Звездное братство - Игорь Воронкин

***

Утренний холодок привел Квентина в чувство. На востоке пламенела заря поднималось солнце. Но самое радостное, что ощутил принц проснувшись, было то, что он здоров и невредим. Юноша поднялся на ноги и осмотрелся. Два трупа зоргсов лежали на вершине холма. Тут же неподалеку навеки застыл Гнедко. Квентин подошел к коню и провел рукой по остывшему телу: "Прощай, дорогой друг!" Нечаянные слезы навернулись на его глаза, на мгновение исказив очертания предметов. Квентин собрал свои вещи. Большой дорожный мешок закинул за спину, на плечо повесил винтовку, а в руки взял небольшой узелок с припасами и картой. Первые лучи солнца осветили лежащую перед ним равнину. Теперь было хорошо видно, что у самого края горизонта, там, где кончалась степь, притулился ряд небольших строений, обнесенных частоколом забора. Это там он вчера видел далекий огонек. Безлюдные места закончились. Начинались земли свободного королевства Терраны. И вскоре, выйдя на хорошо укатанную в этих местах дорогу, принц Монтании уже бодро вышагивал по направлению к пограничной заставе королевства Терраны. Спустя полтора часа он уже хорошо различал голубой флаг с кружком золотых звезд, развивающийся над остроконечной башенкой форта, и надпись над его воротами: "Форпост "Северный".

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. НЕБЕСНЫЙ ОГОНЬ

Глава 19. Город Магоч

- Мало, кто рискнет нынче пересечь степи... Граница закрыта, и мы не спешим принимать у себя всяких уродов, - командир пограничной стражи здоровенный рыжебородый детина, туго упакованный в стальные латы, с подозрением разглядывал Квентина. Да и какие еще чувства мог вызывать этот высокий паренек в изодранной одежде, перепачканной бурыми, похожими на высохшую кровь пятнами, и с непонятной железной штуковиной за плечами. - Так откуда ты будешь? - стражник снова с ног до головы окатил Квентина подозрительным взглядом. - Я из Редера, иду с сообщением к королю. - К королю? Кто из диких земель может посылать сообщения нашему королю? Собрания гоблинов или каких других уродов, - захохотал рыжий и так затряс пузом, что казалось, стальная броня вот-вот не выдержит внутреннего давления и лопнет, как ореховая скорлупа. Квентин уже пожалел, что не сделал крюк по степи и не обошел стороной заставу на этой дырявой границе. Граница Терраны проходила по степи, и на протяжении десятков миль между форпостами не было никакой охраны, кроме редких разъездных секретов. Но он спешил к людям и, признаться, рассчитывал на более радушный прием в форпосте Терраны. Но как видно, ошибся. И теперь, оказавшись в ловушке, стоял перед рыжебородым командиров пограничников, в окружении таких же заросших стражников. - А ты случаем не порченый? - наседал командир. - У нас тут порченые и уроды долго не задерживаются. Нет-нет, а потом бац! ...и изжарит, командир ткнул пальцем куда-то в небо, и все стоящие рядом одобрительно загоготали. Было нестерпимо обидно. Выйти из стольких переделок, чудом оставшись в живых, добраться до людей и теперь подвергаться оскорблениям и издевательствам со стороны тех, кого пришел спасти. Интересно, будут ли эти обалдевшие от безделья и зажравшиеся тут в комфорте и безопасности стражники так же зубоскалить, когда войска Конаха подойдут к границам Терраны. А то, что это произойдет непременно, Квентин уже не сомневался. Однако стражникам наскучила их серая пограничная жизнь, и они решили немного поразвлечься с этим залетным пареньком. - Бьюсь об заклад, этот парень - гоблин! - сказал один с обветренным лицом и бородой с проседью. - Точно, вылитый! - В суд его, пусть там пытают: кто такой и зачем пришел. - Да мы и сами, без суда, разберемся... - кто-то зашел со спины. - Слышь, командир, штой-то мешки у него больно большие, уж не золотишко ли в них? - Книжки, говоришь... - не поверил рыжий. - Сейчас проверим, что ты за птица. А ну выкладывай все из мешка и карманов! - приказал он. Квентин выложил все из мешка. Содержимое тут же нетерпеливо разбросали по земле. - А это что у тебя за штуковина такая? - потянулся один из бородачей к винтовке. - Видать, одна из тех древних игрушек. Не успел Квентин опомниться, стражник сорвал у него с плеча винтовку и стал нетерпеливо нажимать на разные рычажки. - Осторожно! - взмолился Квентин. - Дайте, я покажу, как это работает. Это интересно, вы никогда ничего подобного в жизни не видели... Пограничник вцепился в винтовку и не хотел ее отдавать, но Квентин так умоляюще смотрел ему в глаза, с такой собачьей преданностью, что стражник уступил и, неохотно разжав грубые лапы, выпустил винтовку. Принц перехватил оружие и передернул затвор: - Штурмовая винтовка М20А калибра 7,62. Стреляет титановыми пулями, пробивает любую броню с двухсот метров! - выпалил Квентиню. И не успели стражники опомниться от этой скороговорки, как автоматная очередь разнесла столик с чайным сервизом на ближайшей веранде. Гром выстрелов, летящие во все стороны щепки, осколки стекла и фарфора произвели должное впечатление на стражей границы. Они отшатнулись, и тогда Квентин для усиления эффекта развернул дуло в их сторону. - На землю, - спокойно и, даже тише, чем требовалось, произнес принц. Пограничники расслышали, но выполнять приказ почему-то не спешили. "Потребуется дополнительный стимул", - решил Квентин. Новая очередь зазвенела, сшибая стальные верхушки с шишаков стражей границы. Тут уж никто долго раздумывать не стал, и пограничники, как мешки, повалились на пыльный двор. Квентин огляделся вокруг. В глубине двора между бараками он заметил небольшой сарайчик. Дверь сарайчика запиралась на деревянный запор. Это было то, что нужно. - Ползком к сараю! Быстро! - Квентин несколько повысил голос. Повторять не пришлось. Все шестеро богатырей покорно, чуть приподняв задницы, задвигались в пыли. Они что-то бурчали себе под нос, обещая наглому щенку свернуть шею, но Квентину было плевать на это. Он хорошо знал, что проклятия и угрозы поверженных противников стоят не дорого. Но все-таки только задвинув засов за последним стражем, смог с облегчением перевести дух. Сообщив пленникам, что дверь заминирована и они разлетятся на куски, если попытаются взломать засов, принц удалился. Недалеко от ворот стояла подвода, запряженная белой кобылой. Наскоро побросав в телегу свои растерзанные вещи, Квентин поспешил покинуть негостеприимный форпост. "Да, первая встреча с Терраной могла бы пройти получше", - думал принц, погоняя низкорослую ленивую кобылку. Отъехав от заставы достаточно далеко, чтобы почувствовать себя в безопасности, он развернул карту. До столицы Терраны, города Магоча, было около ста миль. Значит, если все пойдет гладко, к вечеру завтрашнего дня он будет уже в Магоче. Пока же перед ним опять расстилались степи, теперь перемежаемые квадратиками ухоженных полей да виднеющимися по обе стороны от дороги редкими крестьянскими хуторками. Ветряные мельницы по обочинам весело махали крыльями, надеясь когда-нибудь оторваться от земли и осуществить свое извечное желание полета. Привычный пейзаж мирной сельской жизни радовал сердце. Парочка трактиров встретилась на пути, но несмотря на усталость и голод, Квентин не стал останавливаться, остерегаясь возможной погони. Воздух к вечеру стал свежее: даже сюда в душные и прокаленные солнцем степи долетало пропитанное влагой соленое дыхание моря. На перекрестке проселочных дорог он подобрал деревенского мальчишку лет десяти, которого звали Илот. Илот ехал на хутор к бабушке. Беззаботная беседа о нехитрых мальчишеских делах оживила в Квентине воспоминания о той счастливой, но безвозвратной поре, которая зовется детством. И когда они добрались до нужного перекрестка, Квентину было жаль расставаться со своим юным компаньоном. Мальчишка спрыгнул с телеги и озорно взглянул на Квентина: - Бывай! Удачи тебе! - Тебе тоже! - в тон ему ответил Квентин. Настроение понемногу поднималось. Все происходящее уже не выглядело таким ужасающим и непреодолимым. И даже утренняя стычка на заставе вспоминалась теперь как забавное приключение. День заканчивался, быстро уступая место сумеркам. Переехав мост через обмелевшую речку, Квентин свернул в заросли небольших деревьев на берегу и решил в этом месте устроить привал. Слегка перекусив, он лежал, подложив руки под голову, и смотрел в темнеющее небо, когда на груди затрепетал Эрлиер. В облаке белого тумана перед ним вновь возник уже виденный однажды подземный коридор. Кирпичная кладка, заплесневелая и влажная. Видения Эрлиера ведут дальше вглубь подземелья. Кирпичные стены сменяются ноздреватым бетоном. Большой круглый зал. Из темноты проступают уходящие ввысь колоны, внутри которых заключен мягкий свет. Колоны кажутся сделанными из полупрозрачного тонкого фарфора, и каждая из них светится своим цветом. Колонны идут по кругу, окружая бетонный барьер, устроенный в центре зала. На каменных основаниях светящихся колонн видны какие-то надписи и непонятные символы. И тут Эрлиер гаснет, превращаясь в прозрачный кристалл горного хрусталя, словно некто, кто показывает картинки в Эрлиере, решает, что показанного вполне достаточно. "Сколько же еще загадок загадает мне Эрлиер?", - думает Квентин. Ощущение того, что кто-то, кто показывает картинки в Эрлиере, ведет его по жизни, не покидает принца. "Что ж, будь, что будет", - в который уже раз думает Квентин и засыпает. Проснулся он рано, зябко поежившись. Утренние росы стали холоднее. Сполоснулся водой из речки и снова тронулся в путь. День прошел на редкость спокойно, и как Квентин ни прислушивался, ожидая услышать за спиной топот настигающей погони, - все обошлось. И к вечеру за очередным холмом, на который забралась пыльная дорога, перед ним открылась картина, от которой захватило дух. Между морем и степью лежала долина, покрытая правильными прямоугольниками садов и виноградников. Дорога, извиваясь между холмами желтой змеей, спускалась в цветущую зеленую долину. Закатное солнце играло в наливающихся гроздьях винограда, в каждом его листочке. А вдалеке, за прибрежными скалами, плескалось море, на голубой поверхности которого, взволнованной мелкой рябью волн, блестела золотая тропинка, протоптанная солнечными лучами. Дорога бежала дальше вдоль побережья, мимо виноградников, маленьких нарядных, словно лубочных домиков и упиралась в большой зеленый холм, на котором возвышался город, обнесенный белокаменными стенами с прямоугольными зубцами. Это был Магоч, столица Терраны, грозная крепость, среди белокаменных стен которой вздымались высокие остроконечные башни с гордо развевающимися на их шпилях длинными языками голубых знамен. Сам город, скрытый высокими стенами, был почти не виден, только остроконечные шпили храмов да ратуши смели возвыситься над мощными крепостными стенами, перед которыми обильно, словно грибы после дождя, выросли домики вольных поселенцев. "Так вот ты какой, город Магоч!" - с завистливым восхищением выдохнул Квентин. Никогда прежде не доводилось ему видеть таких больших городов. Но взгляд скользил уже дальше, туда, где над бурунами волн ласково покачивающейся морской купели парили белые паруса рыбацких шхун. На этом высоком холме, с которого открывался такой чарующий вид, Квентин решил сделать последнюю остановку перед въездом в город. Ему хотелось подольше полюбоваться чудесным пейзажем, словно бы сошедшим с полотен старых мастеров. Он отогнал повозку подальше от дороги и решил здесь же ее и оставить. Не показываться же в городе с угнанной у пограничников телегой. У него еще было время, и он мог позволить себе расслабиться, побыть в тишине и одиночестве, чтобы насладиться красотой и очарованием этого мира, так часто не замечаемыми людьми. Он сидел на высоком холме, смотрел на голубое с золотыми бликами море и упивался воздухом, несущим просоленную свежесть необъятных морских просторов. Книга Миракла как бы сама собой вынырнула из дорожного мешка. Он собирался сделать это уже давно, да все не было подходящей минуты. И вот теперь, загадав прочесть подсказку судьбы, Квентин на случайной странице открыл увесистый рукописный том, на коричневом переплете которого золотыми буквами было вытеснено: "Власть Слова". "Религиозные учения менялись на протяжении веков. Так было всегда: старые боги умирали - появлялись новые. Но одно неизменно во всех религиях и учениях: происхождение всего сущего от живого Бога. Бога - Творца. Бог создал всех нас: и людей, и великое множество других разнообразных существ. И все мы являемся клеточками единого живого организма. Может ли одна клеточка организма вредить другой? Может ли рука причинять страдания голове? Конечно, нет. Почему же тогда одни творения Создателя вредят другим? Почему мы причиняем вред себе и другим? Не понимаем? Вряд ли. Причиняем зло сознательно? Если так, то почему? Эти вопросы никогда не давали мне покоя. Мне кажется, мы отступаем от простых и непреложных истин, данных нам Создателем. От нас ведь не требуется слишком многого, нужно лишь следовать заповедям Отца. Но в своей гордыне мы хотим стать выше его. Хотим, но не можем. И в этом беспомощном стремлении к возвышению и заключается то злое творчество, которым мы имеем несчастье гордиться. Человек всегда хотел познать истинную природу Творца. Но на этом пути мы не подозреваем, в какие глубины может погрузиться. Есть вещи, скрытые намеренно. Ибо сказано: "Столкнувшись с отражениями, постигнут они суть Создателя, и тогда грядет беда большая, а вслед за ней и Откровение". Все мы дети Бога. Бога противоречивого и изменчивого, как и его создания. И не нам судить, хороши его творения или плохи. Заповедь одна: любите Бога и любите Отца в людях и других живых существах как в других детях его, как в ваших братьях и сестрах, пусть даже они не всегда вас радуют. Не нам гневаться и негодовать на это. Ведь Творец населил мир именно теми своими созданиями, какими хотел, и не нам говорить в отношении кого бы то ни было - это хороший сын Господа или это плохой сын Господа. Это не наше дело. Пусть Отец сам судит творения свои. Нам же нужно почувствовать и осознать себя частичками того единого целого, что и составляет мир. И только когда мы осознаем это в достаточной мере, тогда лишь поймем что такое Бог, в чем воля Творца, к чему он нас призывает, каково наше предназначение и предназначение каждого из нас". Квентин оторвался от книги и задумчиво уставился в даль моря. Где-то он уже слышал это. Где и когда не мог вспомнить, но знал точно: все, что только что прочел, уже знал раньше. Правда была в этих словах. И теперь он окончательно убедился в этом. Квентин не мог понять, что происходит с ним в эти минуты. Ему стало так хорошо и необычно, будто свежий вечерний ветерок подхватил его и понес над бескрайними морскими просторами. Он свободно парил на высоте птичьего полета, не стесненный и не обремененный земной тяжестью, с тихой и глубокой радостью впитывая наслаждение полетом и красотой проплывающей под ним земли. Отныне он был совершенно свободен. Ушли страх и зависимость. Он знал, теперь его ничто не остановит в достижении цели. Он пойдет до конца и исполнит все, что ждут от него такие разные люди и даже не люди. Он не подведет Отца своего, и Отец сможет гордиться им. Еще раз окинув взглядом необъятные морские просторы и глубоко вдохнув чудесного морского воздуха, Квентин решительно поднялся на ноги. До наступления темноты оставалось чуть больше часа, и за это время нужно было добраться до города. Завернув в тряпки винтовку, он закопал ее на вершине этого красивого холма под заметным деревом. Соваться в город с этим опасным предметом, который наверняка у него отберут, не следовало. Затем распряг кобылку и погладил ее по мягкой морде: - Спасибо тебе за службу, дорогая. Пасись себе с миром. Сам же, закинув на плечи вещевой мешок и оправив пояс с мечом Гедара, зашагал по пыльной дороге к Магочу.