Солнышко мое - Виктория Анатольевна Дунайцева

С появлением собственного водителя, бывшего сокурсника Степана, поездка на базу стала более удобной. Лиля садилась на заднее сиденье машины, и ни с кем не разговаривая, сосредоточенно смотрела в окно, потом Степан отвозил ее домой и доставлял товар по месту требования. И так продолжалось уже несколько месяцев. Вначале Степка пытался с ней разговаривать, но она не хотела, и парень отстал.

В этот день Лиля решила сесть на переднее сиденье, так как в последнее время на заднем ее стало укачивать. Лиля также безучастно смотрела в окно, и никто ей не мешал. Девушка машинально кинула взгляд на руки водителя, и они показались Лиле сильными и надежными. Она удивилась. В студенчестве, парень сидящий рядом, выглядел хлипким и несуразным и эти мужские руки никак не вязались с ее представлением о Степане. Девушка перевела взгляд на мужчину, сидящего за рулем, и поразилась кардинальным переменам, произошедшим с ним. Степан выглядел надежным и мужественным, таким же, как и его руки. «Надо же, — удивилась девушка, я езжу со Степкой уже несколько месяцев и ни разу не обращала внимания на его внешность. А он очень сильно изменился. Он стал мужчиной».

Лиля ехала и размышляла на эту тему всю дорогу до базы. На обратном пути девушка неожиданно спросила у парня:

— Как ты живешь, Степан?

Тот замер от неожиданности и удивленно посмотрел на девушку. Лилька поразилась выражению его глаз. В них отражалась его душа.

— Не плохо, Лиля, — сказал парень, — особенно после того, как устроился к вам на работу. А как ты?

— А я, Степка, плохо, — грустно сказала девушка. — Никак его не забуду. Каждую ночь он мне снится, просыпаюсь счастливая, а потом понимаю, что это сон и мне становится плохо. Поэтому, Степка, я не хочу жить, а только спать, потому что во сне он здоровый и только мой. Если бы не Сережка, я бы никогда не просыпалась.

— Терпи, Лилька, скоро это пройдет.

Он сказал это так обыденно и уверенно, как- будто знал наверняка, что так и будет. И Лиля ему поверила.

Через две недели девушка вызвала Степана проехаться по магазинам. Обычно продуктами запасалась Надя, но в последний месяц она все чаще стала оставаться ночевать у Пашки и Лилины запасы совсем иссякли.

Степка приехал нарядным. От него приятно пахло. В руках он держал красивую здоровенную розу.

— Это тебе, — скромно сказал парень.

Лиля покраснела и прижала розу к себе. Ей так не хватало простого человеческого внимания в последнее время, что обычная роза вызвала в ней бурю положительных эмоций. Девушка вдохнула давно забытый сладковатый розовый аромат и ее жизнь, впервые за год, стала наполняться новыми красками.

Лиля шла по универмагу и решала, что ей купить, а Степка, который должен был сидеть в машине, неожиданно для девушки пошел ей помогать.

Накупив продуктов и аккуратно уложив их в машину Степка предложил девушке сходить в кино. На экранах в это время шел российский фильм «Американский дедушка» о котором судачили все вокруг.

Шел второй час дня. Они вполне успевали на сеанс нашумевшего фильма. Лильке давно так не было весело.

После кино Степан повел ее в Макдональдс. Теперь их в Москве было множество, но Лиля вспомнила именно тот, первый поход в это заведение: километровые очереди и удивление от того, каким бывает американский фаст-фуд. Сейчас Макдональдс стал обыденностью.

После совместного обеда Степан завез девушку в детский сад и потом они все вместе с Сережкой отправились гулять по августовской Москве. На улице царило лето, но в окружающей их природе чувствовались первые признаки наступающей осени. Он привез их на набережную Москвы-реки, где Сережка, радуясь хорошему настроению матери, кормил уток и голубей свежим белым хлебом, а Лиля со Степаном наблюдали за ним и улыбались.

Вечером, читая сыну книжку, Сережка неожиданно обнял мать и сказал:

— Мам, больше не уходи от меня, пожалуйста.

— Куда, сынок? — удивилась девушка, — Я всегда с тобой.

— К папе, мам. Ты этот год была не со мной, а мне без тебя было очень плохо. Будь, пожалуйста, всегда такой как сегодня. Ладно?

— Ладно, — поцелована сына Лиля.

По лицу ее текли слезы освобождения.

В эту ночь она впервые спала спокойно и сны о Борисе ее больше не беспокоили.

Надежда

Наступила осень, а у Ники не было теплой куртки и денег на ее покупку тоже не было. Надя пересчитала всю имеющуюся у нее наличность. На куртку ей явно не хватало. У Лили занимать не хотелось. Надя порылась по карманам и решила разбить свою старую копилку, в которую она складывала всю оставшуюся у нее мелочь. Накопившихся в копилке денег должно было хватить на куртку ребенку. Она ссыпала деньги в полиэтиленовый пакет, так как в кошелек они не влезали, положила бумажные деньги в кошелек и поехала в «Детский мир» за покупкой.

Ей повезло, в отделении верхней одежды продавали детские куртки. Надя встала в длиннющую очередь и стала ждать. Прошло пару часов, а очередь практически не сдвинулась с места.

Надежда прошлась до отдела и выяснила, что детские куртки еще есть, но их осталось не так много, как хотелось бы. Наблюдая за очередью, девушка выяснила, что люди не двигаются по вине тех, кто заняв очередь, ушел по своим делам. Прогулявшись по этажам магазина, люди возвращались на свои места, уменьшая шанс стоявшим сзади.

Боясь потерять свое место, Надя вернулась в очередь. За время ее прогулки, она значительно продвинулась. Стоя в толпе, девушка размышляла о смысле жизни. «Почему, — думала она, — мы так бедно живем? У людей нет денег на продукты и одежду, а если средства появляются, то купить на них нечего. В магазинах нет ни качественной еды, ни одежды. За всем нужно отстаивать бешеные очереди. Почему небогатая Болгария живет, по российским меркам, значительно лучше?».

Толпа зашевелилась и передвинулась на несколько шагов. Стоявшие сзади люди начали толкаться, создавая давку. Надя давно уже привыкла не реагировать на любые движения толпы. Она безучастно стояла и думала о своем.

Прошло еще два часа, на улице стало темнеть. Наконец-то девушка добралась до вожделенного отдела. Надя сразу же направилась к стойкам с размерами ее сына. Слава богу, куртки его размера еще были в наличии. Если бы у девушки было бы больше денег, она купила бы такую же куртку и старшему сыну, но денег еле хватало даже на одну.

«Вот Стефан, —