Кто-то еще - Алексей Бергман

Арсений перестал спорить. На одну секунду он погрузился в мозг Завьялова. Показал наставнице его глазами, как неторопливо копошится в замке пилочка из перочинного ножа…

Вынырнул обратно.

«Ты быстро учишься, мой мальчик», — пораженно и задумчиво сказала диверсантка. Загордившийся было Арсений почувствовал в настрое женщины не одобрение, а толику испуга. Так наставник смотрит на ученика, слишком рано и уверенно взявшего в руки оружие. Так ученый смотрит на созданное его руками разрушительное детище.

«Ты не сможешь полноценно выполнять обязанности альфы, — рассудочно и примирительно сказал Арсений. — Я не сумею голыми руками расправиться с тремя вооруженными амбалами».

«Принято, Сенька. Действуй. Но осторожно».

Когда Завьялов, «справившись» с замком на трансформаторе, обогнал на лугу мальчишку и пошел впереди, загораживая его от леса телом, Миранда не решилась противоречить, хотя и знала, что навыков уходить из-под обстрела больше у нее, чем у Бориса. Завьялов ни за чтобы не позволит сыну Николая идти первым.

Но кто-то — должен был закрыть собой другого. Подставляться вместе — глупо. У кого-то должен оставаться шанс добраться до врага.

Люди не заметили, как по давно некошеной траве стелется на мягких лапах кот — Арсений выпустил Василия на землю, когда был загорожен могучей фигурой Завьялова. Люди пристально следили за подобными себе.

Приближение извечного врага собачьего рода заметила лайка. Вытянулась, прилегла на лапы мордой, тут же оглянулась на хозяина, как будто спрашивая «что делать?! неужели ты, хозяин, не видишь мерзкого кота?!». Негромко поскулила, привлекая к себе внимание.

— Цыц, Каштан, — негромко буркнул Сизый, прекрасно знавший, что чужаков лишь двое и сюрпризов ждать неоткуда.

Лайка на брюхе чуть вылезла вперед, напружинила задние лапы, готовясь броситься вперед, задрать усатого!

— Лежать! — снова цыкнул Сизый. — Не высовывайся, урод!

Послушная собака замерла. Поерзала немного, прижалась к самой земле, видя, что полосатый негодяй продвигается не напрямую, а забирает влево, на кусты…

Хотела бы попятится! Убраться с опушки и встретить гадкого котяру уже под деревьями!

Но не посмела. Хозяин приказал лежать.

Каштан лежал, поглядывал на Сизого, готовился по первому приказу разодрать на клочья наглого кота!

Василий-Жюли собаку тоже чуял, слышал. И дрожал. Француженка едва справлялась с перепуганным сознанием зверька-носителя: в затуманенном страхом мозгу котика засновали призрачные видения жестокой расправы синеглазой лайки над деревенскими сородичами! Каштан был самым грозным сельским кошкодавом! Хозяин его порой и сам науськивал на соседских мурок! ржал, если тем удалось спастись, взобравшись на забор или сарай, поругивал Каштана!

«Ну только попадись, — проползая под разлапистым кустом, неожиданно подумала Жюли, за шесть лет сама сроднившаяся с собакой. — Я тебе морду-то расцарапаю, уши раздеру!»

Но хватит. Едва уйдя с продуваемого ветрами луга, Жюли почувствовала, как омерзительно воняет выносящийся из чащи сквозняк…

В лесу, на опушке пахло с м е р т ь ю. Застывшей, почерневшей кровью, плотью, обожженной порохом. И почему-то эта смерть отдавала неуловимо личным ароматом. Родным и близким…

«Буря?!?!»

Под негодованием Жюли шерсть носителя встопорщилась, усы и уши ушли назад на оскаленной голове! На путешественницу из будущего обрушился ужас, известный только бета-интеллектам, когда-то столкнувшимся с видом уничтоженного тела недавнего носителя! Это о н а — Ж ю л и, сутки назад перебирала лапами в коричневых подпалинах! Неделю назад брязгалась с молодежью на отмели, пытаясь поймать зубами верткого карася! Она — она! — играла и носилась по лесу за белкой. Она ухаживала за телом, кормила, берегла, лелеяла…

Смесь непередаваемых ощущений перемешала разум.

Ответственность гнала профессора вперед, необходимость делать то, зачем пришла, заставляла передвигать лапами, чувство долга умоляло приблизиться к источнику жуткого запаха! понять, что здесь произошло!

Рассудок, не подчинялся — протестовал. Приблизиться к окровавленному телу носителя, почти что поглядеть на мертвого себя! Обоняние, родной единственный, неповторимый запах, которым Жюли жила последние годы, для человека был подобен взгляду в зеркало!

Арсению не повезло. Первый опыт зрительного восприятия через чужой мозг на предельной дистанции, он получил в момент, когда его любимая преподавательница языков и биологии испытывала жесточайший стресс.

И это сбило восприятие: Арсений как будто сквозь густо установленные раскаленные камни продрался и кожу до костей ошкурил! Мгновенно испугался, решил, что делает что-то неправильно! он переоценил свои возможности, попробовав «перемещение» на свободном от бета-интеллекта, находящимся поблизости дяде Боре!

Подумал, что сейчас реально мозг взорвется! Кошачий или собственный…

В отличие от Примака Жюли умела чувствовать телепатическое проникновение, так как имела давний опыт. Частенько у француженки даже получалось различать мозговые эманации, понять, кто к ней «пришел» — Арсений или современница Миранда.

На этот раз «присутствие» парнишки телепата француженка ощутила болезненно!

Но вовремя.

Мозговой мини-взрыв как будто сбил пламя, пожирающее рассудок. Интеллект перепуганного зверька, основанный на рефлексах, по праву уступил место интеллекту человека. И хотя Арсений оказался не совсем в форме — он тоже чего-то дико испугался! — неожиданно (пожалуй даже и антинаучно!) сработал принцип «минус на минус, дает плюс». В присутствии молодого друга профессор обрела железобетонное спокойствие. От шального «скачка» обратно в себя, Сенька остановился в последние мгновение. И уже через секунду, носителю двух интеллектов Арсению-Миранде пошла уверенная «трансляция». Жюли не имела телепатических возможностей, но теперь ее разведка приобретала реальную пользу.

Василий-Жюли сидел под кустом. Морду щекотали вездесущие травинки. По стебельку ромашки ползла божья коровка — зрение работало на сто процентов.

«Сенька, ты в порядке?!»

Фантастика! Голос Миранды звучал в голове Арсения, парень чувствовал себя одновременно в двух местах — в коте и в собственном теле!

«Я в норме. Мы идем вперед».

Понукаемые Жюли кошачьи лапы заскользили в сторону источника наиболее грозного запаха: оружейной смазки и потного мужского тела. Глаза уверенно транслировали изображение: из-за толщенного ствола сосны высовываются согнутые колени лежащего мужчины.