Люди и нелюди - Олег Бубела

– Хватит ласкаться! Как наркоманы, честное слово! Дар, идем со мной, по-быстрому вашу пару обшмонаем, а ты, Вика, топай к арбалетчику.

– К какому арбалетчику? – удивленно переспросила девушка.

– Вон валяется, – махнул я рукой в сторону отчетливо различимого тела.

– Что-то я ничего не вижу.

– А нечего было светляк доставать! Глаза только режет… Короче, иди в ту сторону, не промахнешься. Собери все, что приглянется, – выбросить никогда не поздно.

Пожав плечами, супруга с котенком направилась к дохлому стрелку, а мы с Ушастиком двинули к оставшимся телам. Проходя мимо нашей стоянки, я оставил там трофеи. По пути поднял тот нож, что едва не угодил в меня, и попросил Ушастика оценить. Рассмотрев черные закорючки на лезвии, эльф недовольно поморщился и заявил, что, невзирая на старания имперского мага-недоучки, на боевые качества оружия они влияют совсем незначительно, а вот силы требует – дай боже. Проигнорировав совет Дара «выбросить барахло», я не поленился и отыскал оставшиеся два ножика. А что? Сталь приличная, рукояти крепкие – в любой лавке можно сплавить за несколько серебрушек.

Эх, вот жизнь у меня! Врагу не пожелаешь. Схватка – зализывание ран – сбор трофеев, и так изо дня в день! Причем, если раньше это еще скрашивалось какой-то новизной впечатлений, остротой ощущений от балансирования на грани между жизнью и смертью, то сейчас окончательно превратилось в рутину. Обыскивая заляпанное кровью тело, снимая с него сапоги и проверяя, не запрятаны ли там монеты или какой-нибудь ножик, я уже не испытывал ни брезгливости, ни угрызений совести, ни даже радости от очередной ценной находки… Я не испытывал ничего. Просто выполнял опостылевшую работу, немного сожалея о том, что Вика действовала так неаккуратно. У ее противника был как раз мой размерчик.

Итоги обыска впечатляли. Наше состояние ощутимо увеличилось – одних только монет у искателей нашлось десятка на полтора золотых, а ведь были еще оружие, драгоценности и куча полезных вещей в сумках, до которых пока не дошли руки. Но наиболее приятной находкой была одежда. Она у искателей оказалась добротной и относительно (не считая пятен крови) чистой, поэтому гардероб свой мы обновили практически полностью.

Правда, видок после переодевания у нас был еще тот – под стать второсортным бомжам. На Ушастике, не способном похвастаться размахом плеч, шмотки висели мешком, мне, наоборот, были чуток маловаты. Вике мужская поношенная одежда тоже не добавила привлекательности. Оглядев себя, орчанка категорично заявила о необходимости при первой же возможности купить новую. Я хотел было высказаться в духе: «Зад прикрыт – и ладно!», но нарвался на вызывающий взгляд супруги и лишь тяжело вздохнул, смирившись с предстоящими тратами.

Коротать остаток ночи рядом со свежими трупами никто не захотел, и после переодевания, затерев свежие пятна крови отбивающим запах порошком и навьючив на себя все добро, мы отправились искать новое место для ночлега. После первой же сотни метров я уже начал жалеть, что не перетряхнул искательские торбы сразу. Мы ведь и раньше шли не налегке, а теперь вес поклажи реально начал доставлять неудобства. К тому же я специально сгрузил Вике то, что полегче, а сам прихватил еще и мешок с оружием.

Ага, джентльмен, блин, нашелся! Спустя метров двести я понял, что несколько переоценил собственные силы, а еще через десяток минут ходьбы почувствовал – сейчас рухну, и приказал располагаться. Облегчение, с которым нелюди сбрасывали с плеч поклажу, было почти осязаемым. Активировав сигнальный амулет и понадеявшись на то, что нас больше никто сегодня не побеспокоит, мы снова улеглись рядышком и моментально вырубились.

Ночь прошла спокойно. Правда, несколько раз я просыпался, услышав рычание или громкий скулеж, но это оказывались всего лишь падальщики, выяснявшие отношения у трупов искателей, и после короткого рапорта Мурки, сообщавшей, что опасности поблизости не наблюдается (а также мысленной затрещины себе любимому – не мог отойти подальше, лентяй!), мое сознание снова уносилось во владения Морфея.

Утром мы с женой проснулись последними, когда от ночной прохлады не осталось и следа, а яркое солнышко начало ощутимо припекать, обещая к полудню превратить каменистую землю в раскаленную сковородку. Котята к тому времени успели поохотиться, Мурка – «навести марафет», тщательнейшим образом вылизав свою шерстку, а вставший намного раньше Ушастик – сделать три комплекта толмачей. В отличие от имперского куска деревяшки, основой для эльфийской модели являлась кожа, так что у Дара вышло три ошейника и аналогичное количество широких кожаных браслетов на завязочках. Оценив качество стежков, аккуратность срезов и все прочее, мы с Викой восхитились мастерством рукастого Ушастика, явно не один час мучавшегося над амулетами, и пожелали их проверить.

Что сказать… Лично я, надев браслет, весьма удачно скрывший мою метку-татушку, и нацепив на Мурку ошейник, никакой разницы не ощутил, а вот Вика была безумно рада наконец пообщаться со своим котенком. Как и Дар, собственно. Сообщив мне, что толмачи эльфов намного лучше имперских – радиус их действия достигает километра, а сами амулеты парные, и не улавливают сигналы, исходящие от всех толмачей в округе, – Ушастик сосредоточился на своей кошечке. Поглядев на потерянных для мира нелюдей, я усмехнулся и занялся трофеями.

Вскоре стало ясно, что мои намерения избавиться от ненужного хлама накрылись медным тазиком. Искатели были опытными ходоками и лишнего на Проклятые земли не таскали, поэтому я лишь рассортировал добычу, упаковав отдельно все то, что предназначалось для продажи, и помянув добрым словом начальника лаборатории, благодаря которому смог опознать почти все алхимические запасы неудачников. Заменив свою порванную простынку на новую и положив одну про запас, я организовал плотный завтрак из добытых продуктов.

Проголодавшихся нелюдей не нужно было долго упрашивать. Получившие имена котята также приняли участие в трапезе, но чисто символическое, не оценив разнообразия предложенного овощного меню. Пожевав подсыхающий хлеб и проглотив пару кусочков вяленого мяса, они отбежали в сторонку и затеяли веселую возню, не мешая насыщаться хозяевам. К слову, человеку непосвященному при взгляде на эти забавы могло показаться, что пушистики практически ничем (ну, кроме размера) не отличались от домашних кошек, но это не так. Судя по словам Вики с Даром, сейчас умственное развитие котят находится где-то на уровне семилетнего ребенка, так что их поведение является вполне нормальным.

Ах, да, забыл сказать! Любимцу Вики имя пришлось по душе, а вот Ушастик со своей подопечной долго перебирал различные варианты. Ну не желала маленькая марилана зваться Ауреликалой (что на эльфийском означало «Окутанная Светом Звезд»), не была она в восторге от Иридамеды («Скрывающаяся в Листве»), не проявила интереса к десяткам других ужасно красивых и поэтичных имен. Зато на второе же простенькое отреагировала весьма живо, и сейчас рядом с нами играли в салочки Каридан и Линь – Проказник и Тень.

Когда с завтраком было покончено, мы спрятали остатки продуктов и принялись навьючиваться. Досталось даже Мурке, которая, понаблюдав за тем, как я с кряхтеньем вскидываю на плечи собранный металлолом, добровольно вызвалась помочь и вместе с моей огромной благодарностью получила пару сумок на спину. Распределив поклажу, наша дружная группа бомжей-челноков продолжила свой путь.

Вокруг расстилалась выжженная солнцем равнина, однообразное движение расслабляло и настраивало на мирный лад. Нелюди вовсю болтали с котятами, рассказывая им о жизни в городе людей и попутно объясняя, чего там вытворять нельзя, а мне снова досталась роль впередсмотрящего. Пытаясь отрешиться от голосов Вики с Даром, которые получали удовольствие, ощущая себя в роли воспитателей, я осматривал горизонт в поисках вероятной угрозы и внезапно поймал себя на мысли, что великолепно вижу.

Нет, у меня и раньше было хорошее зрение. Не стопроцентное, конечно – все-таки долгие бдения за экраном монитора даром не проходят, но необходимости в очках не наблюдалось. А сейчас я был способен за сто метров заметить гревшуюся на камешке маленькую зеленую ящерку или сосчитать ветки у высохшего куста. Раньше, для того, чтобы оглядеть окрестности, мне требовалось доставать подзорную трубу, а сейчас – только прищуриться. Причем границу, за которой четкость моего зрения начинала падать, определить было невозможно, так как мешал воздух, поднимающийся от нагретой земли и рождающий легкое марево на горизонте.

Это открытие заставило меня вернуться к анализу ночных событий. Припомнив Викин светляк и удивившую меня слепоту орчанки, я пришел к выводу, что мое зрение начало демонстрировать фокусы еще вчера. Но тогда я этого не заметил, а ведь должен был задуматься – почему, поглядев на мир сперва глазами Мурки, а затем своими, не почувствовал разницы. И зрением список моих чувств, которые внезапно начали своевольничать, похоже, не ограничивается. Тот факт, что ночью от звуков разборок, устроенных падальщиками, просыпались только мы с подругой, говорил о непонятно почему усилившемся слухе.