный закон – имеющий отношение к физической астрономии или физической географии – который нельзя было бы легко отыскать в гениальных комбинациях их мифов. Они изображают в виде аллегорий, как наиболее важные, так и совсем ничтожные причины движения небесных тел; природа каждого феномена персонифицировалась, а в мифологических биографиях Олимпийских богов и богинь каждый, хорошо знакомый с основами физики и химии последнего времени, сможет найти причины, внутренние агенты и взаимоотношения, воплощенные в манеру держаться, и поведение изменчивого божества. Атмосферное электричество в своем нейтральном и латентном состояниях олицетворяется обычно полубогами и богинями, чья сфера деятельности ограничена больше землей и, которые в своих случайных полетах в более высокие, божественные области выявляли свои электрические темпераменты, всегда в строгой пропорциональности с увеличением расстояния от поверхности земли: знамена Геркулеса и Тора никогда еще не были такими смертоносными как во времена, когда боги поднялись на облака. Мы должны помнить, что до того времени, когда олимпийский Юпитер был антропоморфизирован гением Фидия и превращен во всемогущего Бога, Maximus, божество богов и представлен для поклонения множествам, в ранней и непонятной науке символогии он олицетворял собой все космические силы в целом. Миф был не так метафизичен и сложен, а скорее правдиво-красноречивое выражение физики. Зевс – мужской элемент творения с Хтониа-Вестой (Землей) и Метис (водой), первой из Океанид, (женские принципы), согласно Прокла и Порфирия, были видны, как zōon-ek-zōōn, главные из живых существ. В орфической теологии, самой древней из всех, выражаясь метафизически, он представлял обоих потенцию и действие, непроявленную причину и Демиурга или активного творца, как эманацию невидимой силы. В последующих возможностях демиурга в сочетании с его супругами мы находим все самые мощные агенты эволюции космоса – сродство химических элементов, атмосферное электричество, притяжение и отталкивание.

По его последующим изображениям и физическим качествам мы обнаруживаем, как хорошо древние были знакомы со всеми доктринами физической науки в их современном развитии. В дальнейшем, в рассуждениях Пифагора, Зевс становится метафизической троицей; Монада развивающаяся из своего невидимого «Я» активная причина, действие и разумная воля – вместе составляют Тетраксис. Еще позднее мы находим, что ранние неоплатоники, оставив в стороне первичную монаду по причине ее полной непознаваемости для человеческого ума, размышляли просто о демиургической триаде этого божества, как видимого и познаваемого в его проявлениях; отсюда и метафизическое продолжение этого представления о Зевсе Плотина, Порфирия, Прокла и других философов. Зевс-отец, Зевс Посейдон или данамис, сын и сила, и дух или ноус. Эта триада была также принята в целом школой ириников[194] во втором столетии; наиболее существенное различие между доктринами неоплатоников и христианства было просто в насильственном смешении последним непознаваемой монады с ее приведенной в действие творческой троицей.

В своем астрономическом аспекте Зевс-Дионис берет свое начало в зодиаке, древнем солнечном году. В Ливии он принимает форму барана и отождествляется с египетским Амоном, который рождает Озириса, бога тельца. Озирис является также олицетворением эманации Отца-Солнца, сам являясь Солнцем Тельца. Праотец-Солнце является Солнцем Овна. Как и последний, Юпитер является в облике барана, и, как Юпитер-Дионис или Юпитер-Озирис, он является быком. Это животное, как это хорошо известно, является символом творческой силы. Более того каббала поясняет через посредника, одного из ее главных толкователей – Симона бен Иохаи,[195] происхождение этого странного почитания быков и коров. И не Дарвин и не Гёксли – основатели доктрины эволюции и ее неизбежного дополнения, превращения видов – кто бы мог найти что-либо против рациональности этого символа, исключая, пожалуй, естественное чувство неловкости, что древние опередили их даже и в этом исключительно современном открытии. Где-нибудь мы приведем доктрину каббалистов, как ее излагал Симон бен Иохаи.