Звездное братство - Игорь Воронкин

***

Квентин достиг крепостных стен Магоча, когда уже начинало темнеть и последние путники спешили проскочить подъемный мост до того, как закроются на ночь городские ворота. Принц смешался с толпой горожан и жителей окрестных селений, которые в торопливой суете - пешие, конные и на повозках двигались по узкому, едва позволяющему разъехаться двум телегам, подъемному мосту. Часы на городской ратуше только что пробили десять раз. И стражники у ворот, не стесняясь в выражениях, заставляли путников быстрее шевелить ногами. Один из них, по-видимому командир, высокий, в черных латах, с лицом, дочерна выжженным солнцем, длинными спутанными волосами на непокрытой голове, то и дело утирал со лба пот рукавом вылезшей из-под панциря рубахи и грозно кричал, обращаясь к стражникам, стоящим у ворот: - Хватит на сегодня! Закрывай ворота, а то эти бараны будут тянуться до полуночи! - командир яростно размахивал руками, выделывая какие-то знаки, понятные только его подчиненным. - Я сказал: закрывай! Нечего тут шляться взад-вперед! Ночь на дворе! Время от времени командир высматривал в толпе кого-нибудь, кто не внушал ему доверия. И тогда, с силой оттолкнувшись от булыжной мостовой коваными каблуками, нырял в толпу и через пару минут появлялся, волоча за собой очередную жертву. Как правило, это были люди невысокого сословия, безропотно следующие за грозным начальником. - Ты кто такой?! - орал командир. - Что-то я тебя не припомню. Откуда пришел? Зачем? Пошли разберемся! Вдруг ты шпион или, хуже того, гоблин порченый! - оглушал он рыком испуганную жертву и, не давая ей опомниться, утаскивал за угол сторожевой башни. Через пару минут командир возвращался и все повторялось сначала. "Не заночевать ли мне в поле, а утром спокойно пробраться в город", подумывал Квентин. Процедура еще одной унизительной проверки его не радовала. Но это означало потерю драгоценного времени, а кроме того, он настолько устал и проголодался, что, наверное, обрадовался бы даже казенной баланде в какой-нибудь каталажке. И он решил рискнуть. Чтобы особенно не светиться, принц пристроился подальше от глаз ретивого охранника за краем крестьянской телеги, на которой ехал пожилой крестьянин с уныло обвисшими усами. На телеге горкой лежал какой-то груз, прикрытый тряпкой. - Все, закрываем ворота! - закричали стражники. - А то так и будете всю ночь шастать. Толпа ускорила шаг, спрессовалась. Из растянутого по мосту ручейка людей, повозок и лошадей образовался плотный живой таран, ввалившийся в ворота. Попытайся сейчас охранники закрыть ворота, у них все равно ничего бы не получилось - их было всего пятеро. Квентин, увлеченный толпой, думал уже, что проскочил пост охраны, когда чья-то цепкая и сильная рука выдернула его из толпы. - Ты кто такой?! Гоблин?! - в самое ухо заорал начальник стражи. Его потное лицо было перекошено, а глаза сверкали яростным огнем. - Точно - гоблин! - глушил он юношу своим ревом. - Я вас за версту чую! И охранник потащил Квентина за сторожевую башню. - Все, закрывай ворота! Сейчас же! - на ходу он отдавал приказания. Хватит на сегодня. Гоблина я уже поймал! - И рассмеялся таким же громким, как и его команды, смехом. За сторожевой башней стояла большая железная клетка. В ней уже томилось с десяток подозрительных личностей. Командир городской стражи открыл огромный замок и молча втолкнул туда Квентина. Железная решетка лязгнула за спиной, и командир побежал закрывать ворота. - Ой, господи!.. - услышал Квентин причитания старушки, которая была уже не в силах стоять на ногах и опустилась на землю в углу клетки. Она крепко прижимала к себе небольшой узелок из грязноватой тряпицы, последнее свое богатство. - Вот же окаянные... - причитала старушка. - Гоблинов, видите ли, ищут! Все мало им... Стоит только выйти за ворота... последнее отбирают... - и достав серый застиранный платочек, старушка принялась вытирать глаза. - Ага, гоблинов им подавай! - подхватил здоровый мужик, заросший черной бородой. В его широченных плечах и крепких руках, пронизанных рельефом вен, чувствовалась богатырская сила. - Сами они гоблины! Только и думают, кого бы нагреть, отобрать последнее. - Богатых-то не трогают... - пожаловался маленький невзрачный мужичонка в сером кафтане, с верткими, бегающими по сторонам глазами. - Ежели ты одет богато, на коне, да с оружием - проезжай, пожалуйста, будь ты хоть трижды порченый или гоблин. - Намедни у меня муж с заработков возвращался. Три месяца пахал на ферме. Так его до ниточки обобрали. Почти все вытащили, что и заработал, пожаловалась молодая женщина. - Да порядки у нас еще те... - неосторожно обронил мужичонка в кафтане. И тут все испуганно притихли - одно дело ругать стражников, и совсем другое заикнуться о чем-то более значительном. - А я че, я не че... - засуетился мужичонка, заискивающе перебегая глазами с одного закаменевшего лица на другое. - Я и говорю: стражники совсем распустились, указов нашего короля не исполняют, службу несут расхлябанно, не проявляют, понимаешь, бдительности к гоблинам и уродам там всяким... голос его становился все тише, пока наконец не смолк совсем. В этот момент из-за угла появился весь караульный наряд. Им наконец-то удалось одолеть толпу и закрыть ворота. На этом тяготы их дневной службы заканчивались, и наступало время позаботиться о своем благополучии, а заодно немного расслабиться и повеселиться. Стражники шли с зажженными фонарями. На их освещенных лицах читалось удовлетворение людей, добросовестно исполнивших свой долг, и предвкушение от занятия чем-то гораздо более интересным и лично значимым, чем дурацкое стояние целый день на солнцепеке у ворот. Душа стражников явно жаждала сатисфакции, превышающей размеры того убогого ежемесячного жалования, которым король вознамеривался компенсировать издержки их самоотверженного служения. В глазах стражников играла страсть хищника при виде попавшейся добычи и желание поиграть со своей жертвой, чтобы все происходящее не выглядело бы слишком уж тривиальным мздоимством. Задержанных построили в ряд. Караул выстроился напротив подозреваемых, ярко освещая их факелами и фонарями. Начальник караула, уже вполне остывший после суматошного дня, пару раз прошелся перед строем нарушителей, грозно всматриваясь в их понурые лица. Тщательно отработанный ритуал предполагал еще больше нагнать страху на подозреваемых. Окинув своих пойманных "кроликов" ястребиным взглядом, главный стражник произнес: - Итак, вы задержаны как нарушители общественного порядка и возможные порченые уроды, если не сказать гоблины. Что касается меня, то я нисколько не сомневаюсь, что все вы гоблины. Поэтому я велю сейчас препроводить всех вас в тюрьму, где через пару месяцев высокая следственная комиссия сможет начать разбор ваших дел, - командир стражников помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. Маленький мужичонка подал голос: - Господин начальник, может, как-нибудь того... а? Разберемся на месте? Начальник насупился, всем видом показывая, что никогда не пойдет на нарушение установленного порядка. - Ну, может, в порядке исключения... - тянул ушлый мужичонка. - Помилосердствуй, касатик, - взмолилась старушка. - Как же так - в тюрьму-то? - Реши, командир, в долгу не останемся, - здоровенный бородач заискивающе заглядывал в глаза начальнику. Начальник в глубокой задумчивости прошелся вдоль строя. Его лицо, казалось бы, искренне отражало мучительный выбор: пойти ли на нарушение должностных инструкций, лишь бы облегчить участь этих несчастных, или же продолжить ревностное исполнение возложенных на него обязанностей. Наконец он принял непростое для себя решение: - В указе короля сказано, что в экстренных, не терпящих отлагательства случаях... - затягивая слова и удовольствие, изрекал начальник, - и при согласии подозреваемых... - он приподнял указательный палец, - допускается проведение первичного дознания для выявления гоблинов и прочих уродов силами королевской стражи. Все ясно? Начальник вновь прошелся вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица и давая возможность "кроликам" по достоинству оценить сделанное им предложение. - Итак, все можно решить на месте, здесь и сейчас. Тот, кто думает, что он не гоблин - шаг вперед! Шагнули почему-то все. - Ну вот и хорошо... - удовлетворенно протянул начальник. - А теперь займемся каждым в отдельности и в зависимости от его испорченности, сообразительности и... - командир игриво подбросил на ладони золотую монетку, - других достойных уважения обстоятельств решим вопрос об его освобождении. Все, конечно, повздыхали, но, как понял Квентин, это испытание на испорченность ни для кого из этих людей не было в новинку. И каждый, порывшись в своих узелках, сумках, мешочках и карманах, доставал заветные, служащие пропуском, золотые и подходил к командиру, удобно устроившемуся за столиком в дальнем углу крепостного двора. Квентин решил, что с этим проблем не будет, - из башни он прихватил кожаный мешочек Миракла, доверху набитый золотыми монетами и драгоценностями. Когда очередь дошла до него, он уверенно запустил руку в дорожный мешок, где хранилось его имущество... и обмер. Кошелька не было. Он прошарил рукой все до дна. Затем отошел в сторону и высыпал все содержимое на землю. Кошелек с золотом исчез. - Эй, ты чего расселся?! - грозно прикрикнул на него стражник. - Все уже прошли испытания, - он довольно улыбнулся, наслаждаясь звоном монет в карманах. - Или ты впрямь гоблин? - У меня деньги украли... - тихо произнес Квентин. - Вот так да! Командир, у этого деньги украли! - Деньги украли? - с подозрением воззрился на Квентина начальник стражи. - Ну что ж, как говорится, на нет и суда нет. А раз денег нет, то и скорого суда нет, - начальник развел руками и решительно заявил: - Я сразу понял, что этот парень гоблин. А раз так, пусть идет в тюрьму. Еще можно было, кинувшись в ноги с жалобной мольбой, упросить стражников повременить с деньгами и отпустить его к друзьям в город, предложить в залог или вместо денег книги, драгоценный меч, золотой ободок, про который, признаться, Квентин совсем позабыл. Но гордое существо принца Монтании невольно воспротивилось этому. Все происходящее было чудовищно несправедливо, и его сердце опередило разум, неожиданно заблокировав этот расчетливый порыв. Квентин промолчал, и начальнику городской стражи не осталось ничего другого, как привести в действие свои угрозы. - Оформляй в каталажку! - бросил он стражнику, который что-то записывал в толстую тетрадь. У Квентина отобрали оружие и вещи и под конвоем доставили в городскую тюрьму. Дежурный надзиратель расписался в акте о приеме заключенного, забросил его вещи в большой мешок с нашитым на нем номером и втолкнул принца в темную камеру.